Наталья Перфилова - Короля играет свита

– Никто. Я слышал, как соседки на кладбище разговаривали… А я не смогу там, наверное… Я слабый, по физкультуре тройка у меня… Слабых в детдоме все время бьют… Мне мама говорила, чтобы я с уличными мальчишками не связывался. Они не любят таких, как я…

Волна жалости и бесконечной любви к этому маленькому беззащитному человечку захлестнула меня с головой. Я устыдился своей слабости и эгоизма… За эти три страшных дня я ни разу не вспомнил о брате, не поинтересовался, как он, где и с кем. Поглощенный своими переживаниями, я совсем забыл о единственной близкой и родной душе, оставшейся у меня на всем белом свете…

Забота о Женьке свалилась на меня не столько тяжелым, сколько непривычным бременем. Я, живший все эти годы только для себя и своей работы, вынужден был научиться готовить, стирать, гладить, штопать носки. Каждую субботу мы с братом начинали походом на рынок за дешевыми продуктами на всю неделю, а заканчивали уборкой нашей, слава богу, довольно небольшой квартиры. Пришлось учиться экономить и рационально распределять не только скудную заработную плату, но и свободное время, которого катастрофически не хватало. Хозяйство, походы в школу, проверка уроков… Друзья советовали мне пристроить Женьку в интернат на пятидневку, говорили, что сразу станет легче жить, буду забирать мальчика на выходные, водить в кино или в парк. Меня убеждали, я слушал, иногда даже соглашался с правильными доводами ребят, но ни на секунду не допускал такого варианта нашего с братом существования. Я так сильно привязался к нему, что не представлял, как смогу оставить его там, в интернате, и уйти, как буду ужинать, не видя перед собой его задорную чумазую физиономию, смотреть кино без теплого родного комочка под боком… А вдруг его действительно будут там обижать? В то время я готов был поколотить любого, кто заденет моего любимого мальчика… В то время… Почему только тогда? Это желание защитить своего маленького серого зайца, как я любил называть Женьку перед сном, оградить его от всех забот и жизненных невзгод пронес я через всю последующую жизнь… Это желание давало мне мощный стимул для движения вперед и вперед. Я не мог допустить, чтобы у Женьки был старый ранец, кроссовки хуже, чем у других ребят, чтобы он не мог пойти с товарищами в кино или на дискотеку… Я старался не показывать, как я дрожу над каждым шагом брата, как переживаю, когда он задерживается неизвестно где допоздна… Со стороны могло даже показаться, что я слишком строг и немного сух в отношениях с Женькой. Почему-то тогда мне было неловко признаться, как нежно и беззаветно я люблю брата… Но он-то, конечно, это знал. Чувствовал и ценил мою постоянную заботу, внимание…

Вспоминая прожитые годы, сейчас я готов признать только одну свою ошибку… Пожалуй, мне стоило все-таки жениться, привести в дом добрую, заботливую женщину, которая нарожала бы мне детей, любила меня, холила и лелеяла… Тогда сейчас, возможно, я не чувствовал бы себя загнанным в угол зверем, одиноким и несчастным… Всю жизнь я откладывал устройство своей личной жизни на потом, все девушки казались мне недостаточно хорошими для нас с братом. То что-то не устраивало меня, то Женька вдруг начинал люто ненавидеть мою новую подругу… Вообще, после смерти родителей он стал жутко ревнивым и вспыльчивым, чуть только чувствовал, что моим вниманием завладевает кто-то, кроме него, начинал вести себя капризно и не слишком красиво… Я быстро подметил, что зубы, живот или, к примеру, голова начинали у него жутко болеть именно в те моменты, когда я собирался в гости или на свидание, моя же ночевка где-то, кроме собственной постели, могла вызвать его недовольство на целую неделю… И все же однажды я почти решился. Женька был уже вполне взрослым парнем и не требовал постоянного и неусыпного внимания старшего брата. На лето я отправлял его в деревню к бабе Кате, навещая их только по субботам и воскресеньям, а всю неделю мог свободно располагать собой.

Сюзанну я знал давно. Еще с института, где мы учились на одном курсе. Она была чертовски привлекательной девушкой, понимала меня с полуслова. Мы постоянно работали вместе, обедали, смеялись, радовались открытиям и огорчались неудачам. С Сюзанной я чувствовал себя почти счастливым… Почти… Каждому человеку в жизни необходим близкий человек, друг, верный и преданный соратник, который поддержит и утешит в трудную минуту, порадуется вместе с тобой в минуты триумфа, приласкает, пожалеет… да просто молча и доверчиво прижмется к твоему плечу именно тогда, когда тебе особенно необходимо тепло и внимание… Сюзанна была для меня всем – и другом, и любовницей, и помощником в экспериментах… Никогда позже, с другими женщинами, а их у меня в последние годы было предостаточно, я не ощущал такого единства мыслей и чувств, как с ней… Она сама все испортила, нарушила то хрупкое равновесие между нами троими, которое мне и так удавалось удерживать с неимоверным трудом… Я старался не посвящать Сюзанну в то, какие истерики закатывает мой четырнадцатилетний братишка, когда я остаюсь у нее ночевать, как пачкает мои джинсы и рубашки, лишь бы я подольше задержался дома, как демонстративно не учит уроки в мое отсутствие, доказывая таким образом необходимость моего присутствия рядом с ним постоянно… Я просто просил Сюзанну немного подождать… Наверное, стоило прикрикнуть на Женьку, повести себя жестче, не идти на поводу у капризного мальчишки… Но я оказался не слишком талантливым воспитателем… не знаю… В тот день, когда мне пришлось выбирать между братом и своей любовью, я даже не задумался об ответе, для меня не существовало никаких вариантов, Женьку я бы не променял ни на какие прелести и богатства в мире…

… В тот день я был, как никогда, занят, эксперимент наконец-то начал приносить плоды, вещество с успехом проходило одно испытание за другим. Все знают, в такие моменты дергать и отвлекать меня нельзя. Братишка, увидев, что на дверях лаборатории горит красный огонек, никогда не лезет со своими просьбами и проблемами, тихо сидит в смежном кабинете и ждет окончания моей работы. Поэтому я был крайне удивлен, когда дверь распахнулась и на пороге появилась Сюзанна. Глаза ее загадочно сверкали, в руках дымилась чашка кофе.

– Я же сто раз просил не мешать мне, когда я работаю. – Я был раздражен и не скрывал этого.

Вопреки ожиданиям Сюзанна не смутилась и не начала оправдываться.

– Да бог с ней, с твоей работой, – весело сказала она и поставила чашку прямо на лабораторный столик, рядом пристроила бутерброд с колбасой, затем подошла сзади, обняла и крепко прижалась ко мне всем телом. – Максим, у меня потрясающая новость! – радостно пропела она. – Тебе придется на мне жениться! Немедленно.