Юлия Вознесенская - Русалка в бассейне. Новое дело графини Апраксиной

— Относительно! Но отнюдь не в духе новейших теорий, по которым с ними надо цацкаться, а не приводить их к порядку. А жалею я их потому, что уверена: с высоты Божьего совершенства мы все один другого стоим и мало чем один от другого отличаемся в нравственном смысле. Никто не благ, только Господь! А отличаемся мы друг от друга только степенью любви к Богу и к людям. Так что мы должны быть милосердны к преступникам не потому, что мы лучше их, а потому, что мы тоже преступники, только еще не попались. И мало кто из нас избежит суда…

— Вы имеете в виду Божий суд, княгиня? — спросил инспектор.

— Ну а какой же еще? Не человеческого же суда бояться такой старухе, как я. Мне повезло, Господь дал мне много времени и на воспоминания, и на покаяние. Я чувствую, что моя жизнь уже почти готова, но она еще не стала как спелый плод на ветке, который тронь — и он упадет в руку. В Божью руку. Еще какие-то мысли не додуманы, какие-то старые грехи вспоминаются по ночам… Теперь вот надо за мою несчастную невестку молиться и молиться… Кто же будет кроме меня молиться о новопреставленной рабе Божьей Екатерине? Но если бы ее не убили, кто знает, может быть, она бы еще успела раскаяться… Вот потому-то я так не люблю убийц, обрывающих чужие жизни до срока… — Старая княгиня помолчала и опять понюхала свою сирень. — Ну, хорошо, давайте сменим тему, а то расфилософствовалась я не к месту. Впрочем, пожалуй что и к месту. Раз уж я заговорила о невестке, то надо сказать и о моем внучатом племяннике Георгии. Нет, он не убийца Кето Махарадзе! Это хищник, да, но некрупный — так, грызун, и зубки у него мелковаты для такого дела. Для него человечество — не поле для охоты, а питательный бульон, из которого можно таскать мяско и мелкие косточки, но загрызть кого-то он не способен. У него и страстей-то больших нет, так, страстишки… Да и ума маловато. У него даже уши на размер больше, чем полагается, а это верный признак если не большого музыканта, то большого дурака. Он и хотел бы разбогатеть, даже очень хотел бы, но никак не ценой угрозы долголетней тюрьмы. И мировоззрения у него никакого. Убить ведь можно по пяти причинам: страсть, месть, корысть, идеология и патология. Георгий живет, мыслит и грешит мелко. Нет, убийца — не он.

— У него полное и абсолютное алиби, — сказал инспектор.

— Ну, я очень рада за него.

— Вы не возьмете его жить к себе, княгиня? Вам трудно будет одной.

— А я не одна! У меня есть вот эта девочка, — она погладила по голове Анну, — и ее друзья — теперь уже и мои друзья тоже. А Георгий пусть ходит ко мне в гости… когда вы его выпустите!

— Вы, конечно, продолжите свои приемы по четвергам, княгиня? — улыбаясь, спросила Апраксина. — Можно нам с инспектором напроситься к вам на один из ваших журфиксов?

— Да, после траура мы снова начнем принимать по четвергам. Но вам не надо дожидаться приемов, вы можете навещать меня запросто, как только появится желание поскучать с болтливой старухой. Можете являться даже без предварительного звонка — вечерами мы с Анной всегда дома и свободны. Милости прошу!

Пора было дать старушке отдых, и Апраксина встала.

— Большое спасибо за приглашение. Можете быть уверены, мы с инспектором им воспользуемся.

— Обязательно! — подтвердил инспектор.

— И возможно даже раньше, чем вы ожидаете, дорогая княгиня! — сказала Апраксина не без лукавства в голосе.

— А я буду только рада!

И они расстались.

Два дня графиня Апраксина не выходила из своего сада и не отвечала на телефонные звонки. Она думала и полола, пересаживала цветы и думала, думала и обрезала кусты. И наконец она позвонила инспектору Миллеру.

— Дорогой инспектор, понравился ли вам наш визит к старой княгине Махарадзе?

— Это был незабываемый визит! Дивная старушка! Пообщавшись с «бабушкой Ниной», как вы все ее называете, перестаешь бояться старости.

— Ну, до этих страхов нам с вами далеко — дела не позволят! Готовы ли вы повторить визит?

— С большим удовольствием!

— Ну так готовьтесь! Мы устроим маленький спектакль для княгини и ее друзей. — И графиня рассказала ему, что она задумала.

Инспектор сначала слушал недоверчиво, потом задавал вопросы, а получив ответы — засмеялся и сказал:

— Ну что ж, можно попробовать, не вижу в этом ничего незаконного! А кто будет исполнять роли в этом спектакле?

— Все наши знакомые, за исключением Георгия Бараташвили. Без него мы вполне обойдемся. Но нам понадобятся двое ваших ребят на выходные роли. Вы сумеете начертить им план сада при доме Махарадзе?

— Думаю, что сумею.

— Для них надо будет найти укромное место, где им придется поскучать, дожидаясь сигнала. — И она объяснила инспектору, что это будет за сигнал, что он будет означать и что должны будут, получив его, делать полицейские.

Заручившись согласием инспектора, Апраксина позвонила Анне Коган и рассказала ей свой план, а затем попросила к телефону княгиню Нину.

— Княгиня, любите ли вы театр?

— Когда-то очень любила, но вот уже много лет мне не удается выехать в театр.

— В таком случае театр приедет к вам! Это будет любительская труппа, и хотя актеры, за исключением одного, не профессионалы, я обещаю вам потрясающий спектакль!

Инспектор, оправив помощников в Блаукирхен, заехал за графиней, и они вместе поехали в общежитие для беженцев, где нашли Татьяну Беляеву, Эльжбету и Айно и ввели их в курс дела. Миша Назаров в этот день уже с утра работал в саду княгини Нины.

Тем временем Анна готовилась к спектаклю в доме, и когда все было готово, она позвонила Шмидтам:

— Это говорит Авива Коган. Госпожа Шмидт, случилось несчастье, и мне срочно нужна ваша помощь. У княгини Нины случился сердечный приступ, и сейчас ей очень, очень плохо. Врач был, сделал укол и оставил лекарства. Сразу ехать в больницу княгиня не захотела, но я боюсь, что все-таки этим дело кончится. В общем, я рассчитываю на вашу помощь. Вы можете прямо сейчас, без промедления приехать к нам? Деньги княгини Нины у меня, так что вам не о чем беспокоиться — я заплачу вам за помощь столько, сколько вы назначите… Ах, я вам, очень, очень благодарна! Да, госпожа Шмидт, если ваш муж дома, пусть он тоже приедет с вами: он поможет нам, если вы решите, что княгиню все-таки надо отвезти в больницу. Она почему-то очень боится машин «Скорой помощи». Спасибо…

Когда чета Шмидтов, оба чуточку взволнованные, но спокойные и энергичные, вошли в дом, воспользовавшись бывшими у сиделки Шмидт ключами, в гостиной они застали такую картину. Княгиня Нина лежала на диване в забытьи, в ногах у нее сидела Анна с кружевным платочком в руках, который она то и дело подносила к глазам. Кроме них в гостиной находились садовник Михаил и бывший шофер княгини Кето Айно. Неодобрительно покосившись в их сторону, Ева Шмидт подошла к старушке и вяла ее за руку.