Андрей Кивинов - Обнесенные Ветром

Г Л А В А 2

Кивинов заглянул в дежурную часть. Дежурный оформлял протокол на пьяницу, помощник читал Чейза. Рядом с ним стоял необычный предмет высотой в полметра, весь покрытый ржавчиной, -Что это за хреновина? поинтересовался Кивинов. - Да снаряд, - не отрываясь от книги, пробормотал помдеж. - Сам, что ли, не видишь, уж два дня стоит. - И откуда? - С карьера у пруда. Пацаны нашли. Мы постового поставили, сапёров вызвали, но те так и не приехали, а тут дожди пошли. Витьке надоело там мокнуть, ну он его откопал да сюда и перетащил. - А сапёры? - Так и не приезжают. - Так, может, он боевой? - Да шут его знает, но мм ж его не трогаем. Если только кто по пьяни заденет. Кивинов опасливо осмотрел дежурку, осторожно дошёл до дверей и быстро выскочил в коридор. "Лихие ребята, эти афганцы, - подумал он. - Однако интересно, если рванёт, до кабинета достанет?" Навстречу из своего кабинета вышел Соловец. - Андрей Васильевич, я на совещание, оставайся за старшего. Ты собирался куда-нибудь? - Да всё равно куда, лишь бы от дежурной части подальше. А что там за совещание? - Маразм очередной. Отчитываться надо, как перекрываем места сбыта похищенного на территории. Да сейчас весь город - сплошное место сбыта, на всех углах продают. Даже в Русском музее бананами торгуют. - Кстати, Георгич, ходят слухи, что кооператоры хранят бананы в моргах, люди травятся, есть смертельные случаи. Как ты думаешь, туфта? - Не знаю. Я тут купил пару, съел, так всё ночь покойники снились. Ну всё, я опаздываю. Кивинов зашёл к Петрову. Тот уже откуда-то приволок молодого паренька и успешно колол его. Паренёк всхлипнул, вытер слезы грязным рукавом и спросил: - Михаил Павлович, а если я ещё вспомню что-нибудь, меня под подписку отпустят? - С каждым названным эпизодом шансы на подписку резко возрастают, - с самым серьёзным видом врал Миша. - За что его? - спросил Кивинов. - Серьги рвал с девчонок, гадёныш, а теперь вот каяться не хочет. - Слушай, джигит, так ты бы вставил себе серьгу в ухо, сейчас модно, да и рвал сколько влезет. А? Парень всхлипнул. - Миша, посади этого архаровца в камеру, есть дело, поможешь. Петров вывел парня. Кивинов задумался. С моральной точки зрения метод Миши был несколько грубоват, но, с другой стороны, и парень, вроде, не ангел. В общем, сложный вопрос. Когда Петров вернулся, Кивинов спросил: - Ты у Аяврика в квартире был? - Конечно, сам и опечатал. - Есть там что-нибудь интересное? - Да что там может быть? Хуже, чем в курятнике - вонища да грязь одна. - Ключ у тебя? - В дежурку сдал, если из жилконторы не забрали, значит, там лежит. - Пошли в адрес, посмотрим ещё разок. - Тебе что, делать нечего? Я лучше с грабителем закончу. Да и дождь начинается, брось ты. - Пойдём, пойдём, не ленись. Кабинет пока от никотина проветрится. Опера вышли на улицу. - Андрюха, ты думаешь, его скинули? - Не знаю, просто хочу квартиру посмотреть. - Зачем? - Миша, ты вот сейчас парня колол. Зачем? - Как зачем? Чтобы эпизодов больше не было, палок сразу сколько срубим. - Меня откровенно радует наша система. Ты недавно работаешь, а слово "палка" уже на первом месте. Это я не в укор тебе лично. Ведь люди приходят в милицию не для того, чтобы она срубила палку, а чтобы им помогли. Вся жизнь у нас какая-то палочная, и не только в ментовке. Может, мы и живём для палки? Родился, умер - поставьте галочку, мол, был такой-то, кто следующий? - Слушай, а если окажется, что Яковлева убили, мне что будет? Я же отказник печатал. - Что, что - выкинут из органов к чёрту. Да не бойся, шучу, и так работать некому. Получишь выговор, это мелочи, у меня уже штук пятнадцать-шестнадцать. А с Яковлевым разберёмся, я тоже думаю, он сам упал. Ты с соседями не беседовал? - Нет, заяв много было. Труп оформил, и всё. Может, участковый сходил? - Не смеши. Ему это надо? Сдох подопечный - меньше возни с проверками. Ну вот, доползли.

