Андрис Колбергс - Ночью в дождь

Он мог ждать помощи только из "Волги", но там почему-то мешкали.

И вдруг сквозь ругань и воинственные выкрики парней он услышал резкий рык мотора "Волги" и визг колес, буксующих на мокром асфальте, пока машина набирала скорость. В его взгляде, прикованном к "Волге", было скорее удивление, чем упрек, хотя мужчина сообразил, что сидящие в машине прекрасно поняли ошибку пьяных дикарей, которые были уверены, что их дружка задавили "Жигули". В "Волге" решили этим воспользоваться и оставить незнакомого бедолагу на растерзание акселератам и таким образом благополучно выпутаться из неприятной истории целыми и невредимыми.

Вечно бить нельзя.

Бьющий тоже устает. А пятеро бьющих устали еще быстрее - в свалке они мешали друг другу. Они решили позволить себе небольшую передышку и обсудить, как лучше завершить начатое дело.

Тут поваленный на землю мужчина пинком обеих ног отшвырнул чересчур близко подошедшего парня. Наверно, это был заводила, потому что остальные отпрянули в стороны, и мужчина успел вскочить на ноги.

- Ребята, вы что, идиоты?.. - отступая к машине, хрипло шептал он. Я же...

Но его не слушали. Образовав круг, они наступали.

Парень, отброшенный пинком в сторону, тоже поднялся.

- Никуда ты, дяденька, не смоешься... - Он раскрыл большой карманный нож. - Мы тебе за Толика... Ты нашего Толика...

"Если хотя бы мотор работал, можно было бы попытаться..." Вдруг он вспомнил о саперной лопатке под передним сиденьем, которую всегда возил на случай, если вдруг застрянет на проселочной дороге. В городе ему приходилось работать мало - хорошо, если за год набиралось несколько месяцев.

"Дверца открыта... Пусть подумают, что я хочу сесть за руль и завести мотор..."

Прижатый к открытой дверце машины, он ловко присел и удачно схватил лопатку прямо за ручку.

И замахал ею над головой, как индейцы в вестернах машут томагавками.

Тот, с ножом, отступил немного, остальные продолжали наступать. "Ясно. Пока воюю с этими, мне воткнут нож в бок".

- Послушайте, ребята!

Все произошло почти одновременно: рывок крайнего акселерата, который пытался дотянуться до жертвы, удар лопаткой и жуткий вопль, остальные отпрянули назад и бросились бежать, а пострадавший, схватившись за левую руку, продолжал орать от боли, перемежая крик непристойной бранью.

Ключ зажигания, к счастью, торчал в замке, мотор послушно завелся.

Парни шарили в кустах, ища камни. Один из них бросил, но промахнулся, другой попал в крышу. Камень, видно, был большой и острый: на следующий день утром на металле он увидел две глубокие царапины.

Он рванул с места, не закрыв дверцу, и лишь когда отъехал метров сто, захлопнул ее. Тогда же подумал, что все еще идет дождь, что шоссе скользкое, "дворники" не успевают справляться с потоками, обрушивающимися со свинцового неба, что он уже выехал из поселка, что в левом боку при вдохе колет, словно шилом.

"Должно быть, сломано ребро", - подумал он.

Вот тогда он разозлился.

Догнать! До границы Риги еще далеко, скрыться им некуда!

И гнал свои "Жигули", уже не думая ни о дожде, ни о плохой видимости, - если бы дорога не была односторонней, даже огни встречных машин не заставили бы его быть осмотрительнее. Он уже не думал о глубоких канавах вдоль обочин и о том, что машину на повороте может занести.

"Эти пьяные молокососы меня убили бы! Я был на волоске от смерти!"

Острая боль в боку не унималась, злость на удравших росла.

Через Баложкалнс он проскочил, не снижая скорости, у въезда в город догнал первые габаритные огни - красные точки на фоне темного шоссе.

Нет, не та! Он хорошо запомнил номер той машины, потому что увидел его в тот момент, когда был сбит на землю, а хмельные, жаждущие крови подростки безжалостно пинали его ногами. Он увидел номер, когда машина рванула с места. Номер он четко различил. Тогда его охватило отчаяние, потому что вместе с машиной, скрывшейся в темноте, растаяла надежда на помощь, а может быть, и на спасение.

"Убежал с места происшествия... Пьяный, конечно..."

О, как ему хотелось, чтобы шофер действительно оказался пьяным. Его осудили бы лет на восемь, а может, и больше. По крайней мере - восемь: он вспомнил слова юрисконсульта, когда в управлении обсуждался подобный случай.

Следующую легковую машину он нагнал уже в потоке автомобилей, но и это была не та. Тогда он понял, что напрасно ищет приключений на свою голову: скорость уже не поможет, наживешь только новые неприятности.

Раз он знает номер, автоинспекция разыщет виновного в течение получаса. Жаль только, что сегодня вечером ему не удастся посмотреть на водителя. Почему именно сегодня? Должно быть, до самого суда не удастся.

Был поздний час, но жена еще хлопотала на кухне - звякала кастрюлями, а дочери в своей комнате над чем-то весело смеялись. Пройдет немного времени, и они будут целоваться с такими же юнцами, которые днем, может, очень даже неплохие ребята, а по вечерам - пьяные, группой могут избить или даже убить. Не моргнув глазом. Будто не сознавая, что делают, а на самом деле прекрасно все сознавая.

- Алло! Ноль два? Милиция?

- Дежурный по городу слушает.

- Я звоню в связи с аварией...

- Вы должны звонить не сюда, а в автоинспекцию...

- Да, но...

- Запишите номер телефона.

Аппарат находился в коридоре, он пошел в комнату, нашел бумагу и карандаш, записал продиктованный шестизначный номер.

- Автоинспекция слушает!

Он рассказывал, его внимательно слушали.

Желая быть абсолютно объективным, он сказал, что в поведении виновного были и оправдывающие мотивы.

- Представьте на минуту, если бы меня там не было. Представьте, что водитель в машине один. И вдруг такая авария. Разве...

- В случае аварии водитель транспортного средства должен оставаться на месте и ждать, пока прибудет автоинспекция. Это элементарно. Это черным по белому записано в правилах движения.

- В таком случае на сей раз вы обнаружили бы там два трупа.

- Не понимаю.

- Эти мальчишки убили бы водителя, мстя за своего дружка. Вот я и спрашиваю, как следует поступить в подобной ситуации?

- Я здесь сижу не для того, чтобы теоретизировать.

- Какое там теоретизирование! Меня только что чуть не прикончили. Мне просто повезло.

- Вам?

Мужчина продолжал рассказывать, но чем ближе подходил к финалу, тем сильнее мялся. Факт, что он ударил подростка острием лопаты и тот завыл, схватившись за руку (она наверняка была перебита), представлялся теперь просто зловещим. Хотя там, в кромешной тьме, у него действительно не было другого выхода.

- Совершенно случайно мне удалось вырваться и вскочить в машину, мужчина рассказывал все медленнее, чтобы не проговориться о лопате. Весь ход разговора настроил его на другое отношение к происшествию. "Как бы самому не пришлось, оправдываясь, ходить по кабинетам следователей!"