Наталья Андреева - Эра Стрельца

– Дальше что было?

– Да ничего особенного. Купили мы бутылку вина, два блока сигарет, сыра-колбасы. Приехали, поужинали, легли. Что рассказывать-то? Я сразу понял, чем моя звезда себе на жизнь зарабатывает. Строила, правда, из себя принцессу, цену набивала. Я даже презерватив надел на всякий случай. Мало ли где она болталась? И с кем.

– Лиля нравилась вам, Валентин?

– Да как сказать. Ноги у нее, конечно, были потрясные, а все остальное так себе. Она много курила. Я сам, конечно, курю, но не так. Чтоб одну за одной и без всякого перерыва, это уж слишком! Тем более для женщины.

– О чем вы разговаривали?

– Да ни о чем. Она мало что понимала в компьютерах. У нее была невыносимая привычка без конца переключаться с одного на другое. Меня это раздражало. Вообще в ней было много неприятного. Знаете, эдакий человек-монолог, абсолютно не нуждающийся в собеседнике. Все о какой-то ерунде, с идиотскими подробностями, от которых меня тошнило. Это поначалу, а потом я понял, что слушатель Лиле не нужен вовсе, и стал включать компьютер, пока она говорила. И работать.

– Суть ее рассказов не помните?

– Какую суть? Сути не было.

– Но фамилию Серебряков вы все-таки уловили?

– Да, кажется.

– Лиля рассказывала, как Серебряков ее бросил?

– А он это сделал?

– Пожалуйста, вспомните, Валентин. Александра Серебрякова убили. Если это сделали не вы, то человек, о котором Лиля не могла не упомянуть.

– Никого я не убивал! Зачем мне делать такую глупость? У меня все есть: компьютер, квартира, машина. Я сплю спокойно, никому не приношу вреда и не осложняю себе жизнь. Ну не повезло, связался с девушкой, которую кто-то за что-то убил. Только это было без моего участия, поверьте.

– Лиля могла привлечь вас к убийству Серебрякова.

– Что?! Да вы хоть понимаете, что она для меня никем не была? Никем! Ну бросил Лильку какой-то крутой мужик, и правильно сделал. Если честно, я тоже собирался ее выставить за дверь. В больших дозах эта девушка была невыносима. С чего бы я стал защищать честь женщины, у которой этой чести давно уже не было? Спала ведь с кем попало лет с пятнадцати. Лишь бы получить свое. Сама призналась. Конечно, было в ней и хорошее: в доме Лилька все делала. Прибиралась, готовила, стирала. Но была словно помешанная. Как в бреду.

– Друзей Лилии вы знали, Валентин?

– Да никого я не знал!

– С кем-то она общалась? Часто уезжала из дома?

– Куда-то ездила.

– Двадцать седьмого Лиля уезжала на свадьбу к близкой подруге, вы об этом знали?

– Да… Аня, кажется. Лилька и меня пыталась утащить, но что я, ненормальный? Я к родственникам-то на свадьбы не хожу! Чего там хорошего? Бред какой-то. Все пьют, потом дерутся. А тут идти в незнакомую компанию с полоумной бабой! Лилька одна поехала. Я хоть отдохнул от ее бесконечной болтовни.

– И часто она уезжала по вечерам?

– Ну, раза два. На эту свадьбу и за вещами, в тот вечер, когда ее убили.

– А днем?

– Днем Лиля часто уезжала в Москву искать работу. С утра уезжала, а вечером возвращалась. Но мне казалось, что она только делает вид, что ищет работу.

– Почему?

– Не знаю. Хотела бы найти, нашла бы. С такими талантами… – Валентин не выдержал и ухмыльнулся.

– Чем же тогда, по-вашему, занималась целыми днями Лилия Мильто?

– Не знаю, никогда не проверял. Но, кажется, тем же, чем и дома: ждала. По улицам бродила. Сидела в кафе за чашкой кофе, курила бесконечно.

– Чего ждала?

