Юрий Кургузов - Возвращение Скорпиона

На некоторое время я напрочь лишился дара речи. А потом только и сумел промычать:

— Не, ну ты вообще, а! Это ж шутка, шутка была! Какой же придурок тебе, барану такому, парашют бы дал?!

Кузнец сморщил нос.

— Да Борька и дал бы. Мы оба как колы были.

Ну, тут даже Профессор хрюкнул:

— Прости, Толик, но в пассажирских самолетах парашюты не предусмотрены.

Кузнец вздохнул:

— Знаю. А были бы предусмотрены — точняк бы дал…

Я плюнул и пошел за стволами. Поднимаясь по лестнице в спальню, услышал, как наш небесный бухарик неожиданно спохватился:

— Э-э, а вдруг Борька и правда в трезвяке? А ну пойди позвони…

Профессор вяло отбрехивался, но воскресший из полумертвых Кузнец не унимался.

А когда через пару минут я спустился со свертком под мышкой, он встретил меня радостной детской улыбкой:

— Нету там Борьки! И не было! Значит, домой улетел!..

Внешне радуясь вместе с ним, я думал, что всё же без таких людей жить на свете было бы гораздо скучнее. А еще… А еще я думал о том, что тот, кто вообразит, что Кузнец и в самом деле какое-то невинное чудо, очень и очень ошибется. Это он с нами порой — наивняк, добряк и простак. В деле же он — весьма и весьма опасный, расчетливый и жестокий человек. И лучше уж вам встретиться на узкой дорожке со взводом каких-нибудь омоновцев, чем с одним Кузнецом.

Ей-богу, лучше.

Когда Профессор, получив последний инструктаж, уехал, я притопал на кухню и объявил:

— Можешь не суетиться. Новый предмет тайных твоих воздыханий подло и вероломно отправлен мною в ссылку. Так что, родная, окромя нас с Анатолием оценить твои кулинарные эксперименты будет некому. Если только, конечно, не захочешь приобщить к своей гастрономии малютку Джона.

Маргарита фыркнула:

— Не захочу!

— Ну тогда, изменщица, накрывай на стол. Сейчас все мы плотно по… не знаю уж, обедаем или ужинаем и… Скажи, у тебя в этом поселке друзья есть?

Она изумленно вскинула свои сверхпрекрасные глаза:

— Какие друзья?

— Такие, у которых ты могла бы спокойно провести несколько часов. И Толик с Джоном тоже.

— Но с какой это стати?!

— А с такой, несравненная, что по моим скромным размышлениям в твоем доме скоро может быть очень жарко.

Маргарита дёрнула плечом:

— Нет!

— Что — "нет"? — удивился я. — Не веришь, что это возможно?

Она чуть побледнела:

— Вот как раз этому верю охотно. Уж коли на горизонте нарисовался ты, — жди гадостей!

Я обиделся:

— Извини, милая, вы первые начали. Ты и твой Мошкин. И потом, неужели же от меня ты видела только одни гадости? Так найдешь, где перекантоваться?

— Найду, — процедила Маргарита. — Хоть это и не совсем удобно…

Я взбеленился:

— "Удобно" — "неудобно"! Неудобно знаешь что? На потолке спать и стоя в гамаке это самое…

— Фи!

— Нет, не "фи"! — рявкнул я. — С дыркой в твоей прекрасной, пардон, башке ты не будешь нужна не только мне, а и… — Махнул рукой.

Она прищурилась:

— Значит, без дырки я тебе еще нужна?

— Какой именно? — ляпнул я.

— В башке, — не моргнула она.

— Ну, более-менее…

— Тогда ладно. — Маргарита сняла фартук и сполоснула под краном руки. Вытерла их полотенцем и распахнула дверь в коридор: — Анатолий!

— Ау-у! — донесся откуда-то голос нашего дисбатовца, но первым возле двери, разумеется, материализовался Джон. Материализовался и уронил на ковровую дорожку с кило слюны.

