Камилла Лэкберг - Запах соли, крики птиц

Эрика ощущала на душе легкость, однако ее походка легкостью не отличалась. Они поднялись только до середины горы Лонгбаккен, но оба уже слегка пыхтели.

— В настоящий момент мы не являем собой пример отличной физической формы, — заметила она и по-собачьи высунула язык, чтобы показать, насколько запыхалась.

— Да, это было бы смелым утверждением, — ответил Патрик, тоже с трудом переводя дух. — Тебе еще простительно, ведь при твоей работе ты можешь целыми днями сидеть на заднице, а я просто позорю свою профессию.

— Ничего подобного, — возразила Эрика, ущипнув его за щеку. — Лучше тебя у них никого нет…

— В таком случае да поможет Господь жителям Танумсхеде, — со смехом отозвался он. — Правда, должен признать, что от диеты твоей сестрицы, похоже, есть кое-какой толк. Сегодня утром мне показалось, что брюки сидят чуть свободнее.

— Согласна. Но ты ведь понимаешь, осталось всего несколько недель, так что придется немного потерпеть.

— А потом мы сможем объедаться и вместе жиреть, — подхватил Патрик, сворачивая налево.

— И стариться. Мы сможем стареть вместе.

Он притянул ее еще ближе и серьезно сказал:

— И стареть вместе. Ты и я. В доме для престарелых. А Майя будет приезжать нас навещать примерно раз в год. Потому что иначе мы пригрозим лишить ее наследства…

— Фу, какой ты противный! — воскликнула Эрика и со смехом ударила его по плечу. — Мы непременно будем жить с Майей, когда состаримся, улавливаешь? Нам ведь придется отгонять будущих женихов.

— Никаких проблем, — сказал Патрик. — У меня есть лицензия на ношение оружия.

Они дошли до церкви и ненадолго остановились, дружно подняв взгляды к возвышавшейся над ними колокольне. Церковь представляла собой основательное гранитное сооружение, расположенное высоко над селением Фьельбака, и от нее открывался бескрайний вид на воду.

— Когда я была маленькой, я мечтала о том, как буду здесь выходить замуж, — произнесла Эрика. — Это казалось таким далеким. И вот я здесь. Уже взрослая, с ребенком и собираюсь венчаться. Иногда это кажется абсурдным, правда?

— Абсурдным, это мягко сказано, — отозвался Патрик. — Не забывай, что я еще к тому же разведен. Вот в чем главный признак взрослости.

— Да, как же я могла забыть о Карин? И Лейфе, — засмеялась Эрика.

Тем не менее в ее голосе послышались нотки недовольства, как и всегда, когда она заговаривала о бывшей жене Патрика. Не то чтобы она особенно ревновала к обстоятельствам, и ей уж точно не хотелось бы, чтобы к моменту встречи с ней Патрик оказался тридцатипятилетним девственником, но мысль о нем вместе с другой женщиной была не слишком приятной.

— Давай посмотрим, вдруг не заперто? — предложил Патрик и направился к дверям церкви.

Они открыли дверь и осторожно вошли, не зная, не нарушают ли какого-нибудь неписаного правила. Стоявший возле алтаря человек обернулся.

— О, здравствуйте. — Пастор Фьельбаки Харальд Спьют был, как всегда, приветлив. Патрик с Эрикой слышали о нем только хорошее и радовались тому, что венчать их будет именно он. — Хотите немного порепетировать? — спросил он, подходя к ним.

— Нет, мы просто гуляли, и нам взбрело в голову зайти, — ответил Патрик и поздоровался с пастором за руку.

— Ну, не буду мешать, — сказал Харальд. — Я тут просто слегка навожу порядок, так что чувствуйте себя как дома. Если у вас есть вопросы по поводу свадьбы, пожалуйста. Правда, я предполагал, что мы с вами все обсудим где-нибудь за неделю.

— Прекрасная мысль, — согласилась Эрика.

