Владимир Кашин - Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)

- В котором часу вы там были, у ее дома?

- Точно не скажу. Что-то около часа ночи. Пошли, значит, пришли...

Клоун говорил теперь, не останавливаясь, и капитан Вегер едва успевал записывать показания.

- Никого не встретили по дороге?

- Какая-то парочка на углу стояла. Под деревом, недалеко от дома. А может, еще кто-то был. Не присматривался.

- Дальше.

- Перелезли через забор.

- Ничего вас там не удивило, во дворе?

- Нет, - пожал плечами Самсонов.

- Как же вас собака не покусала? У Иллеш волк - не собака.

- А собака в сарае была заперта, оттуда и лаяла. Да так глухо, как из-под земли. Мы удивились с Длинным, а потом обрадовались. Можно еще папироску? Два дня не курил - уши опухли.

- Берите, - сказал Коваль, - и рассказывайте.

Клоун разговорился, оживился, выпрямился - словно с каждым словом сбрасывал камень с души.

- Ну, подошли тихонько к двери, - продолжал он. - А за дверью возня какая-то, кто-то шороху дает, а кто-то хрипит, словно душат его.

- Отчетливо слышали хрипение? - с сомнением переспросил Вегер, перестав писать.

- Сначала подумали, что показалось. Нервы все-таки. А потом слышим еще и еще! Да так страшно, что мы - назад. И смотались.

- Ах ты, какие пугливые, боже ты мой! - проворчал майор Бублейников. - Перепугались, бедные, - и концы в воду.

- Когда назад лезли - я как раз на заборе был, - там кто-то закричал, да так, что у меня мурашки по телу забегали. Даже сейчас, как вспомню, съежился Клоун, - плохо делается.

- Так сразу и бросились назад? - переспросил Коваль.

Клоун кивнул.

- И не заинтересовались, что там делается, в доме?

- Длинный сказал: "Тут мокрое дело..." Кто-то нас опередил.

- А вы тоже были готовы на "мокрое"?

Клоун испуганно вытаращил глаза:

- Мы по мокрому не работаем.

- Зачем же ножи прихватили? - спросил майор Бублейников.

- У меня не было ножа.

- А у Кравцова?

- Не знаю. Может, и был.

- А ему зачем?

- Может, замки ломать...

- А где выбросили эти ножи?

Клоун снова начал твердить: у него ножа никакого не было.

- А где тот, что вы вместе с Кравцовым сделали в мастерской?

- Я никаких ножей не делал.

Для предстоящей беседы с Кравцовым, которого Коваль справедливо считал главной фигурой в этой небольшой компании, было достаточно уже и того, что рассказал Самсонов, и подполковник решил пока оставить его в покое и отправить в камеру.

- Самсонов, вы рассказали немного правды, это хорошо. Это в вашу пользу. Но скажите вот еще что: вы вдвоем ходили к вдове Иллеш или втроем?

- Вдвоем! - И на лице Клоуна появилось такое выражение, будто бы он готов был землю есть, чтобы подтвердить свои слова. - Только вдвоем, только вдвоем, - повторил он.

- А кто такой Кукушка? - поинтересовался капитан Вегер.

Клоун словно поперхнулся и, глядя куда-то в сторону, пробормотал:

- Не знаю.

- Он не был с вами в ту ночь?

Чуть не сказал: "Нет, не был", - но своевременно сдержался. Однако подполковник Коваль так же, как Бублейников и Вегер, прекрасно видели растерянность Клоуна.

- Разрешите, Дмитрий Иванович, у меня еще кое-что есть, - обратился Бублейников к Ковалю, хотя тот уже вызвал конвоира.

Коваль кивнул.

- На что ты жил здесь три месяца? - спросил Бублейников парня. - На какие деньги?

- Два с половиной...

- Хорошо, два с половиной.

- Случайные заработки. На вокзале вещи носил. Курортникам. Чемоданы всякие, корзины.

- И тебе доверяли?

- Дрова пилил и колол.

- В мае и в июне?! Не мели чепуху!

- Есть такие, что в мае дровами запасаются.

- А скотину пасти не нанимался?

- Пробовал.

- К кому?

- На улице Духновича, на Лесной. Фамилий не знаю. Меня Длинный водил. Да не взяли.

- А к Иллеш?

- К убитой? Нет, не нанимался.

Бублейников выдержал паузу, многозначительно взглянул на коллег и сказал Клоуну:

- На этот раз ты, кажется, не врешь... Понял, что у палки два конца. А на какие деньги вы с Кравцовым разъезжали?

- Билеты он покупал. Я не знаю, на какие. Значит, были деньги. Он на "Водоканале" работал...

- Знаем мы его работу, - двусмысленно произнес Бублейников.

Вошел конвоир.

Клоун, не читая, подписал протокол, вернул его капитану Вегеру и, оглядываясь на неумолимо строгого майора и вытирая рукавом футболки потное лицо, вышел с конвоиром.

После короткого перерыва Коваль распорядился привести Кравцова.

- Ну что ж, - сказал подполковник, когда Кравцов по его разрешению опустился на стул и вытянул свои длинные ноги. - Все произошло так, как и предполагалось. Ваш приятель Самсонов признался, что ходили вы к Иллеш ночью, грабить ходили.

На неподвижном лице подозреваемого это сообщение не отразилось, разве только еле заметно шевельнулись полуопущенные веки и углубились уголки сжатых губ.

- Что вы на это скажете, гражданин Кравцов?

Кравцов ответил не сразу. Положив свои огромные руки на колени, он задумался, потом спросил:

- Долго вы его били?

- А вас бьют?

- Меня? Нет.

- Но ведь и вы сейчас признаетесь. Под давлением неопровержимых фактов.

Подозреваемый упрямо, как норовистый конь, мотнул головой и сверкнул холодными голубыми глазами.

- Самсонов показал, что вы лазили ночью через забор, что грабеж этот был задуман вами давно.

- Это не доказательство. Клоун берет на себя - его дело, а я при чем? Может, он и ходил грабить, и лазил через забор.

- Есть и объективные данные. Метеостанция дала официальную справку, что дождя днем не было, только вечером, - подполковник пододвинул поближе к Кравцову документ, но тот даже не взглянул на него.

- И наниматься к Иллеш ты с Самсоновым не ходил - все это записано в протоколе, - указал на стопку исписанной бумаги капитан Вегер. - А самое главное: есть свидетельство местного жителя - ты его знаешь, и я могу его назвать, - которого ты расспрашивал, много ли добра у Каталин Иллеш и зачем ей столько денег. Это тоже прямое доказательство...

Кравцов тяжело дышал, глядя в сторону.

- Как видишь: и прямые есть доказательства, и косвенные, и признание напарника. И - лучше поздно, чем никогда - сознаться самому, тогда и смягчающие тебе найдут, и высшей меры не получишь. Зачем она тебе, хоть ты ее полностью заслужил? - Произнеся эту тираду, майор Бублейников умолк, и вид у него был такой, словно он до конца выполнил свою миссию.

Длинный взглянул на майора, на Коваля, посмотрел на авторучку в руках капитана Вегера, готового записывать его показания, еще несколько секунд подумал и, громко вздохнув, сказал:

- Пишите.

И начал рассказывать о ночи на шестнадцатое июля...

Вегер быстро писал. Но вдруг его перо словно споткнулось, и он остановился: Кравцов слово в слово повторил то, что говорил Самсонов.

- То, что вы сказали до сих пор, не вызывает сомнений, - заметил Коваль. - Отправились с Самсоновым ночью грабить вдову Иллеш, перелезли через забор. А дальше путаете.