Камилла Лэкберг - Запах соли, крики птиц

Роз-Мари… Роз-Мари… Он смаковал ее имя. Прикрыл глаза и попытался представить себе ее лицо. Они договорились, что скоро снова встретятся. Он задумался над тем, в котором часу ей уже можно позвонить. Однако вдруг это покажется слишком назойливым? Чересчур поспешным? Но, черт возьми, будь что будет, он не в силах затевать с Роз-Мари какую-то сложную игру. Мельберг посмотрел на наручные часы. Ранним утром это уже никак не назовешь. Она наверняка проснулась. Он потянулся за телефоном, но не успел поднять трубку, как тот зазвонил сам. На дисплее высветилась фамилия Хедстрём. Ничего хорошего это не предвещало.

Патрик прибыл к месту находки одновременно с техниками. Вероятно, они выехали из Уддеваллы примерно тогда же, когда он сел в машину, чтобы отвезти Эрику домой. Обратная дорога во Фьельбаку прошла довольно мрачно. Эрика в основном смотрела в окно — не сердито, просто огорченно и разочарованно, и он ее понимал: сам он тоже был расстроен и разочарован. В последние месяцы им так редко удавалось побыть наедине. Патрик едва мог припомнить, когда они в последний раз сидели, разговаривали и общались только вдвоем. Временами он ненавидел свою работу и в такие минуты всерьез задавался вопросом, почему выбрал профессию, которая на практике полностью лишала его выходных дней. Его могли вызвать в любой момент — отдых от работы постоянно отделял лишь один телефонный звонок. Но в то же время она ему так много давала — прежде всего, удовлетворение, возможность почувствовать, что от него действительно что-то зависит, по крайней мере иногда. Он никогда бы не вынес работы по специальности, где требовалось бы целыми днями копаться в бумагах и менять цифры. Профессия полицейского наполняла его жизнь смыслом, создавала ощущение нужности. Проблема или, скорее, дилемма заключалась в том, что в нем нуждались и дома.

Черт, почему так трудно все совмещать, думал Патрик, заворачивая на парковку и останавливаясь неподалеку от зеленой мусороуборочной машины. Вокруг толпилось много народу, но техники обтянули довольно большое пространство позади нее заградительной лентой, чтобы там никто не топтался и не портил важных следов. Руководитель технической бригады, Турбьёрн Рюд, подошел к Патрику, протягивая руку.

— Привет, Хедстрём. Зрелище, доложу, не из приятных.

— Да, я слышал, что к Лейфу в кузов попало кое-что непредвиденное. — Патрик кивнул в направлении сборщика мусора, удрученно стоявшего чуть поодаль.

— Да, он получил сильный шок. Зрелище еще то. Она по-прежнему лежит на месте, мы не хотели ее пока перемещать. Пойдем, глянешь, только смотри, куда ступаешь. Кстати, возьми. — Турбьёрн протянул ему две полоски резины.

Патрик наклонился и обмотал ими ботинки, чтобы отпечатки его ног можно было легко отличить от возможных следов преступника или преступников, после чего они вместе перешагнули через бело-голубую оградительную ленту. Как только они приблизились к машине, Патрик почувствовал беспокойство в желудке и с трудом подавил желание развернуться и уйти подальше. Эту часть работы он по-настоящему ненавидел. Перед тем как встать на цыпочки и заглянуть в последний резервуар мусороуборочной машины, ему, как всегда, пришлось сделать над собой усилие.

Посреди отвратительной, дурно пахнущей мешанины из старых пищевых отходов, консервных банок, банановой кожуры и всего прочего лежала обнаженная девушка — согнувшись пополам и закинув ноги за голову, словно собираясь выполнить какой-то сложный акробатический элемент. Патрик вопросительно посмотрел на Турбьёрна Рюда.

— Rigor mortis, [23] Трупное окоченение (лат.). — сухо пояснил тот. — Мышцы застыли в такой позиции после того, как ее сложили вдвое, чтобы засунуть в мусорный контейнер.

Патрик скривился. Не просто убить девушку, а еще избавиться от тела, как от обычных отходов, засунув в мусорный контейнер, — это свидетельствовало о невероятном хладнокровии и сильнейшем презрении к человеку как таковому. Просто омерзительно. Он отвернулся.

— Сколько времени займет обследование места преступления?

— Пару часов, — ответил Турбьёрн. — Полагаю, вы пока начнете опрашивать народ в поисках свидетелей. Боюсь, что с этим тут дело обстоит неважно. — Он кивнул в сторону пустых и заброшенных домов, еще только ожидающих появления дачников. Правда, кое-где люди жили круглый год, так что оставалось надеяться на удачу.

— Что тут произошло? — послышался голос Мельберга, раздраженный, как всегда.

Обернувшись, Патрик с Турбьёрном увидели мчавшегося к ним на всех парах начальника.

— В этом мусорном контейнере лежала женщина, — ответил Патрик, указывая на стоящий возле дороги железный ящик. Двое техников как раз натягивали перчатки, собираясь им заняться. — Ее обнаружили, когда Лейф, — теперь он показал на обладателя этого имени, — опорожнял контейнер. Поэтому она лежит в мусороуборочной машине.

Мельберг воспринял это как призыв перелезть через заграждение, подойти к машине и посмотреть. Турбьёрн даже не попытался заставить его обмотать обувь резиновой лентой. Это не имело значения: им уже доводилось исключать обувь Мельберга при обследованиях мест преступления, поэтому отпечатки его подошв имелись в регистре.

— Тьфу, дьявол, — произнес начальник, зажимая нос. — Какая омерзительная вонь.

Он отошел, казалось удрученный больше запахом из мусороуборочной машины, чем видом трупа девушки. Патрик мысленно вздохнул. Все как всегда. Можно было не сомневаться в том, что Мельберг обязательно поведет себя неподобающим образом.

— Вы знаете, кто она такая? — Шеф посмотрел на них испытующе, и Патрик помотал головой.

— Нет, нам пока ничего не известно. Я собираюсь позвонить Ханне и попросить ее проверить, не поступало ли вчера сообщений о том, что какая-нибудь девушка не вернулась домой. Мартин уже едет, и я подумал, что мы с ним пока сможем начать обходить те немногие участки, где кто-то живет.

Мельберг мрачно кивнул.

— Да, звучит разумно. Я как раз собирался это предложить.

Патрик с Турбьёрном переглянулись: начальник, как обычно, приписывал себе чужие идеи, редко предлагая какие-нибудь собственные.

— Ну и где же наш доблестный Мулин? — спросил тот, недовольно оглядываясь по сторонам.

— Он должен быть здесь с минуты на минуту, — ответил Патрик.

Словно по договоренности, именно в это мгновение появилась машина Мартина. На обочине узкой гравиевой дороги уже не хватало мест для парковки, и ему пришлось немного сдать назад, чтобы отыскать свободный «карман». Когда Мартин подошел к ним, вид у него был усталый, рыжие волосы стояли дыбом, а на лице виднелся отпечаток подушки.

— В этом контейнере была девушка, сейчас она лежит в мусороуборочной машине, — кратко проинформировал его Патрик.