Инна Балтийская - Киллер по красавицам

– Полечка, я прошу… не говори Алене о моем опоздании и тем более о моем… ну… когда я за помощью побежал. Ты ж понимаешь – она… Она очень вспыльчивая.

А, вот в чем дело! Он страшится не моего неудовольствия, а гнева двоюродной сестрицы. Небось только потому и вернулся – Алену он боится больше, чем любого маньяка. Ладно, еще разборок с ним мне не хватает.

– Не дрожи, ни о чем рассказывать я не собираюсь, – гордо кинула я через плечо. И угрожающе добавила: – Но еще раз опоздаешь… Лучше тебе было бы не родиться на этот свет.

Алена открыла мгновенно, будто бы стояла возле двери и ждала нашего прихода. Возможно, так оно и было.

– Поля, ну что?

– А ничего. Похоже, Филипп перепугался не на шутку, но не удивился твоей преждевременной гибели.

– Так он, наверное, знает убийцу!

– Знал бы, удивился бы хотя бы тому, что тебя убили намного раньше назначенного времени. А маньяк у нас, похоже, пунктуальный. Просто он о двух своих погибших любовницах слышал, поэтому и про тебя сразу поверил. В общем, сдается мне, что он невиновен.

– Тогда кто? – истерически выкрикнула Алена.

– Давай я завтра же поговорю с Гошей. И с родителями Тани и Иры.

– Ты думаешь – родители могли?

– Думаю, нет. Но может, они подозревают кого-то. А главное – мы узнаем, звонил ли девочкам неизвестный и уточнял ли дату их смерти, – несла я явный бред. Если родители кого и подозревают, это мало что значит, да и проверить мы уже никого не успеем. А уж насчет звонка и вовсе не интересно. Ну, положим, раньше маньяк жертвам не звонил. Но даже если он и подкорректировал маленько свои действия, это нам мало поможет. Ладно, поставим пока на Гошу.

– Алена, где мне найти твоего бывшего ухажера? У нас в Белгороде нет, случайно, клуба по интересам… для жадин? Ну, где бы они опытом обменивались?

– Не бывает он ни в каких клубах, – мой юмор Алена, похоже, не оценила. – И потом у него, я слышала, девчонка появилась.

Вот тебе раз!

– От кого ты слышала?

– Не помню, по-моему, как раз во время скандала с деканшей мне об этом Таня Протченко сказала. Она эту девчонку знала.

– Ну ладно, как нам с Гошей встретиться?

– Понятия не имею. Он или на машине куда-то за город после работы мчится, либо, как паук, дома сидит.

– Но у нас времени нет его около дома или работы подкарауливать. Значит, завтра с утречка поедем к нему домой. Вместе.

Алена уставилась на меня как баран на новые ворота.

– Да он меня на порог не пустит! Я же рассказала, как от него ушла?

– Рассказала. А теперь мы приедем и скажем, что ты забыла у него дома какую-то дорогую вещь… ну, золотое колечко или кулончик. И будем искать, пока не узнаем все, что нужно. Пашу с собой берем?

Алена с сомнением поглядела на братца:

– На хрена он нам сдался, вот его Гоша точно сразу с лестницы спустит.

– Да я сам кого угодно спущу… – завелся Павел, но мы его не слушали.

Ночевать я осталась у Алены, разумеется, Паша на ночь глядя тоже никуда не пошел. Полночи мы сидели в спальне хозяйки и строили версии, одна другой фантастичнее. Затем Алена уложила меня на тахту, сбегала на кухню за раскладушкой для себя, а для Паши притащила старое одеяло из верблюжьей шерсти. Одеяло она небрежно бросила на пол и, грозно сдвинув брови, скомандовала:

– Паша, ложись сюда!

– На пол? – Изумлению парня не было предела. – Но там жестко! И холодно!

– Ах, тебе холодно? Тогда дуй домой!

– Нет, что ты, я лягу… – промямлил парень, сел на одеяло и, к нашему с Аленой изумлению, начал… раздеваться. Он медленно расстегнул толстую мохеровую кофту, затем плавным движением попытался скинуть серую полинявшую майку, но та каким-то образом застряла, похоже зацепившись за оттопыренное ухо. Паша обиженно запыхтел и начал с силой драть майку, пытаясь стянуть ее с головы. Мы с Аленой в шоке переглянулись, затем хозяйка квартиры подскочила к парню и рывком стянула с него майку. Увы, несчастная застиранная тряпочка не выдержала подобных издевательств и треснула по швам. А Паша, потеряв равновесие, опрокинулся на пол.

– Ты чего? – обиженно заныл он. – Ты мою майку зачем порвала? Я же для тебя стараюсь, а ты!

– Какого хрена ты устроил для нас стриптиз? – закричала выведенная из терпения Алена.

– Ты же сама велела ложиться спать! – Похоже, Паша искренне удивился. – Неприлично ложиться в постель одетым!

– Особенно при дамах! – с пафосом воскликнула я. Несмотря на крайнее напряжение, ситуация наконец-то начала меня забавлять. Но Алене чувство юмора изменило напрочь.

– С твоим могучим торсом неприлично раздеваться догола! – завизжала она. – Я теперь всю ночь не засну – кошмары сниться будут!

– Ты чего? – Паша решил обидеться. – Тебя что, моя фигура не устраивает?

– Именно!

– Тогда одеваюсь и ухожу, – мрачно произнес Паша.

С печальным выражением на лице он поднял с пола нелепую тряпицу, некогда бывшую майкой, и попытался ее надеть. Но майка не хотела держаться на одной лямочке и все время кокетливо сползала набок, открывая правую половину впалой груди, поросшей редкими рыжими волосиками. Все с тем же трагическим выражением Паша завернулся в теплую кофту, встал, поскользнулся на одеяле и, испортив весь эффект, без всякой торжественности плюхнулся обратно.

– Снимай свою кофту и спи! – Мне надоел этот нелепый спектакль.

– Она меня не хочет! – Он обличающе потыкал пальцем в опешившую Алену.

Я перевела глаза с указательного пальца Паши на плакат с надписью «Ты записался добровольцем?» и начала истерически смеяться. Алена проследила за моим взглядом, и жуткий хохот заставил согнуться уже нас обеих. Мы хохотали долго, не слушая обиженные Пашины выкрики, смех потихоньку сменялся слезами, но остановиться мы не могли.

Заснули мы лишь около четырех утра, с трудом успокоив Пашу и заверив его в том, что против его могучей фигуры ничего не имеем, все дело лишь в наших истрепанных нервах. Правда, брюки его все же попросили не снимать. Когда в половине шестого утра нас разбудил будильник, мы не смогли вспомнить ни одной версии из казавшихся ночью такими правдоподобными. Я вызвала такси, и мы, захватив и не желающего покидать нас в беде Пашу, всей компанией отправились в гости.

Гоша жил на четвертом этаже блочной пятиэтажки. Жильцы дома почти все уже поменяли стандартные деревянно-щелевые окна на стеклопакеты, и лишь грязно-серое окно Гоши неприятно выделялось на фоне белоснежных рам. Лифта в доме, разумеется, не было. Запыхавшись, мы поднялись по лестнице, и я изо всех сил заколотила в дверь. Коленки предательски подрагивали, правое веко слегка подергивалось. А вдруг сейчас Аленин хахаль, рассвирепев, просто спустит нас с лестницы? А вдруг, наоборот, он дома не ночует, и сейчас кто-то из потревоженных соседей вызовет милицию? Но, как и ожидалось, сонный хозяин был дома. Даже не спросив наших имен, он в халате на голое тело отворил дверь и замер: