Игорь Колосов - Экстремальный диалог

Они выпили, и Яна тут же предложила выпить снова, теперь уже за именинника. Все дружно, словно роботы, согласились. И выпили снова. Малолетние девицы морщились от водки, но пили с охотой. Яна осталась удовлетворена и решила, что надо как можно скорее убрать эту чинность, когда все сидят, и каждый вошедший в дом сразу бросается в глаза. Маша уже наверняка на подходе. Необходимо немного суматохи.

Яна встала, обвела всех взглядом.

— Почему это все сидят? Не наелись? Боже, целая ночь впереди, кончай животы набивать. Давайте попляшем.

Большинство согласно загудели.

— Костя, — обратилась к нему Яна. — Сделай погромче.

Заскрипели стулья, табуретки. Яна быстро подошла к Юле.

— Иди во двор. Смотри, когда Нетак придет.

Юля кивнула, поспешно вышла. Никто этого не заметил, никто не крикнул ей вслед, куда это она направилась. Также никто не заметил, как Яна подошла к Косте, приобняла его.

— Как тебе подарок? — она говорила ему в самое ухо из-за громкой музыки. — Понравился?

— Супер! — завопил Костя.

Ближайшая девица даже дернулась, поглазев на кричавшего именинника. Успокоилась, убедившись, что это не предсмертный вопль, всего лишь излияние чувств того, чей День Рождения сегодня празднуют.

— Я рада за тебя, — сообщила Яна, морщась от стойкого запаха водки. — Но только это не все. Есть еще кое-что.

Костя отстранился от нее, чтобы заглянуть Яне в глаза. Его собственные глаза возбужденно заблестели. Кто его знает, в чем была причина, может, он вообразил, что сама Яна готова ему отдаться? Во всяком случае, спросить он ничего не успел. Яна быстро добавила:

— Должна прийти одна деваха. Ничего такая, тебе понравится. Одноклассница Юли. Мы прикололись с ней, сказали, что один мужик здесь у тебя, за которым она бегает.

— Мужик?

— Ну, учитель наш. Она в него втрескалась, бегает за ним, как ненормальная. Так вот эта девица ложится под каждого. Понимаешь, слишком любит это дело. Просто даже такие шалавы иногда западают на одного мужика.

Костя осклабился, но смотрел на Яну туповато: наверняка не совсем понимал, что именно от него требуется. Яна удержалась от реплики, которая вряд ли бы понравилась именинничку.

— В общем, она вот-вот сюда придет. Скажешь, что Андрей в спальне, и проведешь ее туда. И там делай, что хочешь. Ей все нравится.

— Да? — улыбка Кости стала шире.

Похоже, ни к кому из этих шестерых девиц, что дрыгались рядом под слащавую музыку, он уже не испытывал особого интереса. Если вообще этот интерес был с самого начала.

— Да. Только усвой одно «но»: здесь слишком много незнакомых, и она наверняка начнет ломаться. Выделывать из себя паиньку. Ты ей тресни хорошенько по мордашке, она и раздвинет ножки. И лучше Валерку позови, чтобы помог.

— Валерку, — повторил Костя и захихикал.

— Да. Друг он тебе или нет? Словом, трахни ее, Костя. Она не то, что эти твои малолетки. Это мой тебе подарок. Иди, предупреди Валеру.

Костя повернулся, отыскал взглядом Валеру. Яна тронула ближайшую девицу за плечо, кивнула на дверь: мол, выйдем, что-то сказать хочу.

В прихожей Яна приступила к делу.

— Подруга, сделай доброе дело. Сейчас сюда придет одна стерва. Надо, чтобы она обязательно зашла в дом. Ты тут постой, покури. Пригласи ее в дом. Если захочет уйти, не пускай.

Та с готовностью кивнула, и они вышли во двор.

— Ну, что? — спросила Яна Юлю.

— Пока никого.

— Ладно, — она подтолкнула девицу к калитке. — Иди, встань с той стороны. Мы будем рядом.

Андрей вернулся в квартиру, прошел в свою спальню и присел на кровать. Перевел дыхание. Света Емец его утомила.

Разговор длился почти полчаса.

Света долго извинялась за опоздание, рассказывала про своего парня, про то, как они недавно поссорились, и Андрей, осознав, что это может длиться до бесконечности, перевел разговор на экзамены.

Он был готов выслушать девушку, которой понадобился понимающий слушатель, но ее тарабарская речь могла свести с ума. Кроме того, он понимал, что его советы не несут в себе практического смысла: Емец все равно сделает по-своему. Когда же он заикнулся про экзамены, темп речи заметно спал. Света стала запинаться, нести всякую ерунду, задавать какие-то неопределенные вопросы. Спрашивала, не лучше ли ей выбрать географию для экзаменов. Андрей отвечал утвердительно, но в следующий момент Света уже отказывалась от этого и спрашивала, не надежнее ли писать диктант по языку.

Устав от бессмысленного топтания на одном месте, Андрей, ободряюще улыбнувшись, извинился, ссылаясь, что его свободное время вышло, и его уже ждут.

Он уже повернулся, чтобы уйти, когда Света снова заговорила про своего парня, моля о том, чтобы Андрей ей что-нибудь посоветовал. И у Андрея в первый раз мелькнуло подозрение, что разговор про экзамены являлся лишь предлогом для чего-то иного.

Он мужественно продержался еще минут пять-семь, выслушивая весь этот подростковый бред про любовь до гроба и про то, как Света с парнем любят друг друга. Посоветовал помириться и, наконец, выскользнул из ее цепких объятий.

Сейчас, сидя у себя в комнате и пережевывая впечатления, Андрей почему-то испытал чувство, что ему дурили голову. В самом деле, странно это как-то. Позвонила девушка, с которой он никогда не заговаривал больше, чем с любой другой ученицей, захотела что-то спросить у него про экзамены, но разговор шел совсем о другом. Захотела исповедоваться? Но почему именно ему? Ладно бы он был женщиной или хотя бы долго преподавал у Светы. Так нет же, она его совсем мало знает. Зачем же звонить именно ему?

Андрей покачал головой и подошел к телефону. Просмотрел входящие звонки: вдруг кто-то звонил за эти полчаса?

Оказалась, звонила Маша. Четыре раза! Последние два раза всего лишь десять минут назад.

Он набрал ее номер. Трубку взяла мать. Она узнавала Андрея по голосу, но он все равно представился. Женщина сказала, что Маша только-только вышла. Наверное, ненадолго. Андрей попросил, чтобы Маша сама ему перезвонила, и положил трубку.

Снова присел на кровать. Нахмурился. Внутри, словно искра от костра, пронеслось нехорошее предчувствие. Он растянулся на кровати, стараясь ни о чем не думать.

Спустя десять минут не выдержал, позвонил Маше снова. Она так и не пришла.

— Что-то случилось, Андрей? — спросила Машина мать.

— Нет-нет, Ольга Викторовна. Просто она говорила, что будет дома.

— Она тебе перезвонит, как только придет, — пообещала женщина. — Я ей скажу.

Теперь Андрей не сидел и не лежал. Он расхаживал по квартире, посматривая на часы каждые двадцать секунд.

Где же Маша?

Предчувствие чего-то нехорошего усилилось. Теперь он почти не сомневался: экзамены Светы всего лишь предлог. Предлог для чего? Что такого Света хотела узнать, что ей понадобился Андрей? И причем здесь вообще эта Емец?