Пастор с каждой минутой делался ей все более симпатичен. Из сельских сплетен она знала, что он нашел свою любовь в зрелом возрасте и теперь обитает в пасторской усадьбе уже не в одиночестве, и Эрике это нравилось. Даже самые старшие и наиболее религиозные дамы ничего не имели против того, что он все еще не женился на своей Маргарете, которую, по слухам, нашел по объявлению в разделе «Знакомства», а живет «в грехе». А это многое говорило о его популярности.

— Я думаю, нам стоит взять для украшения красные и розовые розы. Как ты считаешь? — спросила Эрика, оглядываясь по сторонам.

— Это будет замечательно, — рассеянно ответил Патрик. Увидев выражение ее лица, он почувствовал угрызения совести. — Послушай, — сказал он, — мне ужасно жаль, что все свалилось на тебя. Я бы хотел больше поучаствовать в свадебных делах, но… — Он развел руками.

— Я знаю, Патрик. — Эрика сжала его пальцы. — И тебе незачем извиняться. Мне помогает Анна. Мы все устроим. Я хочу сказать, ведь свадьба будет маленькой, что ж тут трудного?

Патрик поднял брови, и она засмеялась:

— О'кей, это довольно трудно, даже тяжело. Самое кошмарное — это противостоять твоей матери. Но в то же время хлопоты доставляют мне большую радость. Уверяю тебя.

— Тогда ладно, — произнес Патрик с некоторым облегчением.

Когда они вышли из церкви, сумерки сменились вечером. Они пошли обратно той же дорогой — вниз с горы Лонгбаккен и в сторону залива Сельвик. Прогулка и возможность поговорить доставили обоим удовольствие, но они заторопились домой, чтобы успеть уложить спать Майю.

Впервые за долгое время Патрик чувствовал, что жизнь хороша. Слава богу, есть вещи, перевешивающие любое зло и наполняющие его достаточным светом и энергией, чтобы хватило сил на дальнейшее.

Позади них Фьельбака все больше погружалась в вечернюю тьму. Церковь возвышалась над селением — словно охраняя и защищая.

С исступлением умалишенного Мельберг прибирался в своей маленькой квартирке в Танумсхеде. Задним числом стало, разумеется, ясно, что приглашать Роз-Мари на ужин, имея так мало времени на подготовку, было проявлением чистого идиотизма. Но он чертовски тосковал: ему хотелось услышать ее голос, поговорить с ней, узнать, как прошел ее день и о чем она думает. Он взял и позвонил ей. И вдруг услышал, как спрашивает ее, не хочет ли она около восьми приехать к нему поужинать.

В результате сейчас Мельберг пребывал в полной панике. Он выскочил с работы около пяти и долго стоял в нерешительности посреди универсама «Консум». В голове не шевелилось ни единой мысли. Ни одно блюдо не желало приходить на ум, правда, учитывая его ограниченные познания в области кулинарии, этому едва ли стоило удивляться. Мельберг обладал достаточным инстинктом самосохранения, чтобы понимать — на что-нибудь из области высшего кухонного пилотажа ему замахиваться не стоит, скорее следует делать ставку на полуфабрикаты. Он беспомощно кружил по рядам, пока работавшая там любезная маленькая Мона не подошла и не спросила, что именно он ищет. Он внезапно изложил ей свою дилемму, и она спокойно подвела его к мясному отделу. Взяв за основу цыпленка гриль, она помогла Мельбергу отыскать картофельный салат, овощи, свежие багеты и мороженое для десерта. Возможно, из этого не сделаешь пиршество гурманов, но, по крайней мере, такое не мог испортить даже он. Придя домой, Мельберг в течение часа метался по квартире, пытаясь восстановить порядок, которого достиг в пятницу, а теперь уже стоял на кухне и пытался разложить еду покрасивее. Это оказалось куда более сложной задачей, чем представлялось. С липкими руками он злобно смотрел на цыпленка гриль, который, казалось, насмешливо на него таращился, — что можно было считать подвигом, принимая во внимание то, что голову цыпленку уже давным-давно отсекли.