Владимир Кашин - Следы на воде (Справедливость - мое ремесло - 6)

Даниловна проследила за взглядом Коваля.

- Кроликам понесла, квартирантка где-то уже накосила. Валька ей все делает... - завистливо сказала Даниловна.

Тем временем сторожиха завернула на соседний двор.

- Ее хата? - спросил Коваль, показывая на выделявшийся среди невысоких мазанок большой дом под черепицей с просторным для этой прибрежной полоски подворьем.

- А чья же! - буркнула Даниловна. - Купила... За хатой у нее еще парники есть. С деньгами и дурак устроится...

- Откуда у нее деньги!.. - нарочно возразил Коваль. - Сколько там сторож получает!..

- Она еще и на базаре убирает. А там приварок большой.

- Какие здесь базары, Марина Даниловна!.. - снова засомневался Коваль.

- Не скажите, Дмитрий Иванович. Живут у нас учителя и служащие, у которых нет участков, есть приезжие, а больше всего дачников. Пойдите посмотрите. Там всего полно: арбузы, дыни... И молоко, и сыр, и цыплята... Э, нет, базар у нас хороший!

Коваль слушал и думал, как бы завести разговор об ондатрах, но так, чтобы у Даниловны не возникло подозрения, какие именно шкурки его интересуют. В то же время не переставал поглядывать в окошко.

Вот Нюрка скрылась в сараюшке, через минуту-другую вышла оттуда с пустым мешком и принялась по дороге сворачивать его. Прошла снова мимо хаты Даниловны, направляясь к колхозной кладовой, куда с фелюг сдавали ночной улов. Там уже стояли несколько женщин.

Вскоре Коваль увидел, что сторожиха возвращается с тем же мешком, но уже не пустым и, судя по всему, довольно увесистым.

- Вот видите, - не выдержала Даниловна. - Уже рыбы набрала! Теперь будет на базаре продавать. Этой нахалке все можно, никто не задержит... А попробуй мне это сделать, так все село будет гудеть!

Она обиженно замолчала. Ее неприязнь к сторожихе рыбинспекции была настолько откровенной, что позволяла Ковалю надеяться все разузнать о соседке, которую она знает лучше других, потому что когда-то дружила с ней.

- Марина Даниловна, у меня к вам просьба, хочу посоветоваться. Вот придет зима, а у меня приличной шапки нет. Слышал, что в ваших краях можно шкурки купить. Говорят, хлопцы бьют здесь ондатру и продают шкурки.

- Ну, это не просто, - задумалась Даниловна. - Нужно найти человека, который продает. Браконьеры не сразу торгуют. Пока вычинят, растянут, время проходит. Своих постоянных клиентов имеют. Посторонним не очень продают.

- Вот-вот, - подхватил Коваль. - Вы же не посторонняя. Вас здесь все знают. А я понятия не имею, у кого спросить. Вам и скажут, и продадут. Не купите ли для меня?

- Не знаю, не знаю, - задумалась Даниловна. - Разве что... Так ведь дорогие они, Дмитрий Иванович, кусаются... Вы думаете, эти шкуродеры дешево их отдают? Не только с ондатры - и с человека шкуру дерут.

- Сколько приблизительно? - поинтересовался Коваль.

- Да по-разному... Рублей сто или сто двадцать, если на шапку. Вам их, наверно, штук шесть или семь пойдет.

- Да не меньше. Заплачу, сколько скажут. Сто двадцать так сто двадцать. И больше не пожалеешь, если нужно и взять негде.

- Такой солидный человек, - покачала головой Даниловна, - и не можете у себя в Киеве купить?

- Выходит, что нет. Больно голова нестандартная. Остается только пошить...

- Сейчас не сезон. Их ловят и бьют под зиму, когда подшерсток вырастает. Но кое-кто и с лета промышляет, быстренько жир гипсом снимет, подсушит, подержит немного в квасцах или уксусе - и готово. Если из таких шкурок пошить шапку, то она потом в руках трещит, как будто ее из бумаги сделали.

- Да ничего, - согласился Коваль.

Была надежда, что вдруг убийца Чайкуна продаст шкурки, взятые в лодке своей жертвы, именно через Нюрку. Профессиональное чутье подсказывало, что сторожиха чем-то связана с трагическим происшествием в плавнях или, по крайней мере, знает о многом.

Конечно, на свежих шкурках никаких отпечатков не будет. Иначе все было бы очень просто. Следы остаются на обезжиренных предметах: стекле, дереве, ткани и тому подобных. Правда, криминалистическая наука тоже не стоит на месте. Коваль знал, что в научно-исследовательском институте милиции разработан новый метод вакуумного напыления слабых следов, что дает возможность выявить отпечатки пальцев даже на крупнозернистом кирпиче.

Может, удастся найти того, кто даст эти шкурки сторожихе. Но и это не все. На бортах лодки Чайкуна остались ворсинки убитых ондатр. Возможно, что эти ворсинки окажутся от тех шкурок, которые он достанет, и это посчастливится установить.

Такие соображения подбадривали Коваля. Должен был использовать малейшую зацепку. "Если не пригодятся для доказательства, то хоть шапка будет", - утешил он себя.

- У кого же спросить? - вслух подумала Даниловна.

- А может, у Нюрки? - подсказал Коваль.

- О-о! Нюрка-то знает, где взять... Только не хочется кланяться ей.

- Марина Даниловна, святое дело сделаете! - умоляюще попросил Дмитрий Иванович.

Он был уверен, что шкурки, которые его интересуют, пройдут через Нюркины руки, - не станет рыбинспектор, если он добыл ондатру, сам продавать, удобней всего через сторожиху. Она и покупателя найдет, и тайну сохранит. Наверное, и другие браконьеры не обходят Нюрку.

- Только для вас, Дмитрий Иванович! - вздохнула Даниловна. - Глаза бы мои не видели этой заразы!

- Чего вы так? - насторожился Коваль.

- Нечестный она человек! - взорвалась Даниловна. - Подлая!

Он не стал расспрашивать. Чего доброго, еще откажется от обещания. Нужно было изменить тему разговора.

- А почему ее квартирантка Валентина всегда в чулках ходит? - спросил он. - В самую жару...

Даниловна недоуменно глянула на Коваля. Она только что собиралась выместить на пакостной Нюрке свою злость, а он ее будто на бегу остановил.

- Валька? Да у нее ноги волосатые! Разве не видно? Людей стыдится.

- Вот оно что! - вскинул брови Коваль и задумался. - Знаете, Марина Даниловна, раз такое трудное дело, то поспрашивайте у других. Или обойдусь уже и без новой шапки. Похожу в старой.

- Нет, - возразила Даниловна, - если обещала, спрошу. Ради вас, Дмитрий Иванович. Шкурки сейчас, наверно, кроме нее, никто и не найдет... А если невыделанные попадутся?

- Можно и невыделанные.

- Тогда это проще, - обрадовалась Даниловна.

- Знаю в Киеве скорняка. Такие мягонькие делает, любо-дорого смотреть. Пусть будут сырые, недавно снятые. Даже лучше. Я их отошлю, и мне вычинят. Только не говорите, что для меня. Придумайте что-нибудь... Хотите кому-то послать или еще что-нибудь... Может, в Киев, дочке...

- Хорошо, - кивнула Даниловна. - Нарядим вас в шапку, Дмитрий Иванович.

28

Наконец-то! Коваль взял у Даниловны сверток и, положив на стол, осторожно развернул. В старой газете лежали шкурки ондатры. Уселся и, перекладывая одну за другой, стал рассматривать.