МАРК - Имя бога

Как ни странно, этот невеселый разговор придал мне сил – возможно, впервые в жизни я почувствовал себя ответственным за кого-то. И впервые поверил, что могу помочь – или хотя бы попытаться.

37 Герой молдавских сказок, богатырью. “Фрумос” означает “красивый”

Под вечер вернулся Кристи, ужасно довольный собой и обвешанный всей аппаратурой, какую только смог добыть у «знакомых чижиков».

А в четыре утра я выскользнул из больницы. Кристиан уже ждал в машине – тыкал в кнопку настройки, бродил по радиоволнам и отчаянно зевал. К парку возле усадьбы Манук-бея мы приехали в музыкальном сопровождении Giants Causeway.

Сколько я ни пытался представить себе, куда именно попал, провалившись под землю, мне это не удавалось: во-первых, тогда была совершенно безлунная ночь, и я понятия не имел, где именно оказался после того, как вылез из окна замка Манука. Во-вторых, когда летишь вверх тормашками, вообще сложно сохранить представление о частях света. В-третьих, я передвигался под землей в нескольких направлениях, и запутался окончательно.

– Хоть бы знать, какую звезду ты видел, – задумчиво произнес мой товарищ.

Нет, ну это просто потрясающе – а еще говорят, что телепатии не существует. Жаль только, что в нашем с Крисом случае телепатия односторонняя. Хотя с другой стороны кто его знает – может, мне, наоборот, повезло, что я никогда не знаю, что у Криса на уме

Пришлось остаться в машине – Крис наотрез отказался брать меня с собой: заявил, что не собирается таскаться с моей тушей, если я свалюсь – и настроиться на долгое ожидание, но мой друг вернулся буквально через четверть часа и возбужденно сообщил, что ходов, по всей видимости, два, и оба они спускаются от дома к парку.

Спрятав машину среди деревьев, мы обследовали парк метр за метром. Измерительный комплект с наушниками был всего один, так что я мог участвовать в поисках только тогда, когда Крис валился на сиденье, чтобы немного передохнуть. Впрочем, после третьей ходки я почувствовал, что не откажусь еще некоторое время погостить на своей больничной койке.

Крис, видимо опять подслушал мои мысли: немедленно сказал, что ему пора на работу, пока босс не разозлился и не выпер их всех без выходного пособия. Он отвез меня назад, убедил медсестру не поднимать шума – ну что вы, девушка, ему же нужно помыться? Вы бы лучше мне сказали спасибо, а вы сердитесь. Не нужно лишних проблем, я вас умоляю, хорошо? А с доктором я сам поговорю, – и Кристи уехал.

В парк мы вернулись уже в сумерках. Через час я услышал расстроенный голос Кристиана:

– Слушай, не пойму, что тут за черт. Не определяет он большие пуст оты, что ли – ну не может же быть такого?!

– Наверное, может. Этот зал, где я стоял, действительно очень большой. Хотя, конечно, не такой, как парк…Но, может, избирательность слишком малая?

– Вот послушай, – Кристи снял наушники, и протянул их мне. Видишь, тут ничего нет. А вот ход. Тут он прерывается. Теперь идем ко второму. Слушай. Здесь то же самое, согласен? Ну и что это за дерьмо? Зарыл их кто-то, что ли, за полдня?

– Наверное, слишком большие пустоты, – повторил я, – в смысле, большие относительно площади парка. То есть одно дело узкая длинная полость, как труба…

Не успел я договорить, как подал голос мой старый знакомый – волк.

– Что за фигня? – искренне удивился Кристи.

– Знаешь, я уже слышал его – тогда, вечером…

Внезапно всплыло другое воспоминание: волк с человечьими глазами, потусторонняя музыка, ледяной воздух и вой – не угрожающий, а безнадежный.

Меня как будто водой окатили.

– Крис, – заорал я, – надо спросить кого-то, кто разбирается в волках – где они прячутся днем? В смысле, где у них норы обычно – в лесу?

– Ну поехали к крестному, а дальше посмотрим. Все равно уже ничего не видно, еще опять влетишь куда-нибудь. Поехали, короче.

Дядя Миша с видимым удовольствием осмотрел мои ссадины и дал авторитетное заключение:

– Хорошо получил, по полной программе. Ну, до свадьбы заживет, как говорится. Заходите в дом, Дуся заму38 сварила, сейчас вылечим тебя.

– Дядя Миша, мне уколы делают… – начал было я.

– Э-эй, уколы… Не морочь голову, от этих уколов одни проблемы. Вот один мой знакомый…

– Нану, – решительно сказал Кристи, – расскажи нам, пожалуйста, про волков.

– Про волков? – дяде Мише было, видимо, все равно, о чем рассказывать, потому что он переключился без малейшей обиды, – а что ты хочешь знать, Кристинел?

– Где вот они живут? Где норы роют? В лесу?

– Да нет, в лесу они как раз не любят. Так только – если лес редкий, или молодой совсем, светлый. Но чаще в кустах, на холмах – только не как лисы, на склоне, а где поровнее.

– А чужую нору могут занять?

– Конечно. Могут сожрать барсука, например, – их мало, но есть еще, – и занять его нору. Или могут возле людей пристроиться. Помню, когда я малый был, батя брал меня смотреть, как соседи волчат из поленницы доставали – зима была холодная, вот они, видно, и решили поближе к теплу устроиться.

– К теплу или к курам?

– Нет, Марик, они не стали бы кур давить, если поселились в том дворе. Они хитрые, охотиться уходят километров за десять. Не воруют где живут – не то что люди!

– Нану, а могут они жить в погребе? Или в подземельях? Ну в этих – помнишь, мы говорили?

– В погребе – навряд ли, я такого не слыхал. А в подземельях – запросто.

– А почему?

– В погребе воздух для них не годный, я думаю, а вот подземный ход – самое то. Волк воду любит, ему много воды нужно, а без воды ему сразу крышка. А подземелья-то здесь к воде ведут – так люди говорят, во всяком случае.

– Что, прям все-все к воде выходят?

– Ну не все, конечно… но все равно – в подземельях волки есть. Вот у одного моего знакомого…

– Нану, – снова перебил Кристи, – а ты, кстати, слышал волка последние дни?

– Так я же тебе и говорю – у одного моего знакомого бахча. Тут, недалеко, слева от Рогатки – участок у него там. А в этом году сам знаешь, какая жара. Так вот: приходит он недавно и видит: кто-то ему арбузы сильно попортил. Вроде как разбитые они, и сердцевина выедена, но кое-где и корки погрызены. Так что, выходит, не люди это сделали. Он сначала подумал, что, может, крысы, или еще кто, а потом смотрит – кругом следы собачьи. Пришел, товарищу рассказал, а товарищ его охотник заядлый. Он пошел, посмотрел и говорит – это не собаки никакие, а волки, чтобы ты знал. Так что вечером лучше туда не ходи. А собака никогда так не сделает, она воду и без того найдет. А волк боится к людям выходить – вот и жрет арбузы. Речка-то наша почти совсем пересохла.

– И что же он?

– Кто?

– Да знакомый твой, нану!