Галина Полынская - Появишься - позвони (Книга 1)

Собираясь выходить, он бросил взгляд на большую, под розоватый мрамор полочку, заставленную косметикой Лили, её духами и туалетными водами. И, неизвестно зачем, он подошел к полочке и принялся рассматривать разнообразные флакончики. Как правило, Артуру достаточно было посмотреть на женский туалетный столик, или заглянуть в косметичку, и он знал об этой женщине практически все...

Пара дорогих наборов теней приглушенных, в основном коричневых тонов, практически не тронуты чистенькими игрушечными кисточками, с десяток помадных тюбиков, причем, цвета от инфантильно бледно-розовеньких, до ехидно фиолетовых. Тушь, пара карандашей... и довольно странный разброс запахов - от невесомо весенних, до тяжелого, приторного "GHOST". Из этого Артур мог сделать вывод, что Лиля довольно разносторонняя и многогранная натура, и отнюдь не так проста, каковой кажется. Неприязнь к ней усилилась, во рту обозначился гадкий кисловатый привкус, и зачем-то вернулось, казалось, безвозвратно, по-хорошему, ушедшее похмелье.

- Артур, ты там не умер? - за дверью неожиданно раздался голос Олега, и Артур удивился, что тот не в офисе.

- Все, иду! - зачем-то окинув взглядом просторное помещение ванной комнаты, будто там могли остаться следы парфюмерных исканий, он, на всякий случай, поправил темно-фиолетовый, выполненный в виде полумесяца флакон "GHOST", и, нацепив на лицо ничего не значащую утреннюю улыбку, открыл дверь. В домашнем халате, заспанный, Олег смахивал на ананас. Почему именно такое сравнение мелькнуло в похмельной, начинающей постепенно разболеваться голове, Артур не знал, он улыбнулся - ананасы всегда были ему симпатичны.

- Утро доброе, - Артур вышел из ванной, - а чего это ты не в офисе?

- Сегодня суббота, - сверкнув в зевке металлокерамикой, он улыбнулся, и тепло кивнул Артуру как в прежние, "долилечные" времена, и Артуру сразу стало легче дышать.

- Здорово, что сегодня суббота.

- Еще бы.

- Я завтрак соображу? - в этот момент Артур готов был сообразить все что угодно, даже логотип...

- Лиля уже готовит.

- А... ага.

Дверь за Олегом закрылась, почти сразу же зашумела вода. То и дело сглатывая горьковатую тошноту, Артур отправился в зал, покопался в платяном шкафу в поисках каких-нибудь своих собственных вещей, живущих в этом доме. Нашелся пакет со старыми черными джинсами, парой футболок, скомканной рубашкой и одним носком. Натянув джинсы, он надел футболку горчичного цвета с маленькой черной надписью "Big" чуть повыше левой груди, и босиком отправился на кухню. К счастью, Лили там не было. На столе красовалось большое блюдо, на нем дымилась яичница с беконом, помидорами, луком и зеленью. Рядом стояла масленка, тарелка со свежее поджаренными тостами, два широких четырехгранных стакана и запотевшая бутылка "Гиннеса". Зверский голод помешал как следует все это обдумать, Артур положил себе на тарелку внушительный ломоть яичницы, намазал маслом тост и принялся за еду.

Когда в стакане осела пивная пена, явился Олег. Посвежевший, тщательно выбритый, он, казалось, пребывал в отличном настроении и самочувствии. Присоединившись к Артуру, он с аппетитом набросился на еду.

Когда все было съедено, а пиво выпито, на кухню заглянула Лиля. Ее фигурку облеплял тонкий длинный сарафан с рисунком в виде больших экзотических цветов. Блестящие черные волосы со стрижкой "каре", тщательная челочка, крупные солнцезащитные очки, болтающиеся на серебряной цепочке и помада цвета слабого кофе с молоком - все это Артур рассмотрел за мгновение, опустил взгляд и щелкнул зажигалкой.

