Камилла Лэкберг - Запах соли, крики птиц

Однако Ула, не отводя взгляда, мрачно процедил сквозь зубы:

— Мы… ничего… не знаем! Езжайте лучше поговорите с этой лесби, возможно, ей что-то известно!

— Я… я… — пробормотала Софи, неуверенно глядя на отца. Она, казалось, пыталась подобрать слова, но не знала как. — Я… — начала она снова, но взгляд Улы заставил ее замолчать.

Она бросилась из кухни, прижимая руку ко рту. Из ванной комнаты донеслись звуки, говорящие о том, что ее рвет.

— Моя дочь больна. Я хочу, чтобы вы немедленно ушли.

Йоста вопросительно посмотрел на Ханну, та пожала плечами. Они направились к двери. Интересно, что же хотела, но не смогла сказать им Софи?

В такое время — в понедельник утром — в библиотеке было тихо и спокойно. Раньше она удобно располагалась на таком расстоянии от полиции, что легко можно было дойти пешком, но, поскольку теперь ее перевели в новое помещение «Футура», Патрику пришлось взять машину. Когда он вошел, за стойкой никого не оказалось, но после того, как он осторожно позвал, из-за стеллажей появилась библиотекарша.

— Здравствуйте, что вы хотите? — удивленно подняв брови, спросила Йессика.

Патрик сообразил, что давненько не заглядывал в библиотеку, вероятно, с окончания школы. Сколько с тех пор прошло лет, он старался не считать. В любом случае, библиотекарем тогда была явно не Йессика, поскольку она выглядела его ровесницей.

— Здравствуйте. Не могли бы вы помочь мне с одним делом? — Патрик поставил портфель на стол перед стойкой для выдачи книг и аккуратно достал папочки с книжными страницами.

Йессика вышла из-за стойки, чтобы посмотреть, что он там разложил. Она была высокой и стройной, с русыми волосами до плеч, собранными в практичный хвост. На кончике носа у нее примостились очки, и Патрика невольно заинтересовало, обязательно ли носить очки, чтобы поступить учиться на библиотекаря.

— Разумеется, скажите только, какая вам требуется помощь.

— У меня тут есть несколько страничек из детской книги, — объяснил Патрик, указывая на вырванные страницы. — Меня интересует, можно ли как-то определить, откуда они или, вернее, кому они принадлежали.

Йессика поправила очки, осторожно взяла полиэтиленовые папочки и принялась их изучать. Она выложила их в ряд, но потом поменяла местами.

— Теперь они лежат по порядку, — удовлетворенно сказала она.

Патрик наклонился и взглянул. Да, все верно. Теперь события в сказке разворачивались последовательно, начинаясь со страницы, найденной в Библии Эльсы Форселль. Его вдруг осенило: страницы лежали в том же порядке, в каком убивали жертв. Первой оказалась страница Эльсы Форселль, затем страница Бёрье Кнудсена, далее Расмуса Ульссона и под конец страница, лежавшая в машине рядом с телом Марит Касперсен. Патрик посмотрел на Йессику с благодарностью.

— Вы уже помогли мне, — произнес он и начал изучать листочки заново. — Можно ли что-нибудь сказать о книге? Откуда ее взяли?

Библиотекарша на секунду задумалась, потом зашла за стойку и принялась стучать по клавиатуре компьютера.

— Книга кажется мне довольно старой, — сказала она. — Похоже, ей довольно много лет. Это видно по тому, как выполнены рисунки, и по стилю шведского языка.

— Как вы думаете, когда она примерно издана? — В голосе Патрика чувствовалось нетерпение.

Йессика посмотрела на него поверх очков, и на мгновение ему показалось, что она страшно похожа на Аннику.

— Это я и пытаюсь узнать. Только, пожалуйста, не мешайте мне.

Патрик почувствовал себя проштрафившимся школьником. Он пристыженно молчал, но с любопытством наблюдал за пальцами Йессики, которые быстро перемещались по клавишам.

Через несколько минут, показавшихся Патрику вечностью, она сказала:

— Сказка «Гензель и Гретель» издавалась в Швеции множество раз. Я исключила все издания, вышедшие после тысяча девятьсот пятидесятого года, и список существенно сократился. Осталось десять разных изданий. Я бы предположила, — она подчеркнула последнее слово, — что нас интересует одно из изданий двадцатых годов. Сейчас попробую зайти через какой-нибудь букинистический магазин и поискать их более четкие изображения. — Она снова застучала по клавишам, а Патрик усиленно боролся с собой, чтобы не топтаться на месте от нетерпения.

— Посмотрите, не кажется ли вам эта картинка знакомой? — под конец произнесла она.

Он зашел к ней за стойку, чтобы ему было виднее, и довольно улыбнулся, увидев на обложке картинку, которая, несомненно, походила на иллюстрации, имевшиеся на обнаруженных возле жертв страницах.

— Это хорошая новость, — сухо сказала Йессика. — Плохая заключается в том, что данное издание отнюдь не редкое и довольно солидное. Оно вышло в тысяча девятьсот двадцать четвертом году тиражом в тысячу экземпляров. Нельзя утверждать, что убийца купил книгу в год ее выхода — он вполне мог зайти в букинистический магазин и приобрести ее когда угодно. Если посмотреть сайты, показывающие наличие книг у букинистов, то получается, что на данный момент в разных частях страны в продаже имеется десять экземпляров этой книги.

У Патрика сразу упало настроение. Конечно, шанс был невелик, но он все-таки чуточку надеялся извлечь из книги хоть что-нибудь. Выйдя из-за стойки, он сердито уставился на разложенные страницы. От разочарования ему больше всего хотелось разорвать их на куски, но он сдержался.

— Вы заметили, что одной страницы не хватает? — спросила Йессика, подходя к нему. Патрик посмотрел на нее с удивлением.

— Нет, я об этом не подумал.

— Это видно по номерам. Первый лист у вас имеет номера один и два, потом сразу перескок на пять и шесть, а дальше идут номера семь и восемь. Значит, не хватает странички, у которой с одной стороны тройка, а с другой четверка.

Мысли в голове Патрика закрутились со страшной быстротой. Он отчетливо понял, что это означает. Где-то имеется еще одна жертва.

Ему не следовало. Он знал. Но все-таки не мог удержаться. Сестре не нравилось, когда он клянчил, просил недостижимого. Но что-то внутри не давало ему прекратить. Ему требовалось узнать, что же там дальше. За лесом, за полями. Там, куда она каждый день уезжала, оставляя их дома одних. Он чувствовал, что просто обязан выяснить, как выглядит мир, о существовании которого им напоминали пролетавшие над ними в небесах самолеты или доносившиеся издалека звуки машин.

Поначалу она отказывалась. Говорила, что об этом не может быть и речи. Единственное место, где они в безопасности, где ее маленькому неудачнику ничего не грозит, это дом, их прибежище. Но он продолжал упрашивать. Ему казалось, что ее сопротивление с каждым разом все слабеет. Он сам слышал, с каким упорством настаивает, как в голос закрадываются нотки мольбы каждый раз, как он заводит речь о неведомом мире, который ему так хочется увидеть хотя бы одним глазком.