Яна Розова - Темная полоса

– Что?

Дольче пожал плечами. Я поостереглась уточнять.

– Итак, – начал мой друг. – С какой скоростью обычно ездила Соня?

– Ну, не больше шестидесяти километров в час.

– Как ты думаешь, насколько заполнена была трасса в понедельник утром?

– Думаю, почти свободна. Хотя могу и ошибаться. Это можно уточнить у кого-нибудь.

– Итак, допустим, что дорога была почти свободна, как и сегодня. Весь путь от Гродина до Храмогорки у нас сто восемьдесят километров, если двигаться по трассе со скоростью шестьдесят километров в час, то нам потребуется целых три часа пути. Соня позвонила в больницу, проехав один час. Тогда получается… Достань карту из бардачка! Ага… Получается, что Соня звонила в больницу из-под хутора Соленого. И дальше по трассе ее никто не узнает по фотографии. Она пропала в каком-то месте между Соленым и Храмогоркой. Поехали!

Дольче вел машину медленно и заставлял меня смотреть по сторонам. Мы оба слабо понимали, что ищем, но я всматривалась в каждое дерево, в каждый метр обочины. До Соленого мы ехали два часа, но въезжать в хутор не стали, а просто решили немного передохнуть и подумать.

– Пойдем погуляем, – предложил мой друг, съезжая по проселочной дороге вниз.

Мы оказались в красивом месте – дорогу окружали высокие пирамидальные тополя, а с правой стороны, за узкой лесополосой, блестела поверхность небольшого пруда. Дольче остановился на обочине, и мы выбрались из машины.

Потянувшись, я ощутила, что мышцы свело легкой судорогой, а в спине даже захрустело. Совсем не могу долго сидеть! Сонька тоже не могла.

– Дольче, а ведь Сонька должна была где-нибудь еще притормозить. У нее точно заболела бы спина за час в сидячем положении.

– Да, у Сони спина болела.

– Может, нам поискать не автобусную станцию или рынок, а какое-нибудь симпатичное место? Дольче, а ты не помнишь, что она нам и Якову показывала – какие-то виды по дороге к Храмогорке?

– Да, что-то такое было, – призадумался Дольче. Вся надежда была только на него – он же недаром художественное училище закончил, у него и зрительная память должна работать. – Это был лес, но не просто лес, а опушка с валуном. Там маленькая горка была, перекресток, а потом такой валун, как на картине «Три богатыря».

Мы еще походили вокруг «опеля», помахали руками, чтобы сбросить напряжение, а после снова сели в машину и снова поехали в сторону Храмогорки, медленно, спокойно, внимательно обозревая каждую деталь пейзажа.

– Вообще, логично, – рассуждал Дольче. – Соня выезжает из Гродина, через полчаса ей уже надо в дамскую комнату. Она проезжает мимо маленьких базарчиков на автобусных станциях и решает купить сыну яблок. Потом проходит еще немного времени, и она ощущает, что ей надо размяться, а также позвонить в больницу, ведь Соня хочет забрать из больницы сына и увезти его куда-нибудь подальше от негодяя Дмитриева. Она видит перед собой уже знакомое местечко, очень красивое и спокойное…

– Дольче, вот камень.

Здоровенный валун был еще довольно далеко, но «опель» стал сбрасывать скорость.

– Наташа, смотри внимательно.

– Что искать-то? Я уже глаза просмотрела… Дольче! Остановись!

Он послушался немедленно. Я выскочила из машины. Прямо перед моими ногами лежало надкусанное яблоко, антоновка. А когда я его подняла, то увидела на нем коричневое пятно.

– Высохшая кровь, – сказал мой друг на удивление спокойно.

У меня заколотилось сердце.

Мы завертели головой: где машина Сони? где она сама? Я увидела на пожухлой осенней траве следы автомобиля – две борозды, уходящие от дороги прямо в сторону леса. Я указала на находку Дольче, и мы, терзаемые дурными предчувствиями, пошли по следам.

Они привели нас к лесу, а оттуда снова – к дороге. Видимо, Соня подъехала зачем-то к лесу и снова вернулась на дорогу.

– Смотри, следы резины. Машина круто развернулась на дороге и рванула в сторону города.

– Значит, Соня вернулась?

Вместо ответа, Дольче пошел по следам автомобиля назад, к лесу, и там, где придавленная колесами «пежо» трава находилась ближе всего к деревьям, свернул под сень дубов и кленов. Я старалась не отставать.

Нам не пришлось заходить в лес слишком далеко. В двух метрах, за кустом боярышника, лежала очень красивая мертвая женщина. Наша Соня.

В том лесочке возле валуна, который Соня сняла на свой мобильный, а потом показывала нам, даже не догадываясь, что именно в этом месте ее ожидает смерть, мы с Дольче провели почти пять часов.

Мы сидели с ним на сухой траве возле Сониного тела и молчали, ожидая, когда приедет из Гродина капитан Булавской со следственной бригадой. После их прибытия несколько раз по очереди и вместе мы рассказали, куда ехали, зачем и каким образом сумели обнаружить тело нашей подруги. Мы умолчали только о том, что Соня направлялась в клинику к сыну вовсе не для того, чтобы угостить его яблоками. Говорить представителям милиции о шашнях Дмитриева мы не стали. По той же причине, по которой не сделали этого и раньше: мы боялись, что Дмитриев пустит дело Леши в ход, того арестуют, и парня мы больше никогда не увидим. Только в гробу.

Тело Сони осмотрели и сфотографировали эксперты, затем его погрузили в машину. Врач-эксперт сказал нам, что на голове Сони в затылочной области есть гематома и небольшая рана. Еще ее ударили по лицу, отчего из носа потекла кровь. Капля крови на антоновке подтверждала слова медэксперта. Умерла Соня в результате асфиксии от сдавливания органов шеи.

– Ее задушили? – переспросила я.

Медэксперт кивнул:

– Скорее всего, руками. Я обнаружил синяки на шее, которые совпадают с расположением пальцев душителя. Если бы вы нашли ее вчера, через пару часов после смерти, возможно, мы смогли бы снять отпечатки пальцев с кожи…

Он попрощался и уехал. Тогда отпустили и нас.

По дороге домой мы молчали. Наверное, слишком устали и были подавлены. Высаживая меня возле подъезда, Дольче лишь сказал:

– Мне кажется, что мы находимся внутри фильма ужасов, в котором персонажей убивают по очереди, потому что кто-то знает, что мы сделали прошлым летом.

На следующий день я собрала все свои силы и поехала в Центр. Я должна была работать, я должна была сделать все, чтобы наше дело процветало. Теперь у меня есть еще и сын-наркоман, поэтому я не могу расслабляться.

Рабочий день оказался таким длинным, что к вечеру я совсем выбилась из сил. Мне надо было сделать заказы на профессиональную косметику, разобраться со счетами за свет, воду и Интернет, встретиться кое с кем из новых работников, подготовить для бухгалтера разные документы. А по ходу решить какие-то идиотские вопросы, которые всегда возникают на ровном месте, когда ты их не ждешь…