Роман Каретников - Черный диггер

- Конечно, Профессор, я передам.

- Ну-с. - Войцех Казимирович взглянул на часы. - Желаю всего хорошего. До свидания.

Он поднял свой портфель. Взял трость.

- Профессор, - сказал Шурик, - еще увидимся? Этой фразой, и именно с вопросительной интонацией, он всегда прощается с Войцехом Казимировичем.

- Обязательно, - ответил тот и пошел дальше. Возле входа в мужскую уборную сегодня дежурила Валентина Степановна, добродушная пожилая женщина.

- Доброе утро, - поздоровался старик, подходя к ней:

- Доброе утро, Войцех Казимирович, - приветливо ответила Валентина Степановна. - Проходите.

- Благодарю вас.

Уборная была, естественно,, платной. Но, в отличие от большинства других городских точек, порядок здесь поддерживался на должном уровне, поэтому заходить сюда можно было, не зажимая нос и не рискуя ступить в разлитые на полу лужи. Она принадлежала начальнику вокзала, хотя фактически была оформлена на его зятя. Старик же пользовался ею безвозмездно, на правах местного обитателя.

Заведение делилось на два зала. Один - с кабинками и писсуарами, другой с рукомойниками и зеркалом во всю стену. Еще здесь стоял ящик с сапожными принадлежностями, возле которого восседал четырнадцатилетний Борька, сын Нади, сменщицы Валентины Степановны.

Когда Войцех Казимирович, сделав положенное в соседнем зале, переместился сюда, Борька отсалютовал ему щеткой, перепачканной черным кремом.

- Привести вам обувь в порядок, Профессор?

- Непременно, Боря, - ответил старик. - Вот только я сейчас приведу в порядок все остальное, и займемся обувью.

В это время к Борьке подошел клиент, и тот истово принялся за работу.

Профессор же снял пальто, повесил его на прибитую к стене вешалку, поставил портфель на подоконник и принялся доставать оттуда свои вещи: полотенце, мыло, зубную пасту со щеткой, голландский станок "Шик", помазок, крем для бритья, стаканчик и чашечку. Он разложил это все на свободном рукомойнике и приступил к ежедневной процедуре наведения порядка. Почистил зубы, умылся, взбил пену в чашечке и набрал в стаканчик горячей воды. Войцеху Казимировичу часто приходилось бриться в походных условиях, поэтому у него вошло в привычку промывать бритву в стаканчике. И он механически продолжал делать это, даже если под рукой была проточная вода. Вот как сейчас, например.

И как раз сейчас эта привычка себя оправдала. Еще когда Профессор умывался, напор воды стал заметно ослабевать. Когда же он приступил к бритью, все утончавшаяся струйка вконец иссякла, и краны стали издавать одно похрапывание. Со всех сторон послышались ругательства тех, кто не успел умыться или помыть руки.

Борька, обслуживший своего клиента, выскочил в коридорчик между двумя залами.

- Теть Валь, - донесся оттуда его голос, - больше никого не пускайте! Воду отключили!

Посетители, все так же вяло поругиваясь, принялись покидать заведение.

Так что процесс бритья Войцех Казимирович завершил в полном одиночестве, если не считать вернувшегося Борьки.

- Хана работе, - сообщил он. - Пролетает мой сегодняшний заработок.

- Должны включить, - утешил его Профессор. - Не может быть, чтобы это на целый день...

Он сложил все обратно в портфель, подошел к Боре и поставил ногу на подставку.

- А толку? - Борька выдавил из тюбика змейку крема и начал энергично растирать его по ботинку Войцеха Казимировича. - У меня подъем бабок как раз до обеда, - он по-взрослому, с горечью, сплюнул на пол. - А потом уже хоть и не сиди.

Борька яростно заработал щетками.

- Да еще и руки нечем вымыть будет, - пожаловался он.

- Вас что, не предупреждали об отключении? - спросил Профессор, наблюдая за сноровистыми действиями шустрого пацана.

- В том-то и дело. - Борька отложил щетки, взял бархатку и принялся наводить глянец.

- Похоже, где-то авария, - сказал Профессор. - Ну, будем надеяться, что управятся быстро. Вокзал без воды надолго не оставят.

Старик вынул из кармана мелочь и щедро сыпнул ему в блюдечко.

- Без сдачи. Это в порядке компенсации за вынужденный простой.

- Спасибо, - улыбнулся Борька. Старик направился к выходу, откуда слышались возбужденные голоса.

- А я говорю: "Закрыто!" - это Валентина Степановна. - Непонятно, что ли? Воды нет. Туалет не работает.

- Ты-ы е-е-о? - услышал Профессор тягуче-хриплое мычание.

- Иди отсюда! Ну что ж ты такой упертый? Нельзя сюда.

- На-а-о.

- Надо? Вон туда, на улицу. И там делай свое "надо".

Войцех Казимирович вышел наружу. Валентина Степановна воевала с Крысой, одним из "привокзальных". Крыса был немым. А кроме того, он еще был тупым, ленивым и жестоким. Поэтому "вокзальные" немые его в свою компанию не пускали. Впрочем, Крысу это не слишком заботило, ему никто не был нужен. Он обитал где-то между складскими помещениями и свалкой. Постоянного места у него, насколько было известно Профессору, не имелось. Иногда он забирался в чье-то жилище, выгоняя хозяина. Но только в том случае, если обитатель был слабее его. Крыса любил издеваться над слабыми, и те боялись его как огня. И в то же время он старался лизать ноги всем, кто сильнее. Самая гадкая, по мнению Войцеха Казимировича, порода людей.

Ходили слухи, будто он ловит и ест крыс, тех, что живут на складе. Может, из-за этого он и заработал свое прозвище. Зная его, Профессор не считал эти слухи совершенно беспочвенными.

У Крысы были рыжеватые волосы. Но не светло-рыжие, как у Шурика, а темные, с грязноватым оттенком, вечно скатанные в неопрятные сосульки.

- В чем дело? - осведомился Профессор, останавливаясь. - По какому поводу шум?

- Да вот, объясняю-объясняю, никак не могу втолковать, что сюда сейчас нельзя. Закрыты мы.

- Туалет не работает, - пояснил старик Крысе, четко и внятно выговаривая слова.

Тот пригнулся, как бы собираясь сказать: "А почему?",-потом, видимо, решил, что с Профессором не стоит так себя вести, ухмыльнулся и, повернувшись, затрусил прочь.

Войцех Казимирович попрощался с Валентиной Степановной и направился к выходу из зала ожидания. У него оставалось еще два часа свободного времени, и он намеревался провести их в парке со своими белками.

Но не успел Профессор пройти и пяти шагов, как его планы оказались полностью разрушены. Он как раз посторонился, давая дорогу прихрамывающему парню в синей бейсболке с надписью "California" и большой дорожной сумкой в руках, когда позади него послышался густой низкий голос:

- Профессор! Подожди...

Войцех Казимирович обернулся. С противоположного конца зала к нему спешил Коля Мамонт, продвигаясь в толпе пассажиров, подобно королевскому крейсеру среди китайских джонок. Человеку, рост которого превышает метр девяносто, а вес зашкаливает за один центнер, проделывать такое не составляло особого труда.