Игорь Колосов - Экстремальный диалог

Яна почувствовала, что Семен не договаривает. Просто не хочет признаться, что Андрюшу не очень-то и отделали. Да, его, наверное, хорошо напугали, возможно, даже заехали по роже разок-другой. Возможно, даже синяк поставили под глазом, потому Андрюша и на работу не вышел. Все это так, но Яна рассчитывала, что Семен с парнями сделает что-нибудь посерьезней. Раз уж и без того рисковали, почему не вытянуть из ситуации как можно больше?

Не вышло.

Яна разозлилась. Малолетка, этот Семен. Строил из себя крутого парня, но даже своих шестерок удержать не смог. Если Яна еще думала, лечь ли с ним в кроватку в знак благодарности и просто из любопытства, теперь сомнения исчезли. Ее от Семена отвернуло. Он не выполнил ее желания, и это напрочь отбило ту призрачную тягу, что появилась после едва не случившейся стычки в баре.

К счастью, Семен не настаивал на немедленной «оплате» его труда. Яна сказала, что ей нездоровится, и лучше она пойдет домой. На следующий день, когда Семен позвонил, Яна сказала, что серьезно заболела, и несколько дней они встречаться не будут. Он порывался прийти к ней с мешком всяческих вкусностей, но она отказалась. Призналась, что в моменты болезни плохо выглядит. Семена не пришлось убеждать. На несколько дней он исчез из ее жизни, а дальнейшее ее не особенно волновало. Будет видно. В любом случае, она ему ничего не должна.

По большому счету сейчас ее занимало лишь состояние Андрюши. Насколько ему сейчас плохо? Мучается ли он от стыда и бессилия? И догадывается ли о ее причастности к этому нападению?

Яна пришла к выводу, что, скорее всего, догадывается. Ведь примчался же он к ней после того, как ему выбили окно. Конечно, есть вариант, что теперь он оказался не таким дальновидным, но в любом случае на Яну его догадки не подействуют. Пусть бесится, пусть предъявляет претензии, так даже приятнее. Если он рискнет к ней подойти при свидетелях, она завизжит, шарахнется от него, так что разговора не получится. Если же он окажется таким ловким, что выловит ее в одиночестве, она лишь посмеется ему в глаза, скажет пару ласковых, предложит отвалить и помастурбировать на другую девушку.

С этими мыслями она приближалась к центральной улице города, когда ее окликнул мужской голос:

— Девушка, задержитесь на минутку, пожалуйста.

Яна оглянулась.

Ее нагонял высокий худощавый мужчина. Черная кожанка нараспашку, синие джинсы. Белые кроссовки. И некрасивая вычурная кепка.

Яна задержалась, непроизвольно попытавшись рассмотреть его лицо. Оно ей не понравилось, совершенно невыразительное, кроме того, мужчина не понравился ей на уровне первых ощущений, и Яна отвернулась, чтобы продолжить путь.

— Ну, подождите, сделайте одолжение, — он поравнялся с ней, пытаясь заглянуть в глаза.

— В чем дело? — спросила она невежливо.

— Нам нужно с вами поговорить.

— Я на улице не знакомлюсь.

Про себя Яна неожиданно подумала, что этот тип вовсе не похож на тех, кто клеится к ней, восхищенный ее внешностью.

Так и оказалось. Интуиция не подвела ее и на этот раз.

Мужчина хмыкнул.

— Нам это и не надо, Яна, — на ее имени он поставил ударение.

Она задержала на нем взгляд. Теперь он не нравился ей еще больше. Что ему надо? Явно не номер телефона и обещание встретиться вечером. Тогда что? И откуда он знает ее имя?

Она молчала, и мужчина встал перед ней, загородив дорогу.

— Я же просил тебя, задержаться. Это не займет много времени, не волнуйся.

Впервые за последние годы в случае, когда к ней подходит незнакомый мужчина, да еще днем, Яна испытала нечто отдаленно похожее на страх. Конечно, она контролировала себя и вряд ли выдала внешне, но дискомфорт был. Не понравился ей и резкий переход с «вы» на «ты».

— Вот так-то лучше, — пробормотал странный тип, быстро оглянувшись по сторонам. — Теперь можно и побеседовать.

Яна поддалась порыву и попыталась пойти в другую сторону, но мужчина придержал ее за локоть. Мягко обхватил, но Яне пришлось бы вырываться, чтобы высвободиться из его пальцев.

— Какого черта ты меня трогаешь? — она не кричала, но говорила довольно громко.

На типа в кожанке это не произвело никакого впечатления.

— Если я сказал, что нам надо поговорить, будь уверена, это надо не только мне, но и тебе, — он отпустил руку, но по глазам было видно, что он снова схватит ее, стоит Яне сделать шаг в сторону.

Яна встряхнула волосами, решив, что, наверное, можно и выслушать этого типа. Послать его прямым текстом всегда успеется.

— Ладно. И что тебе надо?

— Я же сказал: поговорить.

— О чем? Я тебя не знаю.

— Зато я тебя знаю, дорогуша.

Она промолчала, колеблясь, сказать ему, что без стеснения закричит на всю улицу или нет, если он не отвалит?

— Кто ты такой? — пробормотала она.

Он противно сощурился, что, видимо, означало улыбку, и полез во внутренний карман своей отнюдь не модной куртки.

— Хорошо. Чтобы такая девочка, как ты, не нервничала, спокойно стояла и слушала старших, я тебе кое-что покажу, так и быть.

Он вытащил из куртки какое-то удостоверение, раскрыл его, чуть приблизил к ее лицу.

— Я из уголовного розыска, — он держал удостоверение ровно столько, чтобы она увидела, что он действительно из ментовки, но не достаточно, чтобы она прочитала его фамилию.

Яна медленно отступила на один шаг. Какого черта? Семена поймали? Нет, конечно, но тогда зачем этот мент остановил ее на улице?

— И что? — спросила она равнодушно.

— Действительно: ничего. Это я тебе так показал, к сведению. Чтобы знала: не с шушерой общаешься. Ведь разговор серьезный, сейчас сама в этом убедишься.

Он сделал паузу, похоже, ждал ее реакции, но Яна ничего не сказала, лишь презрительно сжала губы.

— Ты, я знаю, учителей из своей школы не любишь, так?

Он внимательно следил за ее глазами, хотел знать, как на нее это подействовало. Яна по-прежнему смотрела ему в глаза, без намека на то, что он заставил ее заволноваться.

— Не знаю, всех одинаково не любишь, — продолжил сыщик. — Или кого-то в особенности, но это не важно. Важно то, девочка, что ты больше не должна это показывать. Ну, не нравится тебе кто-то, ну, что поделаешь? Сиди спокойно за своей партой и сопи в две дырки. И не трогай никого. Не то обожжешься рано или поздно.

Пауза.

— Ты о чем? — подала голос Яна.

Он не улыбнулся, не закатил глаза, лишь подался к ней ближе, понизил голос, но тот от этого стал еще неприятней.

— Ты сама прекрасно знаешь. Когда у кого-то там окно вылетело, это еще можно было на детские шуточки списать, но вот нападение у подъезда с целью избиения это уже совсем иное, дорогуша. Ты меня поняла?

— Нет, не поняла. С детства непонятливая.

— Поняла, поняла, — уверенно заявил мент. — Все ты прекрасно поняла. И не груби, пожалуйста, я тебе не школьный учитель. Короче, повторяться больше не буду: угомонись. Займись учебой, сексом, японским языком, чем угодно, только не лезь больше к своим учителям, не делай пакости, не подговаривай своих малолетних дурачков, заниматься лишь бы чем.