Уилл Адамс - Шифр Александра

Мысль показалась ему настолько забавной, что Нокс рассмеялся и едва не врезался в идущий впереди фургон.

На месте раскопа прибывших прямо из александрийского аэропорта Николая Драгумиса и его телохранителя Бастиана поджидал неприятный сюрприз. Он хотел одного: поднять плиту как можно быстрее, заглянуть под нее и выяснить, стоит ли продолжать работы. Но Ибрагим, похоже, решил превратить обыденное событие в торжественное мероприятие. Все участники раскопок выстроились на площадке, чтобы встретить высокого гостя и пожать ему руку. Были расставлены столы, на белых скатертях появились чашки с чаем и блюдечки с отвратительного вида пирожными. От него явно ожидали речей, обещаний и всего прочего. Николаю всегда трудно давалось общение с ничтожествами, но ставки были высоки, так что ему ничего не оставалось, как стиснуть зубы и скрыть недовольство под маской вежливости.

Нокс остановился у первого попавшегося банкомата и снял все имевшиеся на карточке деньги. В любом случае Хасану уже известно, что он в Александрии, так что скрывать этот факт бессмысленно. Потом быстро прошелся по магазинам, купив все необходимое на ближайшие дни: вместительный мешок из водонепроницаемой ткани, продукты, воду, подводный фонарик, аккумуляторную лампу, запасные батарейки, пару книжек в дорогу и зеленоватый автомобильный тент. Он доехал до закрытого жилого квартала к югу от железнодорожного вокзала и оставил джип на стоянке, укрыв его тентом.

Сложив покупки в мешок, Нокс привязал его к поясу под галабию, превратившись из просто египтянина в дородного египтянина. Поспешив к раскопу, он помахал перед охранником пропуском Совета по древностям, и тот беспрепятственно пропустил его на территорию. В ротонде два рабочих под наблюдением Мансура и Мохаммеда устанавливали стальную дверь на входе в македонскую гробницу. Лицо его, вероятно, показалось Мансуру знакомым.

— Эй, ты! — Нокс пригнулся и поспешил исчезнуть в темноте коридора. — Стой! Подожди!

Нокс, разумеется, не собирался останавливаться и, расталкивая идущих навстречу с корзинами рабочих, уходил все дальше. Шаги за спиной только подгоняли его. Несколько подземных камер уже очистили от человеческих останков, а потому освещение из них перенесли в другие места. Нокс рассчитывал забраться в пустую нишу и отсидеться там до темноты. Теперь, похоже, Мансур лишал его такого шанса.

— Эй! — снова окликнул его Мансур. — Остановите этого человека. Я хочу с ним поговорить.

Нокс прибавил шагу, но внизу уже блеснула вода — дальше идти некуда. После того как убрали помпу, уровень снова повысился, вернувшись к прежней отметке. Времени не было. Нокс осторожно вошел в воду. Из-под галабии вырвалась стайка пузырьков. Водонепроницаемый мешок с вещами тянул наверх. Те, кого Мансур послал за ним, приближались. Голоса звучали все ближе и ближе и доносились уже из соседних помещений. Нокс сделал глубокий вдох, прижал левую ладонь к стене, опустился под черную воду и, оттолкнувшись, поплыл по коридору. Воздуху не хватало, в легких жгло. В третьей камере он всплыл в дальнем углу и с удовлетворением отметил, что внутренний компас не подвел. Нокс выбрался из воды и, подтянувшись, оказался в помещении под ротондой. Здесь он стащил с себя мокрую галабию, развязал мешок, вытерся насухо полотенцем и натянул брюки и футболку. Не «Ритц», конечно, зато место надежное, и тут его уж точно никто искать не станет. По крайней мере в ближайшее время. Кубометра воздуха, если не напрягаться, вполне хватает на час. Объем помещения примерно сорок восемь кубометров, а значит, он может провести тут пару дней. Потом, когда археологи уйдут, проберется в пустой зал, спрячется в нише, а уйдет вместе с остальными во время перерыва на ленч. Если, конечно, никто не вычислит, куда он подевался.

Нокс попытался устроиться поудобнее, но это было не так-то легко. Один, в темноте, окруженный подводными склепами с человеческими останками, готовый в любой момент сорваться, если в укрытие заглянет кто-то посторонний, — тут занервничаешь. Но шло время, и беспокойство понемногу улеглось, а ему на смену приходили другие чувства. Зависть. Злость. Именно он первым предположил, что под плитой что-то есть. И вот результат — он в бегах, а поднимать плиту будут другие. И что самое обидное, македонская гробница где-то совсем близко, буквально в нескольких метрах, ведь некрополь представляет собой, по сути, огромную спираль.

Нокс нахмурился. Да, буквально в нескольких метрах. Добыча камня из любого карьера — работа тяжелейшая, а здесь в распоряжении строителей была всего лишь узкая шахта. А ведь перед древними стояла еще одна трудная проблема — освещение. Свечи и масляные лампы поглощали кислород, так что без рудиментарной системы вентиляции было не обойтись. Два входа всегда лучше одного хотя бы потому, что облегчают циркуляцию воздуха и перемещение рабочих. Потом, после окончания работ, на первое место выходила проблема секретности, и входные отверстия запечатывались надежно и навсегда: закладывались камнями и покрывались мозаикой.

Нокс поставил лампу на пол и приступил к тщательному исследованию стен, простукивая их основанием фонарика, вслушиваясь в звук, надеясь не пропустить изменение тона, которое означало бы наличие полости. Пройдя от основания вверх, он сместился на метр влево и начал заново. Ничего. Он простучал потолок, пол, потом лестницу. И все равно ничего. Нокс раздраженно скрипнул зубами. Предположение выглядело логичным, но, похоже, он ошибся.

Исчерпав запас вежливости, Николай Драгумис схватил Ибрагима за руку и оттащил в сторонку.

— Может быть, пора наконец начинать? — процедил он сквозь зубы. — Мне нужно сегодня же вернуться в Салоники.

— Конечно. Да. Но прежде я хочу познакомить вас с одним человеком.

— С кем еще? — вздохнул македонец.

— С Мохаммедом эль-Дахабом. — Ибрагим указал на высокого плотного мужчину. — Он прораб этого участка и представитель строительной компании.

— А потом начнем?

— Да.

— Хорошо. — Они подошли к египтянину. — Salaam alekum, — коротко поздоровался Николай.

— Wa alekum es salaam, — ответил Мохаммед. — И спасибо вам. Огромное вам спасибо.

Николай нахмурился:

— За что?

— Я рассказывал вам о больной девочке, — улыбнулся Ибрагим. — Это дочь Мохаммеда.

Драгумис удивленно перевел взгляд с одного из египтян на другого.

— Хотите сказать, что больная девочка действительно существует?

— Конечно, — нахмурился Ибрагим. — А вы что подумали?

— Прошу простить, — рассмеялся Николай. — Мне слишком часто приходится иметь дело с вашими соотечественниками в Каире. Я полагал, речь, идет о бакшише.