Мария Жукова-Гладкова - 12 жертв

Уже на трассе сестрица попросила показать, где именно я подобрала мужика, но я не могла определить точное место. Там не стояло и не висело никаких опознавательных знаков, капли крови не капали, дождей не было несколько дней, земля на обочине высохла, и следов на ней не оставалось.

– Интересно, из лесу он вышел или не из лесу? – размышляла вслух Ольга.

– Куда вначале – к озеру или к реке? Если к озеру, то к какому? – вернула я Ольгу к действительности.

– К реке, – объявила сестрица.

Река оказалась узкой лентой, через которую при хорошей физической подготовке, наверное, можно и перепрыгнуть с разбега. Не исключаю, что в летнюю жару она высыхает полностью. Таких рыбин, как я видела в финском ведре своего пассажира, здесь точно поймать нельзя.

– Поехали отсюда, – сказала сестрица, только раз взглянув на речку. – Даже выходить из машины не будем. Незачем время терять.

Повезло нам на первом озере. Хотя слово «повезло» не очень подходило к ситуации.

Насколько мы поняли, вокруг всего озера (или большей его части, так как полностью мы его не объезжали) шла грунтовая дорога, от которой отходили более или менее раскатанные колеи. На удалении, но в пешей досягаемости от грунтовой дороги, по которой мы ехали, в противоположной от воды стороне, виднелись крыши каких-то домиков. Вероятно, там летом появляются дачники. Но дома от нас закрывала растительность. На берегу дома (то есть особняки) стояли только с противоположной стороны озера. В советские времена на берегу явно строиться не разрешали, берегли природу, а в новые стало возможно все, и часть растительности новые господа вырубили. Эти особняки мы увидели, проехав по одному из ответвлений от круговой грунтовой дороги.

Фактически особняков было четыре, три – на берегу, со своими спусками к воде, и один – за ними. Возможно, там стояли и другие дома этой категории, но лишь один возвышался над крышами первых трех.

Озеро было большое. Я, признаться, удивилась. И оно не было круглым, а имело форму, близкую к перевернутой запятой. Особняки стояли на «хвостике». Рассмотрели мы их только при помощи моего бинокля с сорокакратным увеличением. Похоже, там в мае еще никто не жил.

– Ты можешь узнать, кому они принадлежат? – спросила сестрица.

– Могу. Но зачем?

– А если мужик оттуда?

Я покрутила пальцем у виска. Если бы мужик проживал в одном из этих особняков, то уж точно не шел бы раненый по шоссе. И еще с ведром! У владельцев таких особняков есть прислуга. В таких домах не может не быть различных средств связи. И одежда там должна быть разнообразная! Даже если бы в один из этих особняков ворвались, хозяин не рванул бы прямиком через лес с ведром с рыбой!

Все это я объяснила сестрице, и она для разнообразия со мной согласилась. По озеру не плавала никакая лодка, ни деревянная, ни пластиковая, ни резиновая, вообще поверхность была девственно чиста и абсолютно спокойна. Мы не слышали никаких людских голосов и людских шумов, только птички пели на деревьях, покрытых робкой, едва пробившейся листвой. Да, весна в этом году поздняя.

– Так, давай задний ход и дальше поедем, – сказала сестрица, возвращаясь к машине.

– Ты хочешь проверить все эти ответвления? – уточнила я. – Ты представляешь, сколько их здесь может быть?

Насколько я поняла, каждое подобное ответвление заканчивалось открытой площадкой с подходом к воде. С пологого берега не требовалось прыгать, можно было спокойно заходить в воду. Сейчас просматривался каждый камушек (и их на дне оказалось мало). Не знаю, что получается после того, как сотня ног забегает в воду… Единого пляжа вокруг озера не было, и песок отсутствовал. Вероятно, летом люди загорают на травке. Сейчас молодая зеленая травка только пробивалась сквозь пожухлую прошлогоднюю и опавшие осенью листья.

– Лучше бы найти лодку, – сказала сестрица. – Тогда я бы отплыла немного от берега и осмотрелась.

Я сомневалась, что кто-то из наших граждан оставляет лодки в кустах.

– Ну и вообще сейчас еще деревья и кустарники не зазеленели, часть местности просматривается, – продолжала сестрица.

– Что ты надеешься увидеть?

– Не знаю. Что-нибудь. Если он бросил машину, то ее мы заметим.

– А если нет? Если только бросил вещи у костра? Кострище-то с грунтовой дороги точно не просматривается.

Ольга только махнула рукой и предложила мне трогаться с места. В результате, после очередного долгого спора, сестрица стала выходить из машины у каждого ответвления, совершала пробежку к воде, возвращалась, плюхалась на переднее место пассажира, ругалась, и мы ехали дальше.

Брошенный, видавший виды «Ланд Крузер» мы нашли у шестого ответвления, расположенного довольно далеко от начала грунтовой дороги. Озеро тут уже делало поворот, и от него тоже было прилично…

«Ланд Крузер» мы заметили сквозь ветки деревьев и, конечно, не могли сразу же сказать, есть ли какие-то люди неподалеку от него или нет. Ольга первой выскочила из машины, я попыталась ухватить ее за рукав, но поняла, что это бесполезно. Я высунулась со своей стороны и успела прошипеть:

– Оля, осторожно!

Сестра только махнула рукой и пошла в направлении брошенной машины. То есть тогда мы еще не могли сказать, что она брошенная. Я осталась в своей. На сердце было неспокойно. Я уже жалела, что поддалась на уговоры сестрицы и вообще поехала в эти места. Зачем?! Но ведь сестрица могла и одна поехать на своем фиолетовом чуде, и еще умудриться здесь где-нибудь застрять. И мне бы среди ночи пришлось ее искать, а потом вытягивать буксиром, а то и еще кого-то звать на помощь.

Ольга отсутствовала долго. Я не засекла время, мне это даже не пришло в голову, но по предыдущим ответвлениям она ходила не больше пяти минут. Теперь же с того момента, как я посмотрела на часы – прошло двенадцать.

Я уже собиралась идти за Ольгой, когда появилась она сама. Глаза были безумные. И Ольга не просто появилась – она вылетела с ответвления дороги, словно за ней гналась вражеская конница.

Я вылезла из машины, вынув ключ.

– Кира, там…

– Сядь в машину и жди меня здесь!

– Не ходи! Там…

– Раз уж приехала, то пойду. Кто мне говорил, что мы должны все выяснить?

Я поставила машину на сигнализацию (мало ли что?), подхватила сестрицу под локоток, развернула, и мы легкой трусцой вначале приблизились к «Ланд Крузеру». Я дернула за ручку, но машина оказалась заперта. Я заглянула в салон и не увидела ничего необычного.

– Тут все нормально, – выдохнула сестрица. – Там…

Она вяло махнула рукой в сторону берега.

Слева от выхода к воде мы увидели сломанные кусты. Создавалось впечатление, что сквозь них рванул слон или лось. Я догадывалась, кто тут бежал сломя голову. У потухшего костра (хорошо, что пожар лесной не начался) валялись брошенные рюкзаки и удочки, стоял походный холодильник, большой термос и еще два ведра, двойники того, что я вчера увидела впервые в жизни.