Дей Кин - Чикаго, 11

Рейли был доволен.

— Слушайся старика. Подумать только, я еще помню времена, когда он ни черта не боялся! Ну, вероятно, кроме Большого Джо Салтиса, Греко был самым крутым поляком в Чикаго.

— Только после тебя, старина Мик, — сказал Греко. — Никто не смел совать нос в твои дела, потому что ты был таким жилистым. А теперь? Кто сегодня вечером будет бесплатной нянькой для внуков?

Лу стояла и наблюдала за двумя стариками, изо всех сил старающимися доказать, что они все еще мужчины. Вот они зашагали по опаленному солнцем тротуару, изображая молодцеватую походочку враскачку, а потом свернули на подъездную дорожку к парковке. Наслаждаясь солнцем на лице и волосах, она продолжала стоять у входа, поджидая, чтобы помахать на прощанье, когда Греко и Рейли будут отъезжать.

Она любила их обоих. Они всегда держали слово. Они готовы все для нее сделать. Но, оглянувшись на прошлое, чем она в последнее время частенько занималась, она обнаружила, что в ее жизни был всего лишь один мужчина, который дал ей что-то, не беря ничего взамен.

Греко и Рейли любили ее и получали удовольствие от общения с ней только лишь потому, что это давало им эфемерную иллюзию юности, поскольку Лу разделяла с ними секрет порочной, но мужественной эры их жизни, поскольку напоминала им дни, когда они, в отличие от сегодняшнего времени, еще были мужчинами.

Лу проследила за ходом своих мыслей. И несмотря на то что Ламар был добрым, щедрым и терпимым, в те дни она была еще молода, привлекательна и желанна. А его щедрость и терпимость и его предложение выйти за него замуж давали ему постоянное и эксклюзивное право неограниченно пользоваться ее телом.

Только Фрэнчи Ла Тур был не таким. Старый горлодер, тогда еще начинающий ярмарочный зазывала, имел почти все, что она тогда могла ему дать, и взамен платил ей добром. После всех прошедших лет и всех других мужчин, которых она знала, и мест, в которых она побывала, после всего того, что она видела и делала, та единственная неделя в Хэррине осталась лучшим событием в ее жизни.

А потом, несмотря на то что она цеплялась за него из последних сил, что с ума сходила от человека, ради которого была готова на все — от катания детской коляски до зарабатывания ему денег любым известным способом, — он поцеловал ее на прощанье и пожелал удачи, поскольку искренне верил, что ей будет лучше без него, чем с ним. Но прежде чем уйти, не ожидая увидеть ее снова, он сунул три четвертых своего недельного заработка ей в сумочку. Не за развлечение. Он расплатился за это сполна. Просто потому, что он такой человек.

«Интересно было бы узнать, — размышляла Лу, — как все повернулось бы, если бы Фрэнчи взял меня с собой или если бы я осталась в Хэррине».

Но этого ей не суждено было узнать.

Она подняла унизанную кольцами руку, чтобы помахать на прощанье Греко и Рейли, когда те выезжали на улицу, а потом повернулась, чтобы пойти в дом, но остановилась, прижав одну ладонь к стеклу вращающейся двери, когда молодой человек, идущий по тротуару со стороны озера, спросил:

— Извините, леди. Можно вас спросить?

Лу с отвращением пристально рассматривала парня. Он слишком давно не пользовался услугами парикмахера. Ноги у него были босыми, а на голое тело был надет сильно помятый синий блейзер, от которого даже на расстоянии несло виски. Вдобавок ко всему он нес смутно знакомое пляжное одеяло и женскую пляжную сумку, которые она уже явно где-то видела.

— И о чем ты хочешь меня спросить? — осведомилась Лу.

— Скажите, пожалуйста, не в этом ли доме живет Терри Джоунс?

— Да, в этом, — подтвердила Лу.

— Вы, случайно, не знаете, она сейчас дома?

— Нет, не знаю. Я видела, как она уезжала сегодня утром. Около десяти, я полагаю. Но не знаю, вернулась ли она назад или нет. А что?

Фрэнки Борода показал на свернутое одеяло и пляжную сумку:

— Дело в том, леди, что она поехала на свидание с одним моим другом и оставила все это на пляже. А потом попросила меня по дороге домой завезти эти вещи ей на квартиру. Я подумал, может, вы сможете мне помочь.

— Мне жаль, но у меня нет ключей от ее квартиры.

Бородатый юноша покопался в одном из карманов синего блейзера и вытащил кожаный чехол для ключей:

— Мне не нужен ключ, леди. Терри дала мне ключи, когда попросила занести ее вещи. Я только не знаю, какая у нее квартира.

Лу толкнула дверь, вошла в вестибюль и указала на винтовую лестницу:

— Как поднимешься по лестнице, сразу направо. Квартира номер 303.

— Спасибо. Большое спасибо, леди.

Фрэнки Борода с ухмылочкой стал подниматься по лестнице.

— Я только занесу ей вещи и уйду.

Лу проследила за ним до второго этажа, потом вошла к себе и удостоверилась, что ее дверь надежно закрыта и заперта.

Чем там занимается эта Терри, ее не касается. Но такой хорошенькой и фигуристой блондинке из 303-й квартиры следовало бы быть более разборчивой в выборе компании. Лу надеялась, что девочка и ее отец отдают себе отчет в своих поступках.

Ощущение было слегка интригующее. Фрэнки слышал шлепанье своих босых ног по металлическим ступеням винтовой лестницы, но у него было такое чувство, будто он парит в нескольких дюймах над ними, идет прямо по воздуху.

«Должно быть, — размышлял он, — именно так передвигаются суда на подводных крыльях. Здорово было бы заиметь судно на подводных крыльях. Скажем, тридцати— или сорокафутовое с парящим капитанским мостиком?»

Такое, как он видел в гавани Белмонт. Такой корабль неслабо подойдет к его новому блейзеру. Если бы у него был корабль, то ему осталось бы только купить белую капитанскую фуражку.

Настоящую. С золотым галуном.

Капитан Фрэнки Маэстро. Такое звание и выговорить приятно. Когда-нибудь, когда у него будет время, нужно заняться этим делом. Может, ему удастся украсть судно.

Поднявшись до верхней лестничной площадки, он остановился и прислушался. Если его не обманывал слух, то ни из одной квартиры не доносилось ни звука. Есть шанс, что ему повезло, и никого из жильцов нет дома. Никого, кроме смазливой старой девы на первом этаже. И если кто-то постучит в дверь и спросит, что он делает в этом доме, нужно только пересказать ту же историю, что он придумал для нее.

Фрэнки остановился у двери 301-й квартиры и прислушался.

Никаких признаков жизни. Внутри было так же тихо, как и в коридоре. Он прошел по коридору и проверил номер на следующей двери. Через дверь 303-й, как и 301-й, не доносилось ни звука. Он перепробовал все ключи из чехла, пока не нашел тот, который подошел, потом повернул дверную ручку и открыл дверь, стараясь делать это как можно тише.