- Ты куда, Лилуш? - повеселевший от холодного утреннего пива, Олег развернулся к ней всем корпусом.

- Пройдусь по магазинам, - светло, безмятежно улыбнулась она. - Доброе утро, Артур.

Тот кивнул, выдыхая дым.

- А разве мы не завтра собирались за продуктами?

- Я не за едой, просто хочу пройтись, посмотреть всякие мелочи.

- Ладненько, ты мобильник взяла?

- Всегда со мной, - обняв Олега, она чмокнула его в щеку, помахала Артуру и вышла, оставив после себя запах свежескошенной травы.

- Хорошо пивко пошло, - довольно вздохнул Артур, - есть еще?

- Не знаю, глянь в холодильнике, - Олег поднялся, потянулся, открыл балконную дверь и вышел на солнышко. Артур извлек одинокую бутылку "Гиннеса", открыл и присоединился к Олегу, тот стоял, облокотившись на перила, подставив лицо едва заметному ветерку.

- Слушай, - Артур поднял бутылку и посмотрел на сверкающий от солнца напиток, - тебе никогда не хотелось послать все к чертям, сделать шаг и оказаться в каком-нибудь другом мире?

- И что дальше? - Олег открыл глаза, и жестом попросил бутылку.

- В смысле?

- Ну, дальше-то что? Ну, послал, ну, шагнул, а дальше? Вот я в другом мире, - он глотнул пива и вернул бутылку Артуру, - стою, смотрю, раззявив рот на невиданные просторы, и что я собираюсь делать? Разумеется, познавать этот мир, его законы, его строение, его общество. Нормально развивающийся человек, в среднем, затрачивает на довольно таки приблизительное мироизучение четырнадцать-пятнадцать лет от своего рождения. Мне тридцать семь, значит к моменту подросткового понимания нового мира, мне будет около пятидесяти двух. Для того, что бы сделать элементарную жизненную карьеру: работа-семья, потребуется приблизительно от пяти до десяти лет, смотря чем ещё заниматься, следовательно к моменту маломальского становления, мне будет шестьдесят или гораздо больше. И к этому времени мне, скорее всего, так все осточертеет, что опять захочется куда-нибудь скакануть, вот только "скакалки" будут уже болеть и плохо двигаться.

Артур, все это ерунда, и слова про "там хорошо, где нас нет", тоже чушь, хорошо там, где ты это хорошо сделаешь, и не важно, что это за место. А если тебе скверно, плохо, то куда-то бежать бесполезно, тебе везде будет плохо, ты себе это плохо кругом устроишь. Жизнь так коротка, что едва успеваешь привыкнуть к самому себе, договориться с самим собой, а посмотреть по сторонам, приблизиться к окружающим, порою просто не поспеваешь. Какие миры, Артур, о чем ты? Здесь бы не потеряться.

Артур болтал остатки пива на донышке бутылки.

- Все это, конечно верно, правильно и все такое, - вздохнул он, - но, Олег, неужели тебе не скучно? Неужели тебе никогда не бывает скучно? Разве ты никогда не хотел совершить какое-нибудь безумство, что-нибудь непоправимое?

- Артур, мы разные люди, - мягко улыбнулся Олег, - у меня есть солидный якорь, под названием "чувство ответственности", ответственности за тебя, Лилю, за свою фирму, да мало ли ещё за что, и этот якорь не позволяет высоко прыгать и далеко бегать. Ты художник, творческий человек, тебе должны быть свойственны такие порывы, фантазии, это естественно, и говорить тебе - будь осторожен, держись ногами покрепче за землю, - бессмысленно. Когда в уши задувает ветер перемен, уже не слышишь ничьих советов. Я просто хочу, чтобы ты знал, я люблю тебя и как друга, и как брата, порою даже, как сына, и что бы с тобою не случилось, чтобы не произошло, я все сделаю для того, чтобы помочь тебе, сделать так, чтобы все у тебя было хорошо.