Джеймс Макклар - Паровой каток

Вернувшись к старику, послушно сидевшему в прихожей, они спросили, что он знает о квартиранте.

Только то, что он торгует машинами и часто уходит ночью' — иногда и вообще не ночует дома. Ему это не нравится, но сын не возражает. Старику Ленни явно не нравился, и это им было на руку. Крамеру удалось вытянуть у него немало о том, как Ленни провел последние несколько дней.

В ту ночь, когда была убита Тесси, Ленни вернулся домой очень поздно. В понедельник остался в своей комнате аж до семи вечера, а потом ушел часа на три.

Во вторник встал очень рано, явно затем, чтобы сообщить матери о смерти сестры. Разумеется, заранее знал, что нужно пойти на вокзал и купить «Газетт». Около полудня вернулся домой, и сын просил подвезти его в город, но Ленни заявил, что уезжает. Возможно, собирался в Треккерсбург. А в среду вечером — то есть сутки назад — уехал в своей машине часов в шесть, проведя весь день в постели. И не вернулся.

— Жаль, что сейчас не вчерашний вечер, — протянул Крамер.

— Сущая правда, шеф.

Голос Зонди звучал устало, он два дня не спал; было поздно и бесполезно продолжать поиски незнакомого человека в чужом городе.

— Если бы мы знали хоть одно место, куда он ходит, — вздохнул Крамер, нехотя развернул «шевроле» и направился в управление.

— Минутку, мой желудок мне что-то подсказывает, — заметил Зонди, наклоняясь вперед через спинку сиденья. — Как насчет какой-нибудь закусочной?

Крамер вывернул руль, развернув «шевроле» на триста шестьдесят градусов по Вей Стрит. Через пару кварталов они заметили огни придорожного кафетерия на автостоянке.

— Два сэндвича, шеф?

— По два каждому.

С визгом затормозив, Крамер выключил фары. Кучка подростков в соседней машине приветствовала их радостным визгом, а двое бродяг, пристававших к пожилой паре в «мерседес», исчезли во тьме.

Но Крамер видел только лимонно-желтый «понтиак-57», стоявший неподалеку. Одно переднее крыло помято, и номер тот же, что у машины Леона Чарльза Френсиса.

— Я пошел, шеф, — Зонди выскользнул из машины.

Крамер мигнул фарами, вызывая обслугу. Старый индус в поношенной белой куртке с подносом под мышкой рассыпающейся походкой направился к нему. Заказывая еду, краем глаза Крамер заметил, как Зонди, подойдя к «понтиаку», отрицательно покачал головой. Худо дело.

Но официант оказался не такой старой развалиной, как с виду. Уже на полпути к тележке он вдруг обернулся к Крамеру.

— Простите, что вмешиваюсь, молодой человек…

— В чем дело?

— Вы приехали сюда с местным жителем, сэр. Ему нужно на другую сторону…

— Что ты предлагаешь?

— Он работает на вас?

— Это не твое дело.

— Но ведь он работает в полиции, не так ли? Значит, он интересовался не для того, чтобы принести вторую половину заказа в обрывке газеты.

— В криминальной полиции.

— Эта машина — Ленни Френсиса. Вы его ищете?

— Может быть.

Официант позвенел в кармане мелочью. Крамер, поняв, добавил.

— Благослови вас Бог, молодой человек. Ленни тут оставил машину вчера вечером. Уехал с парнями в черном микроавтобусе. Часов в восемь.

— Ты молодец, дед.

— Эти парни, они приехали откуда и вы, молодой человек. Тоже были номера Треккерсбурга.

Крамер вздрогнул. Вот о чем он забыл, затевая игру в электриков. К счастью Ленни там не было, чтобы это заметить. Где бы сейчас он ни был, мог оставаться там как минимум до утра.

В Дурбане было одно преимущество — теплые ночи, так что Крамер и Зонди, заночевавшие в машине на пляже, никаких неудобств не испытывали.

Глянцеватель в углу фотолаборатории был включен. Подойдя к нему, Принслоу плюнул на хромированный вращающийся барабан. Плевок зашипел и испарился.

— Горячо — можем начинать.

Ван Ниекерк взял пачку снимков и подошел к нему.

— Не все сразу, Вилли, нужно действовать постепенно.

— Но они нужны к десяти,

— Да? Ваш знаменитый лейтенант Крамер должен привыкнуть, что не всегда получается по-его. А в следующий раз вообще получит копии, только когда вернет предыдущий негатив.

Ван Ниекерк шмыгнул носом.

— Еще этот Зонди действует мне на нервы, — проворчал он. — Как его терпит Крамер? Принслоу пожал плечами.

— Бери-ка ты их по частям, — он придвинул резак, чтоб заняться краями.

— Ладно.

— А теперь можешь подать мне еще…

— Вчера мне пришлось ночевать здесь… Да? Ну вас и припекло.

— Жуть. И видел бы ты его сегодня утром, похоже, не спал совсем.

— Значит, нервы у него сейчас ни к черту.

— Это точно.

И тут Крамер, стоявший у них за спинами, негромко кашлянул.

— И куда мне с этим, сержант, — спросил Муса, получая от того фотографию Ленни.

— О Тричаард Стрит можешь забыть, Гершвин там слишком наследил. На рынке, на вокзале и по всяким притонам люди у меня есть. Так что даже не знаю — куда хочешь.

— Понимаю. Все завертелось.

— Что ты имеешь ввиду?

— Вы обошли нас всех.

— Точно.

— Я, пожалуй, прогуляюсь вдоль реки. Что-то давно уже там не был.

— Вряд ли в этом есть толк. Теперь там только для белых.

— Да фиг с ним.

— Ну давай, смотри сам. Только следи за машинами — это очень важно. Если вдруг заметишь его, запиши номер и позвони.

— А ваш грубиян-бур захочет со мной разговаривать?

— Там буду я.

— А как его зовут? Чтобы я знал.

— Леон Френсис-Ленни. Его видели выходящим из дома в темно-сером костюме. Рост его шестьдесят восемь сантиметров.

— Спасибо.

— Тогда до встречи.

Муса встал, чтобы открыть ему дверь.

— Подожди, Муса, вот ещё что. Надеюсь, ты не стал болтать с кем попало? Никто ничего не знает?

— Ей-Богу нет, спаси Аллах.

Но Зонди никак не мог понять, с чего тогда так странно повел себя Гопал, даже заговорщицки подмигнул.

Крамер ждал его в «шевроле» на углу.

— Садись давай, времени нет. Ты мне срочно нужен.

— Говорил с Мусой.

— Да Бог с ним. Ты здорово придумал, пусть все думают, что мы собираемся его использовать.

— Мы ему будем платить, шеф?

— Почему бы и нет? Люди многое могут ему рассказать, кто по злобе, кто из желания отомстить. Платить будем по результатам.

— Это хорошо, шеф.

— Я же тебе говорю, с Мусой ты здорово придумал. Но от остальных ничего нового?

— Ничего.

— Или не хотят говорить?

— Что-то их беспокоит, только мне не кажется, чтобы они вообще когда-то видели этого Ленни.

— Очень странно. У меня то же самое. Мне бы сказали, если бы знали слишком многим они обязаны.

— Вот именно, шеф. Что-то здесь нечисто; это как вдруг затихают птицы в буше, хотя ничего подозрительного не слышно.

— Разумеется, я не думаю, что Ленни орудовал в Треккерсбурге, а мы не обратили на это внимания. Нам ничего не остается, как попробовать таким же образом, что и в кафетерии. Помнишь, их мать рассказывала, что просила его отнести в крематорий цветы?