Юрий Кургузов - Возвращение Скорпиона

Мошкин всё колебался.

— "Чёрный Скорпион"… — шепотом напомнил я. — Пятьдесят пять каратов, "двойная роза", "бриолетта"…

— Спрашивайте!

— Вопрос для разминки. Как вам стукнуло в голову заняться поисками алмаза?

Мошкин вновь сверкнул очами:

— А это из нее и не вылезало!

— Гм, даже так? И Зверька тоже вы подпрягли?

Он замер.

— Откуда?..

— Оттуда! Вы нашли его или нет? Можете, конечно, и соврать, но с ним мы уже побеседовали. Так вы?

Чуть помедлив, он кивнул:

— Я.

— А почему прижали его в другом городе?

— А зачем было делать это в своем?

Я согласился:

— Действительно незачем. Но потом-то всё равно сюда вызвали. — Вздохнул: — Слушайте, просветите уж заодно и насчет ваших планов в отношении меня. Что, и впрямь решили подвести под мокруху и на том расколоть за алмаз?

Замначальника милиции ухмыльнулся:

— А разве глупо?

Я пожал плечами:

— Да не то чтобы глупо, однако ж и исполнение должно соответствовать замыслу, а этого не произошло. И кстати, Маргариту Владимировну не стоило приплетать, это уж я вам как коллеге по полу. Думаете, ей понравилось, что ее — такую гордую, самостоятельную и независимую, — использовали как дурочку? Но мы, кажется, отвлеклись.

— Это вы, кажется, отвлеклись! — скрипнул зубами Мошкин. — Где Зверев? Вы его убрали?

Я всплеснул руками:

— Опомнитесь, великий сыщик!

— А вчерашний взрыв на дороге? Это же он!

Я изумленно уставился подполковнику в переносицу:

— Какой взрыв? Какая дорога?!

Некоторое время он молчал. Потом хмуро процедил:

— Это все ваши вопросы?

— Конечно, нет. Кому принадлежит номер телефона, который вы дали Геннадию, вербуя его в Энске?

Мошкин медленно покачал головой:

— Слишком многого хотите.

— Но ведь немало и предлагаю, — возразил я.

— Пока только предлагаете.

Я торжественно посмотрел в его узкие, глубоко сидящие глаза. (Чёрт, ну что же все-таки нашла в нем Маргарита?! Неужели лишь возможность овладеть бриллиантом? А впрочем, я-то ей вообще ничего не обещал. О женщины-женщины!..) Посмотрел и вздохнул:

— Да товар-то больно хорош.

Он тоже вздохнул:

— Ладно, спрашивайте дальше, но в пределах разумного — вы же не маленький, сами всё должны понимать.

— Да уж понимаю. А кто вывел вас на… того человека? Ведь непростой человек, согласитесь?

— Соглашусь, — буркнул он.

— Но отвечать снова не будете?

— Не буду.

Я поморщился:

— Послушайте, уважаемый! А вам не кажется, что это и есть тот самый "неравный брак", только уже с вашей стороны? Вы подтвердили, что заманили меня сюда, предварительно уфаловав Маргариту на постель за бриллиант в перспективе (хоть убейте, ума не дам, как бы в случае успеха вы стали его делить), а также, что наняли для мелких поручений эту гниду Зверька. Всё! Однако это-то я и без вас знаю. Но вот чего я покуда не знаю… — Помолчал. — Покуда я не знаю, ваши ли люди чуть не прищучили меня в моем родном городе. А, господин подполковник?

Мошкин дёрнулся и оглянулся…

А я рассмеялся. От всей души.

А потом спросил:

— Они — менты?

Он покачал головой.

— А кто?

— Ну… Ну, в общем… люди Белого.

— А что за яйцо этот Белый?

Мошкин ответил еще неохотнее:

— Преемник Бизона.