– Кто ее знает? Она все время словно прислушивалась. Знаете, как охотничья собака. Малейший шорох ее настораживал. И еще это болезненное внимание к криминальным новостям…

– Каким новостям?

– Ну там «Криминальный экран». Или по ТВ есть передача, где рассказывают о происшествиях. Я эти передачи терпеть не могу, сколько раз просил, чтобы переключила, но в этом она никогда не уступала. Даже странно: любой фильм прерывала на половине, любое шоу до конца не досматривала, а тут приклеится так, что оторвать невозможно! И каждый раз жуткое разочарование, чуть ли не до слез.

– Фамилию Серебрякова она упоминала в это время?

– Вроде бы.

– А еще кого? Быть может, имена?

– Да всякие. Лена, Оля, Аня и так по кругу.

– А такую фразу, как «мне отмщение и аз воздам», вы часто от Лили слышали?

– Что-то было. Я еще подумал, бывает, когда у человека не все дома, а тут другой случай – все отсутствуют. Ушли в неизвестном направлении.

– Лена? Что за Лена? Подруга? Фамилия?

– Да не помню я никаких фамилий! Лиля все время что-то бормотала, не вслушиваться же! Она мне работать мешала, понимаете? Я пытался отключиться. Вы никогда не пробовали засыпать с включенным телевизором? Что вы делаете? С головой накрываться бесполезно, все равно не заснешь. Значит, остается погрузиться в собственные мысли и сосредоточить внимание на внутреннем раздражителе, а не на внешнем. Вот это напоминает мою с Лилей совместную жизнь. Поэтому не пытайтесь меня спрашивать, я все равно не смогу помочь.

– Допустим, вы меня убедили. Днем вы погружались в свои мысли и в работу, не обращая никакого внимания на девушку, которая жила рядом с вами, но ночью-то вы до нее снисходили? Ложились-то вы в одну постель и наверняка о чем-то беседовали?

– В постели мы вообще не разговаривали, если вам интересны столь интимные подробности. Лиля терпеть не могла всяких там сюсюканий, ее словарный запас ограничивался репликами, употребляемыми в порнографических фильмах. Подробности моей жизни ее мало интересовали, о своих многочисленных мужиках она тоже при этом не любила рассказывать. Вообще не так уж с ней было интересно в постели, сплошной театр одного актера. Она слишком была поглощена собой.

– Что ж. Все более или менее понятно. Но ночевать вам, Валентин Дмитриевич, придется здесь. Так что маньяков, занимающихся частным извозом, не опасайтесь.

– Как здесь?

– А что вы хотите? Вас задержали на семьдесят два часа. Если следователь сочтет нужным освободить вас по истечении этого срока…

– Да вы что, издеваетесь?! Из-за какой-то девки!

– В следующий раз будете разборчивы в связях, – злорадно сказал Алексей. Беликов не вызывал у него симпатии.

Услышав, что ночь придется провести в «обезьяннике», Валентин схватился за голову. Потом промычал что-то невразумительное.

– Простите, что вы сказали? – спросил Алексей.

Беликов поднял голову и вдруг спросил:

– А кто он вообще такой? Этот Серебряков?

– О! Это великий человек! Был бы, – добавил Леонидов. – Если бы не относился к окружающим его людям с таким презрением. Ему не простили…

Итак, Беликов отправился в «обезьянник», Алексей Леонидов – в метро. Попробуйте поставить знак равенства. Если метро не зоопарк, то только потому, что звери не в клетках, а на воле. Закон джунглей суров: чтобы успеть в нужное место в нужное время, изо всех сил работай локтями. Чтобы не обращать внимания на временные неудобства, связанные с необходимостью пользоваться общественным транспортом, каждый находит свой вариант. Некоторые читают. Иные спят. Леонидов думал. Прислонившись к дверям, которые открываются автоматически. Время было позднее, да к тому же воскресенье. В джунглях остались одни только львы, да и те были поддавшие.