Квартира Аяврика была опечатана. Миша сорвал свою печать, открыл дверь. Однокомнатное убожество. Великолепный проект, великолепное содержание. В советской стране не должно быть богатых. Ну-с, поглядим. Кивинов зашёл на кухню - груда бутылок, сгнившее варево, стайка тараканов на косяке. Извините, ребята, за беспокойство, но хозяин вас баловал, ну-ка кыш! Бутылочек не сдавал, значит, было на что жить. Так, а что у нас на лоджии? Вот скамеечка. Удобно: встал - и прыг. "Как безмерно оно, притяженье земли", кажется, так Лещен- ко пел. Только зачем тут скамеечка с кухни, когда рядом ящик стоит? Встал бы на него. Ну, а что в комнате? Мебель типично советская - стол и тахта. Всё. Прекрасно. Советскому человеку роскошь ни к чему. Соль рассыпана, солонка на полу, как будто случайно. Что ей тут солили, непонятно. Стол, что ли, пустой? Нет, Аяврика пришили не профессионалы, и это радует. Скамеечку подставили - сам, мол, принёс, соль рассыпали, чтобы собачка не унюхала лишнего. Дураки. Докуда вас собака в городе приведёт? Правильно, до ближайшей остановки, где нагадит и облает прохожих. Хорошо хоть сдуру письмо предсмертное не оставили, как в книжках: не ищите, мол, виноватого я сам, честное слово! Из-за любви. Да, Аяврик, кому-то ты помешал, а у нас не забалуешь - чуть что, и в окно, без парашюта. Пока долетишь, поймёшь - был неправ. Хорошее слово - неправ. Неправ, и всё, до свидания. Кивинов посмотрел в окно. Дождь лил стеной. - Придётся тут ночевать. - Делать, Андрюха, тебе нечего. Все вымокнем, пока вернёмся. - А я и не спешу. Так, что дальше? Пораскинем мозгами, как покойный Яковлев. Прихожая. С неё начинать надо, как в учебниках сказано. Курточка типа "Китай - Польша - Турция", рваная чуть-чуть. Кармашки. Это святое дело, там самое интересное. "Беломор" - Георгичу подарю. Зажигалочка "Крикет" - себе оставим, хиповать. А это что? Бумажка. Ого, круто. Хорошая бумажка. Счёт ресторана "Плакучая ива". Это на Стачек, русско-испанский, за валютку. На сколько он покушал? Сто сорок два бакса, однако. Явно не огурцы. Кто ж тебя поил, родной? Хочешь сказать, что сам? Не поверю. Наследство получил от бабушки в Америке? Сомневаюсь, нет у тебя бабки. А собственно, какое ваше дело, товарищ опер, откуда у меня валюта? Я свободный человек, статью 88-ю отменили, так что дело не пришьёте. Да не собираюсь я дело шить, ты же умер, упал. Сам. Вот и лежи в могиле. А счёт я заберу, надо же, как культурно. Мучас грасиас, заходите ещё. Даже дата стоит. "Миша, когда он выпал? Совпадает. Это после ресторана тебя скинули? Всё, нечего тут больше делать." - Миша, ставь свою лейблу на дверь и отчаливаем, хотя постой, всё равно дождь. Давай по квартирам пройдёмся, может, кто что видел. Сейчас вечер, многие дома должны быть, только, Миша, ради Бога, вежливо - сначала ксиву, а уж потом в морду. Тьфу ты, пардон, потом вопросы. Давай, ты вниз, я наверх. - Лихо. Вверху - один этаж, а внизу семь. - Хорошо, поровну поделим, пошли. Спустя полчаса коллеги воссоединились на четвёртом этаже. - Ну как там? - спросил Кивинов. - Есть кое-что. Парень с пятнадцатой квартиры около двенадцати ночи с собакой гулял, видел, как "Волга" белая подкатила. Аяврик с водителем вышли - ив подъезд. Аяврика он хорошо знает, тот в стельку был. Парень подумал, что его просто кто-то до дома подвёз. - Номер "Волги", конечно не запомнил? - А на фига ему. Правда, надпись на стекле разглядел - знаешь, модно сейчас под крышей лепить - "феррари", а на капоте две кляксы зелёных. Тачка как раз под фонарём остановилась. - Да, маловато. Ладно, дождь кончился, пошли.