Юрий Кургузов - Возвращение Скорпиона

— В смысле?

— В смысле — ни словом не заикнулся, что в курсе, чья эта работа, а также, что женщина, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, моя дочь.

— Ага… — Я осмотрелся вокруг — покуда никто из прохожих не проявлял интереса ни ко мне, ни к скамейке. — Ну-ну, и что?

— А то, что ни один из собравшихся понятия не имел, что кого-то похитили, и все дружно клялись, что ни они, ни их люди здесь ни при чем. Слышите? — чуть ли не крикнул Паук.

Я поморщился:

— Да слышу, не орите, пожалуйста, не глухой. А вы уверены, что не врут?

"Папа" помрачнел.

— Ну, в мозги-то к другому не влезешь… Вроде не врут. Но что любопытно — я понял: они не знают вас, даже понятия не имеют о вашем существовании.

— А "Чёрный Скорпион"? О существовании этого бриллианта они тоже понятия не имеют?

Пауза.

— Да нет, про камень народ, конечно, слыхал. Прошлым летом, уже после вашего отъезда, горячка кой-какая была. Но без толку, ребята покружились-покружились и успокоились.

Я усмехнулся:

— Занятно. За алмаз братва, выходит, в курсе, а что вокруг него тёрся какой-то чужак, — нет?

Паук опять начал сердиться.

— Чёрт, да никому же не ведомо, кто тот чужак! И уж тем более никто не отождествляет сегодняшнего искателя неизвестной женщины с прошлогодним визитером.

За "отождествляет" я тотчас зауважал старика еще больше.

— Ладно, и что же вы из-под меня желаете?

— Что желаю? Боюсь, вы неверно истолкуете мои слова, но…

Поверьте, я ужасно беспокоюсь о судьбе Маргариты и страшно волнуюсь за ее жизнь. Я приложу… я уже прилагаю все возможные усилия, чтобы найти ее, однако… Однако так нельзя! — как из пушки выпалил он. — Нет, я знаю, что мы далеко не ангелы, но вы и вам подобные…

— О, а это идея! — перебил я. — Насчет "мне подобных". Звякнуть, что ли, паре-тройке "мне подобных" да пригласить размять кости? А? Они это дело любят.

— Не идиотничайте, — тихо попросил старик.

Я пообещал:

— Не буду. Валяйте дальше. Итак?

— Итак… — почти прошептал он. — В общем, предлагаю следующее: вы покамест попридержите, пожалуйста, свои порывы, а я сообщу остальным, что вы мне звонили и мы договорились.

— И о чем же, Владимир Евгеньевич?

— О том, что неизвестный (вы же и для меня неизвестный, верно?) согласен подождать день-два, пока мы своими силами попробуем отыскать похищенную женщину. И мы действительно будем ее искать!

Я вздохнул:

— Да это и дебилу ясно, вот только а ну как Риту и впрямь найдет кто-нибудь из этих лосей? И когда все увидят, кого искали, как вы объясните браткам свое молчание по поводу пропавшей дочери? Я-то знаю: вы не хотите ставить их в известность, что спустя год "Скорпион" снова зашевелился, и вполне вас понимаю. А они поймут? Вдруг эти чёрствые люди смекнут, что в глубине вашего любящего отцовского сердца до сих пор теплится надежда добраться до этого отнюдь не философского камня и потому вы вешаете им макаронные изделия на уши? Ей-ей, глубокоуважаемый Владимир Евгеньевич, вы крупно рискуете.

Голос его помрачнел.

— За меня не тревожьтесь. Так согласны?

— На тайм-аут?

— Да.

Я почесал макушку.

— А-а, хрен с ним, будь по-вашему. — Проговорил вроде нехотя, но ведь не сумасшедший же я, в конце-то концов, — объявлять вендетту нескольким сотням рыл в "их" городе! Мне было важно их шугануть, чтобы закопошились, начали искать Маргариту. И вроде к тому все и идет, невзирая на финты хитрозадого Паука. Ох, "папа"-"папа", никак ты не уймешься, опять на что-то надеешься… — Хрен с ним, Владимир Евгеньевич, — повторил я. — Жду сутки, а там будет видно.

