Тимур Свиридов - Бедный Сэнсэй

Олег с тупым недоумением следил за действиями шефа, медленно отходя после поединка и пытаясь понять, что все это значит.

Константин снова скрылся в спальне. Через некоторое время оттуда раздался сдавленный приглушенный крик и настойчивый, невнятный голос шефа.

Вдруг в спальне очень громко зазвонил телефон.

"Это похоже на грабеж, — стучало в висках Олега, но он тут же осадил себя. — Какой грабеж?! Константин- физик-теоретик, крупный ученый…"

Терзаемый диким подозрением, Олег поднялся и рывком отворил дверь спальни. Матрасы, подушки и одеяла с обеих кроватей валялись на полу скомканной грудой. В нос бросился слащавый, приторный запах паленого мяса. Бородач лежал на спине, крепко связанный.

— Уходи! — прикрикнул, обернувшись к нему, шеф. Он склонился над распоротым матрасом. Рядом на ковре горкой лежали тугие пачки денег, перевязанные бумажными лентами.

— Зачем ты пришел? — злобно крикнул Константин. — Уходи!

Рядом с ним валялся паяльник, жало которого было вымазано в крови.

Олег вдруг почувствовал нестерпимую дурноту. Несколько раз челночно дернулся желудок. Олег крепко зажмурился, словно желая навсегда забыть виденное, и бросился в ванную, с трудом сдерживая рвоту.

Частый мелкий дождик зарядил с самого утра. Его полосатую капель хорошо было видно на фоне соседнего желтовато-серого корпуса библиотеки. Даже смотреть было зябко. Капли быстро ложились на стекло и тут же смазывались, складываясь в ручейки и стекая вниз. Весь мир вокруг был серым и размытым — погодка под стать настроению.

Шел одиннадцатый час утра. Первая четверка отважных уже час как заняла столы в аудитории, где шел экзамен по истории зарубежной журналистики. Олег забил очередь и отошел к окну, рассеянно листая конспекты.

— Привет, Бес! — возникший неожиданно Бегемот огрел его по плечу пятерней. — Что, пришло время расплаты? Брось читать — перед смертью не надышишься.

Стоящий рядом Жигарев обернулся к Бегемоту и коротким движением поправил свои очки.

— Салют! К выносу тела ты опоздал.

— Что? — встрепенулся Бегемот. — Что такое?

— Моргунов схлопотал банан, — тут же приблизился к ним хмурый и заспанный Мокроусов. — Представляешь? Пошел первым без подготовки.

Возникло напряженное молчание. Все знали, что у Моргунова были лучшие на курсе конспекты и что эту сессию он пока шел на отлично, экстерном сдав два экзамена.

— Та-ак, понятно, — Бегемот скорчил физиономию, достав верхней губой до носа. — Сама, что ли, принимает?

— Лично, — подтвердил его догадку Мокроусов, — и ни одного ассистента.

Серые глазки Бегемота забегали тревожно.

— А что со шпорами?

— Моргунов сказал, что бесполезно. У нашей истерички сам знаешь: глаз — алмаз!

— Черт! — тихо выругался Бегемот, достал учебник и стал его лихорадочно листать. — Короче, перед нашей славной компанией развернулась гордая перспектива угодить в общую братскую могилу? Куда он сам делся-то, а?

— Ушел. Ему теперь надо готовиться к пересдаче, — Мокроусов недобро усмехнулся. — Как, видно, и всем нам.

— Какой ему попался билет?

— Тринадцатый.

— И пошел без подготовки? Гигант! Я бы даже сказал — колосс!

Последние слова нагнали новую волну тоски на Олега. По сравнению с Моргуновым, у которого списывал конспекты по большинству предметов, он не знал ничего. Оставалось только покорно дожидаться своей горькой участи. Перед Олегом пронеслось, словно мутная тень, воспоминание о минувшей бессонной ночи. Господи, но что можно выучить только за одну ночь? Он, конечно, ориентируется в материалах процентов на сорок. Но это же мизер!

"Что теперь делать, сэнсэй? — задумался Олег. — Один экзамен ты уже завалил, сегодня будет второй. А за тобой еще хвост: два несданных зачета. Эту сессию тебе точно не пройти!.."

Олег оборвал этот внутренний диалог, открыл глаза и оглянулся. Ребята стояли тесными группками, перебирали билеты, обсуждали каверзные вопросы. Человек пять склонились в странных позах перед дверью в аудитории. Через маленькие щели они следили за развитием событий на экзамене.

Паркет под ногами был неописуемо стар, бесчисленные поколения студентов протерли его башмаками. Некоторые паркетины свободно ходили в своем гнезде, они были неровны, источены временем и коварно занозисты. "Наверное, — подумал Олег, — сам Ломоносов ступал еще по этому полу!"

Из злосчастной аудитории вынесло следующего искателя приключений. По короткому жесту стало ясно — трояк. Его тут же облепили однокурсники, выспрашивая новости о настроении преподавателя, о ситуации со шпаргалками, о дополнительных вопросах. Мокроусов, театрально перекрестившись, скрылся за дверьми. Следующим должен был идти Жигарев, после него очередь Олега.

— Ну что, — Бегемот подмигнул ему, не выпуская учебника из рук, — проводишь медитацию перед началом поединка?

Олег криво усмехнулся, он отлично понимал Бегемота. Фамилия Бестужев уже стала одиозной на факультете. Два выговора за семестр, одна беседа с деканом, куча неоправданных пропусков, длительная борьба за допуск к экзаменационной сессии. Он висел в университете на волоске. Сессию нужно было сдать во что бы то ни стало!

Но в то же время Олег чувствовал себя довольно спокойно. Может быть Бегемот и прав с медитацией. Последние события резко закрутившейся жизни так издергали его, что он перестал реагировать на мелочи.

— По тебе не скажешь, что ты мало готовился, — сказал стоявший рядом Жигарев, проверяя укладку шпаргалок по карманам. — Правильно делаешь, держаться надо уверенно и с достоинством, даже получая банан.

Олег снова усмехнулся.

— Жаль только, что одного внешнего вида недостаточно, приходится еще и рот открывать, доказывая, что все знаешь, — тут же отозвался Бегемот. — А то как бы хорошо: входишь этак солидно, с железобетонной мордой — пять баллов! Или, к примеру: нет, товарищ, что-то у вас сегодня вид недостаточно уверенный, наверное, плохо учили. Никак не могу поставить выше тройки!

Кто-то рядом загоготал.

Олег заметил, как вдалеке, в перспективе высокого сводчатого коридора появились силуэты двух студенток. Фигурки у них были стройные, и он не без удовольствия смотрел на них.

Жигарев оставил свой портфель на попечение Бегемота, совершенно зарывшегося в учебник, и встал перед дверью. На его лице теперь было видно одно бесконечно напряженное ожидание.

Девушки подошли поближе. Одна из них, со светлыми распущенными волосами и высокой грудью, вдруг показалась ему знакомой. Но она была явно не с их курса.

Студентки уловили его пристальный взгляд и приняли насмешливо-кокетливый вид. Открытое лицо, загорелые руки, плавно изогнутые линии бровей… Где он мог ее видеть?