Владимир Кашин - Чужое оружие (Справедливость - мое ремесло - 4)

Брови Коваля удивленно поднялись в ответ на столь категорическое заявление майора.

- Во-вторых. Подозреваемый Чепиков пытался убежать с места преступления, был задержан очевидцами - гражданами Федирко и Толочко... В-третьих. Экспертизой установлено, что пятна крови на его рубашке той же группы, что и у убитой Марии Чепиковой, а кровь на руках идентична группе крови второй жертвы - Петра Лагуты. В-четвертых. Внешний вид Ивана Чепикова в момент задержания свидетельствовал о большом возбуждении состояние, при котором человек способен на неконтролируемые поступки. Все это дало право на законном основании взять под стражу гражданина Чепикова как подозреваемого в убийстве.

Изложив свои соображения, майор Литвин жадно глотнул теплой газированной воды из стакана.

Коваль понемногу осваивался с обстановкой и людьми, обратил внимание на простой, не очень удобный стул за столом начальника милиции и понял, что тот не любит рассиживаться в кабинете.

За окном расстилался пейзаж, похожий на тот, какой видел Коваль, подъезжая к городку: зеленые холмы, лес на горизонте, Рось, старая мельница на ней.

- Кроме того, Дмитрий Иванович, - словно расставляя вехи на дороге, продолжал майор Литвин, - установлено, что с некоторых пор Чепиков запил и из-за этого в семье часто возникали ссоры. У Ивана Чепикова хранился пистолет системы "парабеллум". Есть сведения, что месяц тому назад ночью в лесу он стрелял из этого пистолета. Мы провели следственный эксперимент на месте преступления в присутствии подозреваемого. Некоторые детали его сбивчивого рассказа подтверждаются. Но большинство доказательств как бы обвиняют Чепикова в преступлении, в умышленном убийстве. У меня пока что все, - закончил майор, внимательно, как и раньше, наблюдая за реакцией инспектора.

- Что ж, доказательств против Чепикова - целый мешок... - медленно произнес Коваль и, не закончив мысли, принялся шарить по карманам в поисках папирос.

Солнце, долго висевшее в сизо-голубом небе, заглянуло в кабинет Литвина - засияло на лакированных ножках стола, вспыхнуло на тяжелой стеклянной чернильнице, которой вместе с календарем украшал свой стол начальник милиции, засверкало на пуговицах его кителя.

Коваль наконец нашел свой "Беломор" и закончил мысль:

- ...Но, может, это просто стечение обстоятельств?

- Такого стечения не бывает, товарищ подполковник, - осторожно возразил Литвин. И снова начал пересчитывать: - Застали на месте преступления. Вся одежда в крови. Пытался убежать. Хранил парабеллум. В нетрезвом виде ревновал жену к соседу. Других версий нет, - твердо суммировал майор, - и быть не может!

Коваль невольно подумал: как нелегко бывает противостоять очевидному. Однако он привык все подвергать сомнению, даже факты.

- Конечно, единственная версия часто оказывается и совершенно правильной. Но пока все доказательства против Чепикова - косвенные, а они - вещь сомнительная.

- Нам и косвенных достаточно, - сердито махнул рукой Литвин. - Когда столько косвенных - да еще таких! - то они начинают становиться прямыми.

- В этом их опасность, - как бы между прочим заметил Коваль, почувствовав, что майор обижен появлением инспектора из министерства. Будто они не могли и сами разобраться в этом несложном деле. Трагическое происшествие на хуторе явно вывело его из равновесия, словно перечеркнуло работу, которую он, местный человек, проводил в своем районе, воспитывая мелких правонарушителей и удовлетворяясь сознанием, что его деятельность приносит плоды, что он, преданный своей нелегкой и не всегда приятной работе, нужен людям.

Неожиданное преступление в Вербивке отодвигало отдел на одно из последних мест в области. И Чепиков воспринимался майором сейчас не только врагом общества, но и личным противником. Очевидно, поэтому доклад начальника милиции был таким обвинительным.

В какую-то минуту и Ковалю подумалось, что местные товарищи и в самом деле смогли бы справиться. Хорошо, что командировка недолгая. Срок дознания - десять дней, за это время вполне можно собрать доказательства. И тогда он, Коваль, возвратится в Киев и поедет в отпуск. Но, конечно, не к Ружене. Она даже адреса ему не оставила...

На мельницу сел аист. "Смотри-ка, где гнездо свили", - мелькнула отвлекающая мысль.

- А как вы установили, что выстрелы сделаны из парабеллума Чепикова? - спросил Коваль, ни к кому не обращаясь. - Это ничем не подтверждается. Орудие преступления не найдено.

- Как раз этим и занимаемся, Дмитрий Иванович, - сказал майор. Планировали сегодня с капитаном Бреусом осмотреть участок леса, где, по нашим данным, в прошлом месяце стрелял Чепиков. Будем искать гильзы и пули...

- А сам Чепиков признаёт, что стрелял в лесу?

- Он очень угнетен. Все молчит. И пистолет отрицает. Стрелял в лесу, очевидно, с пьяных глаз.

- С пьяных глаз? Нам такое объяснение не подходит, - заметил Коваль.

- Разрешите, товарищ подполковник, - поднялся капитан Бреус, который до сих пор молчал, давая возможность высказаться начальству. Он был невысок, крепкого сложения, со скуластым загорелым лицом и узким, восточным разрезом глаз. - Сведения о том, что Чепиков стрелял в лесу, у нас точные. Есть показания граждан. Что касается пистолета, то имеется свидетельство продавщицы ларька гражданки Кульбачки. Она видела, как пьяный Чепиков уронил в дубках парабеллум. Но сразу подобрал его и снова спрятал под пиджак... А почему Чепикову вдруг захотелось стрелять в лесу тоже установим.

Ковалю понравился энергичный тон бравого капитана. Улыбнувшись, он спросил:

- А разбирается в пистолетах эта гражданка...

- Кульбачка, - подсказал Литвин.

- Установлено, товарищ подполковник, - подтвердил капитан Бреус. Великая битва проходила в этих местах, корсунь-шевченковский котел...

- Знаю, знаю, - остановил капитана Коваль.

- Здесь этими пистолетами и патронами поля были усеяны, - сказал майор Литвин. - А сколько несчастных случаев, особенно с ребятишками! Конечно, мы принимали меры по изъятию оружия. Но разные люди есть, кто-то и утаивает... Бывали и комические случаи. В прошлом году увидели у одной древней бабуси исправный парабеллум, она рукояткой орехи колола...

- А подозреваемый Чепиков, значит, пистолет отрицает?

- Да, товарищ подполковник... Отрицает даже очевидные вещи: что стрелял в жену и соседа, что убегал, не знает, как кровь потерпевших на одежду попала. Я, говорит, не помню, почему она там оказалась... Это, конечно, абсурд. Как можно отрицать, что удирал с места преступления, когда люди видели и задержали. Несся, как затравленный зверь по кругу. Когда схватили, был вне себя, дрожал и сразу начал кричать, что не виновен.

Коваль внимательно слушал майора, думая о "панике бегства", которая обычно охватывает убийцу после преступления. В этот момент он способен бежать очертя голову.