— Того самого, что сгорел?! — Я укоризненно закудахтал: — Ох-ох-ох! Такой блестящий кавалергард и сердцеед, а связывается со шпаной! Оказывается, и впрямь некоторые с удовольствием гибнут не только за презренный металл, но и еще более презренный уголь. И не одним телом, а и душой. Фуй, шанде, хер официр! Стыдно! Идите в машину.

— Что?! — не врубился он.

— Идите в машину, — повторил я, — но сначала назовите мне их адреса. — Кивнул на "Волгу".

Узкие глаза Мошкина округлились:

— Зачем?!

— А для интереса. Я человек не злопамятный, однако мстительный. И потом, мне нужны гарантии.

— Какие гарантии? Для чего? — пробормотал он.

— Как для чего? Помните: согласие есть продукт при полном непротивлении сторон? Мы сейчас, похоже, достигаем некоего согласия. Условий же два: я вам сдаю человека, у которого камень, а вы мне — этих молодых хамов. Только пожалуйста, не уверяйте, будто не знаете, где живут ваши левые подчиненные.

— Но при чем здесь какие-то гарантии? — с трудом выдавил подполковник.

(Его тупость начинала меня бесить!)

— Господи, да всё при том же! Если с ними что-то случится, Белый, при определенном раскладе, узнает, кто их мне вломил.

— При каком раскладе?.. — прошептал Мошкин.

— Чёрт, да ежели вы заложите меня Белому, вот при каком! — разозлился я. — Говорите адреса.

— Но мне-то тоже нужны гарантии! — едва ли не возопил он.

— Будут. После адресов. И самые надежные.

…Когда Мошкин замолчал, я похвалил:

— Молодец, товарищ подполковник, хочется верить, что без обмана. А впрочем, сколь неприятно будет вам, если я сдам вас Белому, столь же хреново придется и мне, если Паук узнает, что я накапал на него вам.

— Паук?.. — только и сумел вякнуть Мошкин.

Я кивнул:

— Так точно.

— Твою мать!.. — выдохнул он.

— А вас этот вариант не устраивает? — поинтересовался я.

— Устраивает! — саркастически заверил он. — Всю жизнь мечтал. Но… Но зачем вы сообщаете мне, где бриллиант, в обмен на… Честно говоря, малопонятная сделка, в ней не прослеживается логики.

— А полагаете, всё на свете должно быть продиктовано логикой?

— Наверное, да.

Я вздохнул:

— Ладно, не исключено, что вы и правы. А не исключено — и нет. У меня, как ни прискорбно, очень долгая и очень вредная память…

Мошкин прикусил губу.

— Никогда ничего не забываете?

— Увы. Зыбкое облачко над лесом в погожий денёк, стать фаворита на ипподроме, легкий поворот точеной шейки данной любимой, голос друга и взгляд врага — забывать всё это нельзя. А если специально стараешься, то помнишь, как на грех, еще лучше.

— Это намёк? — угрюмо бросил Мошкин.

— Бог с вами, — сказал я. — В ы мне не нужны.

Он криво усмехнулся:

— А вдруг…

— А вдруг прямо сейчас надумаете сотворить какую-нибудь пакость, — здорово пожалеете. Да к тому же… Ой, погодите, кажется, я сказал, что бриллиант у Паука?

У подполковника начала отвисать челюсть.

— Ну да…

— Немножко не так выразился, простите, — поморщился я. — Алмаз — там, г д е ж и в е т П а у к.

Мошкин офонарел.

— Но… но…

— Уезжайте, — промолвил я. — Может, в следующий раз узнаете больше, однако не сегодня. И не вздумайте предупредить о нашей сделке своих попутчиков. Тогда вам конец.

Он побелел.

— Какая же ты мразь!

— Уезжайте, — все еще миролюбиво повторил я. — Иначе…

И он уехал.

Всё?

Да пока вроде всё. Ах нет, не всё. Перед тем как самому дать по газам, я позвонил Маргарите.

Она взяла трубку тотчас. Словно специально ожидала звонка.