— Вот и слава богу! — Старик обрадовался, но я его осадил:

— Не прыгайте, веселиться не с чего — что с Ритой, до сих пор не ясно. Да, между прочим: поскольку в ее доме мне пока появляться не стоит, возьмите, пожалуйста, под контроль машину — чтоб ничего не сперли. Предупредите своих: при неосторожном обращении может рвануть. Еще на всякий случай: у меня имеется набор отмычек, так что если приспичит — загляну. Что еще… Да нет, вроде всё, теперь о главном. Как Джон?

Паук буркнул:

— Нормально.

— Девственность не потерял?

— Представьте себе, потерял. — В его голосе зазвучали злорадные нотки. — А еще он загнал Герду в бассейн, свалился туда сам, а потом они оба извалялись в цементе, и сейчас их отмывают.

— Отмывайте лучше, — сказал я. — Цемент — штука поганая.

Он саркастически хмыкнул:

— Да уж постараемся. Кстати, если вдруг будут новости… Вы где будете сегодня ночевать?

Я усмехнулся:

— Там, где я буду сегодня спать.

Тон мой явно ему не понравился.

— И где же вы будете сегодня спать?

Вот настырный!

— Владимир Евгеньевич, там, где я буду сегодня ночевать…

До сумерек я слонялся по вечернему городу. Забрел в парк, ходил по аллеям, сидел на скамейках — и думал, думал, думал…

Один раз внезапно возникло довольно ощутимое желание выпить, но я его тотчас подавил: нельзя, придурок, ты — на работе!

Гм, правда, за работу эту мне, кажется, никто не заплатит, но гонорар здесь иной — собственная жизнь. А теперь вот еще и жизнь Маргариты. Нет, в принципе, вознаграждение очень даже и ничего, приличное. Ты только, олух, думай, думай, думай!..

Я и думал. До тех пор, покуда мозги не попросились наружу, а на город не навалилась ночь. Когда навалилась и стало уже невозможно отличить платан от кипариса, я поднялся с последней на сегодня скамейки в последней на сегодня аллее и пошел.

Куда?

Да туда, где уже побывал днем и откуда, надеялся, меня не выгонят во тьму как собаку хотя бы потому, что… А впрочем, об этом покамест не стоит.

Нет-нет, я прекрасно отдавал себе отчет в том, что дом Ларисы далеко не крепость, что он на сто процентов засвечен, но в выборе моем имелись не только минусы, но и плюсы.

Во-первых, я все же пришел к выводу, что непосредственно за свою шкуру (как, надеюсь, и замечательную шкурку Маргариты) пока чересчур трястись не стоило. Убивать нас неизвестному (или неизвестным) до того как либо выжмет из меня все об алмазе, либо окончательно убедится, что не выжмет, нет ни малейшего резона.

Наоборот, ежели он узнает о моем конфликте с местными крёстными папиками — а не узнать не может, — то наверняка предпримет все меры к тому, чтобы меня, не дай бог, не пришили раньше времени. Раньше того, как встретится со мной лично (посредники в таких вопросах нонсенс) и поболтает по существу.

Другой момент. Абсолютно веря в искренность Паука, уверявшего, что никто из здешних боссов к исчезновению Риты отношения не имеет, я столь же абсолютно не верил в искренность самих этих боссов, точнее — одного из них, потому что создавать "товарищество на вере" по добыче "Чёрного Скорпиона" не станет никакой осёл. А надеяться, что человек, выманивший меня сюда и умыкнувший с целью давления на меня Маргариту, дочь едва ли не главного мафиози в здешних краях, — осёл, было бы неосмотрительно. Хотя пока, по сути, для меня это ни шиша не меняло: начиная свою игру, он столь же тщательно, как и в случае с шантажистом "посторонним", просто обязан беречь нас, а особливо меня, от своих собратьев.