Хараламб Зинкэ - Современный румынский детектив

— Ладно, выкладывай, — тяну я из него новость. — Ты ведь знаешь, что от жены, пусть даже будущей, у меня нет тайн.

Улица опустела. Публика, вышедшая вместе с нами из кино, давно растеклась по большим бульварам.

Поварэ смущено покашливает в кулак, как бы все еще не решаясь говорить.

— Давай выкладывай! — подбадриваю я его, а сам чувствую, как заползает мне в душу горькая печаль.

— Найден труп молодого человека, лет двадцати четырех примерно… Улица Икоаней, дом тридцать один…

— Значит, преступление? — восклицаю я, обрадованный надеждой, что уж этот-то факт произведет на Лили необходимое впечатление и заставит ее проникнуться наконец значением и смыслом моей работы.

Поварэ, лишенный от природы какого бы то ни было воображения, поправляет меня:

— Да нет, самоубийство!

— Самоубийство? Так это касается прокуратуры, милиции… Ну ты даешь, Поварэ! Какое отношение имеет это дело к городскому уголовному розыску?!

Поскольку окончательно поставлена точка над «i», я не считаю нужным скрывать своего благородного негодования, беру Лили под руку, намереваясь на сей раз идти прямым ходом в «Амбассадор».

— Погоди! — останавливает меня Поварэ. — То-то и оно, что прокурору, видишь ли, кажется, что в деле не все ясно и…

Тут я и вовсе даю волю своему гневу:

— Ему кажется! Хорошенькое дело — ему, видите ли, кажется! Мало ли что и мне может показаться! К примеру, сегодня вечером мне показалось, что я совершенно свободен, что я, можно сказать, совершенно счастлив… и тут сваливаешься на меня ты, как снег на голову…

Негодую я не столько на своего друга — мне ли не знать, что не по своей воле он объявился по мою душу! — сколько из-за Лили. Пусть видит, что не так-то просто каждому встречному-поперечному оторвать меня от нее…

Поварэ, бедолаге, приходится прибегнуть к последнему средству:

— Прокурор говорил с шефом, п шеф с ним согласился. Он-то и велел мне найти тебя хоть из-под земли, хоть со дна морского и поехать с тобой на улицу Икоаней… Машина тут, за углом, и…

Но я не даю ему договорить и разыгрываю сцену не хуже, чем только что на экране Ален Делон:

— Поварэ! Ты мне друг или нет?! В училище сколько раз я тебя вызволял из беды?! Пойди и доложи шефу, что ты не нашел меня. Ведь это же проще пареной репы!

Но Поварэ и на этот раз не усекает моего тактического хода. Он даже наливается кровью от возмущения:

— Как ты можешь требовать от меня такое?!

— Да пойми ты, голова садовая, что я уж не помню, когда с невестой на люди выходил! А сегодня я ей обещал поужинать в «Амбассадоре», потанцевать… Не имею я права, по-твоему?!

И тут я вдруг слышу милый голос, взволнованный и нежный голосок моей любимой, голос женщины, на которой я рано или поздно женюсь и с которой надеюсь родить и вырастить никак не меньше двух, а то и трех детишек.

— Ливиу, товарищ Поварэ прав! Как ты можешь просить его лгать начальству? Если тебя ищут, значит, твое присутствие там совершенно необходимо!

Вот тут я резко перехожу от возмущения к горькому разочарованию:

— И ты, Лили?! Я так мечтал потанцевать с тобой в «Амбассадоре»…

— В другой раз, не огорчайся, — пытается она меня утешить.

— Я бы не уступил никому этот наш с тобой вечер, если бы ты сама не…

— Ничего, в другой раз… Иди, я прошу тебя!

Мне ничего не остается, как дать себя уговорить — не могу же я остаться равнодушным к настояниям моей любимой! Неутешным голосом я справляюсь у Повара, где он оставил машину.

— Да тут рядом, за углом!

— Так и быть. Отвезем сначала Лили домой… — Я беру ее под руку и в сопровождении Поварэ направляюсь к служебной «дачии».

— Я могу дойти и пешком, — готова на все Лили. — Мне не так уж и далеко.

Капитан Поварэ спешит мне на выручку — поищи где другого такого галантного сыщика. Его устами хоть мед пей: «Как можно?! Неужели вы думаете, что мы допустим…» От волнения он ни одной своей мысли не в состоянии закончить. По Лили все это теперь мало занимает.

— Кто за рулем? — меняю я тон на деловой.

— Сержант Баноне.

Это хорошо, этот парень по мне, я люблю разбитных.

— Здравия желаю, товарищ капитан! — приветствует меня с необычайной радостью сержант. — Только что на счет вас интересовался сам шеф.

На Лили он поглядывает с некоторым недоумением: ей-то чего здесь надо?!

— Позволь мне представить тебе мою невесту, старина Баноне. Сначала отвезем ее домой, на улицу Ромулус, а уж потом поедем по нашим делам…

Лили и Поварэ садятся на заднее сиденье, я на переднее, рядом с шофером, чтобы связаться по телефону с шефом. Ничего не могу поделать со своим мальчишеским желанием поразить Лили — пусть убедится, каков у нее жених! Машина летит сквозь темноту, а я поднимаю телефонную трубку и вызываю шефа.

— Капитан Ливиу Роман, по вашему приказанию! — произношу я классическую формулу.

Голос полковника Донеа раздается так громко, что у меня чуть не лопаются барабанные перепонки. Наверняка его слышат и Лили, и Поварэ.

— Стало быть, поймали тебя? Где гулял? Небось с какой-нибудь красоткой?

Дипломатически кашляю в трубку.

— Простыл? — Голос шефа переходит на отеческие нотки.

— Есть немножко.

— Будь другом, пораскинь мозгами, что-то не нравится мне эта история на улице Икоаней. Бериндей из городской прокуратуры признался, что без нашей помощи ему не разобраться. Ему тоже эта история не по нутру. Что?.. Да нет, не сходятся у него концы с концами. Труп пока с места не трогали. Прокурору тоже не хочется размусоливать это дело, но… Я послал туда и Григораша, может, он тебе понадобится. Ясно?

— Ясно. А ребята из районного отделения не обидятся?

— Я поговорю с начальником восьмого отделения, — обещает мне шеф. — Они-то подумали, что дело обычное, простое, только протокол составить, и послали туда какого-то зелененького… До двадцати четырех я на месте. Ясно?

— Ясно.

— Действуй.

Я поворачиваюсь к Лили и Поварэ. С тех пор как мы сели в машину, они словно воды в рот набрали. Да и я не нахожу ничего лучшего, чем сказать:

— Ну и вечерочек сегодня выдался!..

Лили не стесняется поиздеваться надо мной в присутствии обоих моих подчиненных:

— Замечательный вечер!.. Только тебе, как видно, мало окровавленных трупов на экране, тебе их и в жизни подавай.

Водитель сочувственно покосился на меня, а Поварэ даже позволил себе изобразить на лице кривую ухмылочку. Я ищу в темноте глаза любимой и спрашиваю ее уж и вовсе униженно:

— Но ты ведь не сердишься на меня?..

Поварэ и тут лезет со своей благовоспитанностью, пропади она пропадом:

— Надеюсь, вы и на меня не сердитесь?

— Да ни за что на свете! — Лили за словом в карман не полезет. — Разве можно сердиться на водителя автобуса за то, что он привез тебя не туда, куда нужно, если это ты сам сел не на тот маршрут?!