Дерек Картун - Падение Иерусалима

______________

* В Ленгли (США) находится штаб-квартира ЦРУ.

Да и вообще - вы себе представить не можете, какое это неудобство: терпеть в своем транспортном отделе чужое имущество - лазутчика, который днем и ночью глаз не спускает со всего, что вы передаете.

- Очень даже представляю.

Они немного помолчали, и каждый оглянулся - но только один Бен Тов заинтересовался чем-то конкретно, а именно пешеходами, гуляющими среди бела дня в парке.

Про себя он решил на всякий случай изменить место встреч - скульптура ему не нравится, а кроме того, они слишком часто бывают тут вместе, так можно и примелькаться.

- Мой приятель в Триполи предлагает нам прибегнуть к этому каналу, продолжал Уолтерс, - может быть, в последний раз. - Упакуйте как следует свое послание, а мы уж переправим его. Может, конверт ленточкой перевязать или еще что-нибудь в этом роде? Как он любит?

- Непредсказуемый человек.

- Да. Довольно необычный клиент. Зато здоровье хорошее. Давайте сюда это ваше послание.

Бен Тов вытащил из кармана блокнотик и шариковой ручкой нацарапал несколько слов. Перечитал, покачал головой, перечеркнул написанное и начал снова. Заменил одно слово, второе - и с силой поставил точку в конце фразы, а затем все аккуратно переписал. Передохнул, и неожиданно что-то похожее на улыбку пробежало по его лицу. Уолтерс ничего не сказал, только поправил непослушные очки и поерзал на жесткой скамье. Бен Тов снова переписал текст, теперь уже переводя его с иврита на английский. Вырвал страничку, передал компаньону и снова сунул в карман блокнот вместе с ручкой.

- Пошлите-ка вот это, - сказал он. - Уверен, что по части интеллекта с нашей стороны забора дело обстоит не лучше, чем за забором. И скажите вашему гению маркетинга, чтобы ничего в тексте не менял.

Уолтерс уставился на бумажный листок.

А106 Ленгли. Срочно, чрезвычайно секретно.

Нужны сведения о Таверне, повторяю, Таверне, национальность француз, род занятий неизвестен, по всей вероятности имеет связи в Ливии. Есть ли данные о нем в картотеке? Бывал ли в Ливии? Если да, то с кем встречался? Друзья просят не обращаться за этими данными к французским коллегам. Известите меня самым срочным образом, когда что-либо выясните. Уолтерс.

- Комментарии излишни, молчу, - произнес Уолтерс. - Вам виднее.

- Вот именно. Если мне очень-очень повезет, то это послание получит именно тот, кому оно предназначено. И тогда беспокоиться не о чем. Клиент не дурак и, стало быть, придет именно к тому выводу, который требуется.

Они поднялись и пошли через парк.

- Спасибо, - только и сказал Бен Тов, прощаясь с Уолтерсом на улице Рабби Акива.

- Как-нибудь вы мне расскажете больше, чем сегодня, - отозвался Уолтерс.

Глава 8

Весь следующий день Расмия и Эссат провели в отеле. Такое в группе существовало правило: когда оружие уже в руках боевиков, то все, кто причастен к делу, остаются на своих местах вплоть до часа, на который назначена акция. Они сидели каждый в своей комнате - Эссат лениво листал журналы, а Расмия читала французский роман в дешевом издании - профессор недавно велел ей как следует заняться французским. В полдень Эссат постучал в перегородку:

- Пошли перекусим.

Они встретились внизу, в полутемном баре, съели по сэндвичу - ветчина на пресном хлебе - и выпили по чашке очень крепкого и очень горячего кофе. Когда возвращались через холл, незнакомый парень спорил с синьорой в рецепции: поскольку у него при себе не было багажа, синьора требовала уплаты вперед, парень шарил по карманам в поисках денег. Говорил он на ломаном итальянском, и в голосе явственно слышались арабские гортанные раскаты. Синьора его не жаловала, однако Эссат и Расмия, поднимаясь по лестнице, услышали, как звякнул брошенный на конторку ключ. Молодой человек догнал их на лестнице - ему достался номер как раз напротив комнаты Эссата. Открывая ключом дверь, он спросил:

- Сортир-то хоть есть в этой дыре?

- В конце коридора. Ты что, по запаху не слышишь?

Новый сосед засмеялся:

- А ванна?

- Этажом ниже.

- Вы надолго сюда?

- Да нет, день-два. Отсюда - во Флоренцию.

- А я из Туниса. Завтра или послезавтра переберусь к приятелю.

Эссат произнес в ответ что-то невнятное и, войдя к себе, закрыл дверь. Тут же звякнула задвижка в комнате Расмии - пока молодые люди переговаривались, она выжидательно стояла в коридоре. Эссат лег в надежде подремать немного. Видимо, он и в самом деле заснул, потому что не слышал, как открылась дверь напротив; пол в коридоре не скрипнул, записка вползла под дверь бесшумно. Повернувшись на кровати, он обнаружил ее на полу. "Выполняй свою миссию, как они велят. Меры приняты - намеченные жертвы не пострадают. Ты тоже. Спокойно возвращайся в Дамаск. Удачи тебе."

Он достал из кармана газовую зажигалку и сжег записку на мраморной крышке прикроватной тумбочки. Пепел аккуратно сгреб и высыпал под грязный, весь в пятнах, потертый ковер. Не стоит, решил он, ломать себе голову над тем, как это они рассчитывают обезопасить и его, и летный экипаж. Что-нибудь одно. Если они останутся живы, попадает под удар он. И наоборот. Но это его расчет. А уж как они там в Иерусалиме собираются совместить несовместимое, какой для этого фокус изобретут - не его ума дело. А раз так - он снова ляжет и еще раз попытается уснуть.

На следующий день в пять пополудни Эссат позвонил в аэропорт. Самолет компании "Эль Аль" из Тель-Авива опаздывает на десять минут. Вдвоем со своей спутницей он пошел к Пьяцца делла Репубблика. По дороге выпили в баре по чашке кофе экспрессо и на площади оказались как раз к 18:00. Там сели на скамейку с западной стороны - отсюда отлично был виден поток машин, спешащих с Виа Терме, чтобы, обогнув площадь, попасть на Виа Национале. У Эссата была с собой газета "Ля стампа". Они сидели рядом - с виду обычная парочка, без цели слоняющаяся по городу. Ни вчера, ни сегодня они не разговаривали, будто у них и общего ничего нет, так - посторонние люди... Машины неслись сплошным потоком, изредка поток прерывался светофорами.

- Они сейчас могут появиться, - произнес он.

- Да. Я вижу нашего парня на углу Виа Национале - смотрит в нашу сторону, ждет твоего сигнала.

- Далеко отсюда отель "Коммендаторе?"

- Один квартал. Метров пятьдесят, наверно.

Расмия отвечала коротко, будто нехотя. Но Эссат чувствовал, что ему необходимо говорить с кем-нибудь - хотя бы даже с этой холодной, погруженной в себя спутницей, которую их миссия, похоже, ни капельки не волнует.

- Ребятам не так-то просто будет улизнуть - тут такое движение.

- Наверняка все предусмотрено. Я думаю, в крайнем случае они пустят в ход гранаты.

Еще посидели молча, глядя налево, на выезд с Виа Терме. Мужчина, стоявший на углу Виа Национале, лениво облокотился о фонарный столб, держа перед собой газету. Но его глаза будто простреливали площадь, не отрываясь от парочки на скамейке.