— Анатолий, к столу! — снова крикнула Маргарита, а я подхватил своего питомца за ошейник, выволок на крыльцо и, усадив, строго приказал:

— Охраняй!

Джон только тяжело вздохнул.

Когда я вернулся на кухню, Кузнец уже активно загружал в свою тарелку все подряд — рагу, салаты, колбасу, ветчину…

Увидев меня, Маргарита вопросительно протянула:

— А может, Анатолий хочет немножко…

В еще красноватых глазах Кузнеца вспыхнул маленький огонек маленькой радости, а рука с вилкой, подрагивая, смятенно застыла в воздухе.

Но я этот огонек радости моментально затушил. Коваными сапогами своих безжалостных слов.

— Анатолий не хочет! Он, уважаемая Маргарита Владимировна, не хочет ни немножко, ни множко. Наш Толик будет теперь только хорошим мальчиком. Правда, Толик?

Кузнец вздохнул еще тяжелее Джона:

— Правда…

Рука с вилкой двинулась дальше, к тарелке с сыром. Я же, усаживаясь, подбодрил нарушителя трудовой дисциплины:

— Не переживай. И не забудь после еды еще раз почистить зубы.

Кузнец, уже жуя, ухмыльнулся:

— Да ладно. Почищу…

Хотя до дома Маргаритиных знакомых было не более полукилометра, я решил перестраховаться: выехал на ее машине из поселка, поколесил минут десять по округе, высматривая, нет ли "хвоста", и, убедившись, что вроде нет, снова вернулся в поселок, только уже с противоположной стороны.

Расставание было недолгим. Я нацепил на Джона поводок и вручил другой конец Маргарите со словами, обращенными к псу:

— Свои! Охраняй! — ну и так далее.

Маргариту сдержанно поцеловал в щеку, а Кузнеца целовать не стал, а просто сказал:

— Смотри там. — И он кивнул:

— Да не трясись, всё пучком.

— Выходите, — произнес я. — Пока. — И персонально Джону: — Выходи. Пока.

Бедняга вылез за Кузнецом и Маргаритой и, оглянувшись, долго смотрел на меня. Да наверное, он и долго смотрел мне вслед, но этого я уже не видел. Я уехал. На полпути к дому Маргариты остановился у обочины, закурил и попробовал пораскинуть мозгами. Кое-что получилось. Но увы, то, что получилось, радовало не слишком — судя по всему, в самое ближайшее время должна наступить развязка. Только вот какой она будет?..

Да, теперь всё (или почти всё) зависело уже не от меня, а от Профессора. Ну и от Кузнеца тоже — от него зависела безопасность и даже жизнь Маргариты…

Квакнул телефон, и я схватил трубку:

— Да!

— Не ори, — прошипел Профессор. — Я на месте, понял?

— Понял. Где именно? В саду?

— Хрена! На чердаке.

— На чердаке?! — Я был потрясен. — Ну, ты даешь…

— Да уж стараюсь. Ладно, и что дальше?

— Дальше? — Я подёргал себя за ухо. — Ну, осмотрись там…

— Уже осмотрелся. В доме две бабы и собака.

— А охранник?

— Нет никакого охранника. Но через полтора часа здесь должен появиться кто-то еще.

— Откуда знаешь?

Шепот Профессора был ледяным.

— Видите ли, товарищ студент, на свете существуют некие приборы…

— И у вас, мэтр, такой прибор есть?

— Есть.

— И ты подслушал…

— Телефонный разговор. Вернее, половину. Звонила одна из женщин.

— Которая?

— Эй, да я же только слышу, а не вижу! Базарили с минуту: "да" — "нет" — "через полтора часа" — "жду", — вот и всё.

— Ну, в принципе, это мог быть кто угодно, — протянул я.

— Мог кто, а мог и не кто, — отрезал Профессор. — В общем, у меня предложение. В доме не должно остаться ни души. Замани под любым предлогом обеих баб и собаку в машину и… Короче, как хочешь, но чтобы до моего звонка здесь и духу никого не было, понял?