Дэшил Хэммет - Рассказы

Их головы склонились почти одновременно — каждый, находящийся в радиусе нескольких метров, не только мог, но и должен был заметить это, — после чего все трое незамедлительно прошмыгнули за дверь, подальше от человека с длинной шеей и его молотка.

Я допил пиво, неторопливо вышел из заведения и свернул за угол.

— Мы узнаем его! Узнаем, где угодно! — рявкнули они хором.

— Великолепно! — похвалил я их. — Вы отлично показали себя! Прирожденные детективы, ничего не скажешь! Вот ваша зарплата. А теперь я на вашем месте постарался бы убраться подальше, потому что этот парень… хотя вы ничем себя не выдали… и были безупречны… мог что-то заподозрить. Нет смысла рисковать.

Они схватили свою плату и слиняли прежде, чем я закончил речь.

Около двух часов ночи в мой гостиничный номер в Сан-Диего явился Хупер.

— Гусиная Шея исчез вместе с Горменом сразу же после твоего ухода, сказал он. — Несколько позднее девушка пошла в дом из необожженного кирпича на краю города. Когда я уходил, она все еще была там. В доме было темно.

Гормен где-то застрял.

В десять утра меня разбудил гостиничный слуга-мальчишка, принесший телеграмму. Телеграмма была из Мехикали:

Приехал сюда вчера вечером. Прячется у корешей.

Послал две телеграммы.

Гормен.

Это была хорошая новость. Я-таки надул Гусиную Шею, который принял моих продувшихся игроков за четырех свидетелей, а их кивки за знак того, что его опознали. Гусиная Шея был тем, кто совершил убийство, и теперь он в панике бежал.

Я снял пижаму и как раз натягивал белье, когда принесли вторую телеграмму. Эта была от О'Гара, пересланная агентством.

«Эшкрафт вчера исчез».

Я воспользовался телефоном, чтобы разбудить Хупера.

— Поезжай в Тихуану, — сказал я. — Понаблюдай за домом, где ты вчера оставил Лалу. Но скорее всего, ты обнаружишь ее в «Золотой подкове». Не спускай с девицы глаз, пока она не встретится с высоким светловолосым англичанином, тогда переключись на него. Не позволяй ему потеряться. Он сейчас самая важная для нас фигура в этой компашке. Я приеду туда. Если я и англичанин останемся вместе, а девушка уйдет, следуй за ней. В противном случае сторожи его.

Я оделся, расправился с завтраком и сел в автобус, идущий в Тихуану. Паренек за рулем вел машину с приличной скоростью, но когда поблизости от Палм-Сити нас обогнал коричневый кабриолет, мне показалось, что мы стоим на месте. За рулем кабриолета сидел Эшкрафт.

Вскоре я снова увидел этот автомобиль — пустой, он стоял перед домом из необожженного кирпича. Чуть дальше, за перекрестком, Хупер изображал пьяного, болтая с двумя индейцами в мундирах мексиканской армии.

Я постучал в дверь дома.

— Кто там? — услышал голос Лалы.

— Это я… Паркер. Эд воротился?

— Ах! — воскликнула она. Последовала минута тишины. — Войди.

Я толкнул дверь. Англичанин сидел, откинувшись на спинку стула. Правым локтем он опирался на стол, а кисть держал в кармане пиджака — если в этом кармане находился пистолет, то он, несомненно, нацелен был на меня.

— Привет, — сказал Эд. — Я слышал, ты что-то там насочинял обо мне…

— Можешь назвать это как угодно. — Я пододвинул к себе стул и сел. — Но не будем себя дурачить. Ты приказал Гусиной Шее прирезать твою жену, чтобы самому дорваться до ее наследства. Но ты промахнулся, выбрав для этой работы такого дурака, как он… дурака, который сперва учинил там бойню, а потом потерял голову. Слинял, потому что несколько свидетелей ткнули в него пальцами! И куда же он смылся? В Мехикали! Отличное местечко он себе выбрал! Наверное, так наложил в штаны, что несколько часов езды через горы показались ему путешествием на край света!

Я не переставая работал языком.

— Но ты-то не дурак, Эд, и я тоже. Знаешь, я хочу прихватить тебя с собой на север в наручниках, но я не спешу. Если не получится сегодня, то охотно подожду до завтра. В конце концов, я тебя достану, если кто-нибудь меня не опередит… а вообще, я из-за этого плакать не стану. У меня за поясом под жилеткой ствол. Если ты велишь Лале вытащить его, мы сможем потолковать спокойно.

Он медленно кивнул головой, не отрывая от меня взгляда. Девушка подошла ко мне сзади. Ее рука коснулась моего плеча, скользнула под жилет, и мой черный пистолет покинул меня. Прежде чем отойти, она на мгновение приложила лезвие своего ножа к моему горлу… деликатное напоминание.

— Прекрасно, — сказал я, когда Лала отдала мое оружие англичанину, который левой рукой сунул его в карман. — Вот мое предложение. Вы оба поедете со мной в Штаты… чтобы избежать возни с ходатайством об экстрадиции… [2] Экстрадиция — выдача иностранному государству лица, нарушившего законы этого государства. и я упрячу вас под замок. Мы сразимся в суде. Я не уверен абсолютно, что мне удастся доказать вашу виновность в убийстве. Если мне это не удастся, вы выйдете на свободу. Но если я сумею это сделать, а я на это надеюсь, тебе, Эд, не миновать виселицы.

Вы намерены бежать? Но какой смысл в бегстве? Провести в бегах остаток жизни? Только для того, чтобы в конце концов дать себя пришпилить… или погибнуть при попытке к бегству? Голову свою ты, Эд, может быть, и спасешь, но что будет с деньгами, которые оставила твоя жена? А ведь игра затеяна именно ради них… из- за них ты приказал убить свою жену… Стань перед судом, и у тебя будет шанс получить эти деньги. Ну, а если сбежишь, можешь с ними попрощаться.

Мне нужно было любой ценой склонить Эда и его подругу к бегству. Если бы они согласились отправиться в камеру, я с теми данными, что имел, вряд ли мог бы добиться победы в суде. Все зависело от дальнейшего хода событий. От того, сумею ли я доказать, что Гусиная Шея был в ту ночь в Сан-Франциско, а он наверняка запасся надежным алиби. Мы не нашли отпечатков пальцев убийцы в доме миссис Эшкрафт. А если бы даже и удалось убедить присяжных, что подозреваемый находился а Сан-Франциско в то время, мне пришлось бы еще доказывать, что именно он совершил преступление. А дальше возникла бы еще более трудная задача: доказать, что преступление совершено по поручению одного из двух этих, а не по собственной инициативе.

Вот почему я из кожи лез, чтобы парочка смылась. Мне было все равно, что бы они откололи и куда подались, лишь бы они сбежали. Я надеялся, что удача и собственная голова позволят мне кое-чего добиться в случае их бегства.

Англичанин напряженно думал. Я знал, больше всего его поразило то, что я сказал о Флинне. Потом он захохотал.

— Ты идиот! — заявил он. — Но…

Не знаю, что он хотел сказать.

Входная дверь с треском распахнулась, и в комнату вошел Гусиная Шея.

Его одежда была белой от пыли, желтая шея вытянута на всю длину.

Его глаза, похожие на пуговки от туфель, увязли во мне. Он сделал неуловимое движение кистями рук… и в каждой из них появился тяжелый револьвер.