Мария Ланг - Скандинавский детектив. Сборник

Но Марта уже не слушала меня, она вела глазами безмолвный разговор с кем-то за моей спиной. Я невольно оглянулся. В дверях, ведущих в канцелярию факультета, стоял Хилдинг. Вид у него был рассерженный. Он резко развернулся и вошел в канцелярию.

Возобновить дискуссию не удалось. Через вестибюль к нам весьма целеустремленно направлялся Герман Хофштедтер. Он коротко кивнул мне, без всякой, впрочем, враждебности, снял пальто и галоши, а затем повернулся к жене.

— Марта, надо поговорить.

Намек был ясен. Я оставил супругов Хофштедтер наедине.

Докурив сигарету, Рамселиус шумно вошел в вестибюль. Когда он входил, Эрик Бергрен слегка придержал перед ним дверь. Они сбросили верхнюю одежду. Как только Рамселиус снял свою каракулевую шапку, его седые космы тут же рассыпались в разные стороны. Но Юхан даже не пытался их пригладить.

Университетские часы пробили сначала четыре четверти, а затем ударили шесть раз. На лестнице появился Харалд: он только что поднялся из «Альмы».

— Все пришли? — спросил он.

— Улин в канцелярии, — ответил я. — Все остальные здесь, кроме Петерсена, если я не ошибаюсь.

— Уже шесть часов, — раздраженно буркнул Харалд. — Мы не можем начать без него.

Мы ждали. Из канцелярии вышел Улин и подошел к нам. Харалд послал полицейского позвонить Петерсену домой. Тот вернулся и доложил, что никто не отвечает.

Тогда Харалд изменил свое решение.

— Начнем, — заявил он. — А комиссар Бюгден проинструктирует Петерсена, когда тот изволит явиться.

— Быть может, Йоста решил, что начало в четверть седьмого? — предположила Марта Хофштедтер.

Судя по лицу Харалда, он явно не учел такой возможности.

— Во всем городе, кроме вашего университета, шесть часов означает шесть часов. А здесь шесть часов означает, видите ли, четверть седьмого. Идиотизм!

Рамселиус спокойно улыбнулся.

Мы спустились по лестнице, повернули направо и вошли в кафе. Это было довольно большое помещение с белеными стенами. Благодаря сводчатому потолку и подпирающим его колоннам кафе казалось разделенным на три зала. В среднем находился буфет. У противоположной стены две перегородки образовали нечто вроде алькова. Здесь стоял овальный стол, за которым мы и сидели во вторник. Между столом и буфетом возле колонн стояли еще два небольших квадратных столика. Однако Харалд привел нас не в средний зал, а усадил за круглым столом в углу. Здесь он объяснил нам в двух словах цель следственного эксперимента. Ничего нового, впрочем, он нам не сказал. Рамселиус откинулся на спинку стула и, сложив руки на животе, закрыл глаза. Харалд заметил это и слегка закусил губы. Он не знал, что это обычная поза Юхана, когда тот собирался кого-нибудь слушать. Если не считать Юхана, все мы немного нервничали. Настроение было подавленное. В глубине души каждый опасался, что именно он сказал или сделал нечто такое, что теперь может быть истолковано ему во вред.

Внезапно на лестнице послышались шаги. Харалд замолчал и повернул голову. В кафе вошел плотный мужчина средних лет. Очевидно, это и был комиссар Бюгден. За ним следовал Йоста Петерсен.

— Мы должны были начать в шесть часов,— холодно заметил Харалд.

— Ведь ты думал, что начало — в четверть седьмого? — подсказала Марта.

— Конечно…

Йоста улыбнулся чуточку виновато, но видно было, что он не слишком удручен своим опозданием.

— Впрочем, это не совсем так. Дело в том, что моя машина не привыкла к такому собачьему холоду, как у вас здесь. Сначала она едет нормально, но стоит затормозить на перекрестке, как она тут же впадает в спячку. И разбудить ее потом очень трудно.

— А почему вы сначала, сказали, что думали, будто начало в четверть седьмого, а потом сослались на неполадки в машине? — спросил Харалд.

— Первое было просто удобной отговоркой, — добродушно ответил Йоста. — И мне ее подсказали. А потом я подумал, что лучше сказать, как было на самом деле.

— Надеюсь, в дальнейшем вы будете говорить только правду. И сразу.

Этот эпизод привел нас в еще более угнетенное состояние. Как-то разрядить атмосферу попытался Хилдинг Улин. Он приподнялся и перевернул картину, которая висела на стене возле него. От этого она не стала ни лучше, ни хуже. Все рассмеялись, правда, немного натянуто. Не смеялись только Эрик, Герман и Харалд. Возможно, они любили современное искусство.

Харалд немного повысил голос.

— А теперь начнем, — сказал он. — Попытаемся повторить все, что вы делали во вторник. Полицейский ассистент Вальграв сыграет роль Лундберга. Эрнст, встань там, чтобы я мог все время поддерживать с тобой контакт.

Он указал на ближайшую стенку алькова. Остальные посмотрели на меня исподлобья. В этот момент к нам подошел высокий мрачный полицейский. По-видимому, это и был Вальграв. Комиссар Бюгден сел за один из маленьких столиков. За другой сели сразу два полицейских, один из них был в форме. На большом овальном столе стоял магнитофон. От него к выключателю, укрепленному на столе Бюгдена, тянулся длинный шнур. Очевидно, включать и выключать этот магнитофон можно было на расстоянии.

— Итак, кто пришел первым? — спросил Харалд.

Герман с Мартой переглянулись.

— Первыми пришли мы, — сказал Герман. — Это я помню совершенно точно.

Они встали и вслед за Харалдом подошли к столу с магнитофоном. Тот был уже включен. Возле стола Харалд их остановил.

— Начнем с самого начала.

И все началось с начала. Они сообщили, как их зовут и чем они занимаются, а потом взяли возле буфета поднос. Марта села посередине стола, прямо напротив буфета, Герман — справа от нее. Как и тогда, он взял два бутерброда с паштетом (фирменное блюдо «Альмы») и налил в чай сливок. Марта пила чай без сахара и сливок, но зато взяла кусок шоколадного торта. Потом между супругами завязался спор, в результате которого выяснилось, что тогда они успели все съесть еще до нашего прихода.

— Потом пробило двенадцать, — сказал Герман. — Я подумал, что сейчас объявят результаты конкурса. Естественно, я не тешил себя никакими иллюзиями на этот счет. Потом пришел Эрнст и сказал, что результаты еще не перепечатаны.

Я заметил иронический блеск в глазах Харалда. Казалось, он сейчас скажет: «Оказывается, ты держался за ручку двери, пока часы били двенадцать…» Но я сделал, вид, что ничего не замечаю, обогнул колонну возле стола Бюгдена и подошел к буфету с левой стороны. Потом сообщил свое имя и должность, заказал чай с молоком, бутерброд с печеночным паштетом и сел за стол справа от Марты.

— Собственно говоря, у меня нет сейчас особого желания пить чай, — заметил я.

— Пей, ничего с тобой не случится, — сказал Харалд. — Кто был следующим?

— Манфред Лундберг, — ответила Марта. — Но перед тем, как он появился, прошло две-три минуты.