Эдвин Коннел - Я должен был ее убить (Месть с того света)

- Когда я её увидела, меня вдруг охватило странное чувство... что Эллен вовсе не садилась в самолет и в любой момент может войти и взять свою брошь... или ей что-то помешало... Знаю, это безумие, но я просто не находила никакого объяснения, как она могла её оставить.

Я счел за лучшее положить конец опасным разговорам. Мурашки бегали по коже при мысли о том, какой опасности я избежал, обнаружив брошь и сумев приготовить этому объяснение.

- Она не забыла её, Френсис, - сказал я. - Во всяком случае, не совсем забыла. Она хватилась её на Уайтстоун-бридж, по дороге в аэропорт Кеннеди. Я предложил вернуться, но она боялась опоздать на самолет. Пришлось пообещать отправить брошь на следующий день авиапочтой. Я ещё предложил вернуться прямо после её отлета и сразу же выслать её, но Эллен сказала, что будет не поздно, если она получит её до своего обратного вылета. Ты же знаешь, как она деликатна по отношению к другим...

Я сделал паузу, чтобы подчеркнуть эту последнюю фразу, прежде чем пустить в ход свой козырь. В моем голосе теперь прямо-таки звучало раскаяние.

- Эллен, должно быть, гораздо больше беспокоилась за отца, чем мы думали, Френсис. Помнишь, тебя это поразило накануне её отъезда?

Френсис печально кивнула.

- В пятницу утром она была в таком состоянии, в каком я её ещё никогда не видел, - продолжал я. - Рассказывала, что вечером никак не могла заснуть. Она пыталась это сделать с помощью аспирина и горячего молока, в конце концов вспомнила о снотворном, которое ей месяц назад прописал доктор Геллер, и приняла две таблетки, вдвое больше назначенной дозы. После этого она заснула так крепко, что даже не услышала будильника у своей кровати. Через некоторое время я зашел к ней в комнату. Она лежала как мертвая.

Я сделал ударение на слове "мертвая", и Френсис вновь расплакалась.

- Когда я её растормошил, она никак не могла прийти в себя. Я дал ей время одеться, но когда через некоторое время вернулся, она опять спала. Да, она была в то утро, как в дурмане. Постоянно искала то одно, то другое, и не могла найти. Пришлось уложить чемодан за нее. Когда она, наконец, немного пришла в себя, то стала возбужденно метаться по квартире, чтобы наверстать потерянное время - очень боялась опоздать на самолет. У неё даже не было времени поговорить с тобой по телефону, помнишь?

Френсис кивнула и утерла платком глаза.

- Я совершенно не думал о броши, - добавил я. - Когда я разговаривал с тобой, то видел её лежащей на туалетном столике. Но потом пошел вниз, чтобы приготовить машину, пока Эллен занималась макияжем. Вспомни я о ней, конечно, позаботился бы, чтобы Эллен её в конце концов приколола... Но бедняжка была так несобранна и рассеянна, что совершенно о ней забыла.

Я закрыл глаза рукой и опустил голову, изображая убитого горем мужа, лишившегося сил. На самом деле я с нетерпением ждал реакции Френсис. Окажет ли мой вымысел нужное действие?

Мне не понадобилось долго ждать. Френсис подошла к дивану и села рядом, с состраданием положив руку мне на плечо.

- Джефф, бедняжка, каким мучением это должно быть для тебя. Я помню, как было непереносимо, когда умер Брюс...

Я кивнул, не поднимая головы, и теснее придвигаясь к ней. Она источала такой чудесный аромат и была такой мягкой и теплой... Приглушенным, сдавленным голосом я произнес:

- Отец Эллен чувствует себя виноватым, ведь он эгоистично настаивал на том, что она должна его навестить. Я сам упрекаю себя, что не уговорил её вернуться, чтобы взять брошь. Потом она бы улетела следующим рейсом и сидела сейчас живойздоровой у родителей, вместо того, чтобы...

- Джефф! - воскликнула она, - ты не должен так думать. Тут нет твоей вины. - Она успокаивающе прижала меня к себе.

Конечно, я был подлецом, и знал это. Но должен же я, в конце концов, спасать свою проклятую Богом шею!

Хочу сказать ещё кое-что. Больше всего в тот момент мне хотелось обнять её, разложить на диване и переспать с ней. Женщина была мне нужнее, чем все остальное, а я уже говорил, что Френсис была очень привлекательной женщиной. Я не знал, какова она в постели, но имел большое желание это выяснить.

Усилием воли пришлось укротить свое страстное желание. Я знал, что симпатия Френсис проистекала совсем из других побуждений, чем нужно было для осуществления моих намерений. Ласки её не были чувственными. Она утешала, как полагала, убитого горем друга и мужа своей лучшей подруги, и не могла догадываться, что у меня, в моем положении, могут быть какие-то задние мысли.

В следующий миг все эти мысли как ветром сдуло. Раздался звонок в дверь, и я вздрогнул, как от удара по голове. Френсис понимающе улыбнулась и успокоила.

- Это всего лишь Миллзы, - сказала она. - Я пригласила их, так как подумала, что тебе нужно немного отвлечься..

- Ты очень предупредительна, Френсис. Я так тебе благодарен...

Следующий час мы провели вчетвером за разговорами о том и сем. Миллзы и Френсис были так любезны, внимательны и тактичны, и так чертовски порядочны, что меня постепенно даже стала мучить совесть. Я сам был озадачен, как легко мне давалась роль убитого горем супруга.

Пока Эллен не вынудила меня принять крайние меры, я считал себя средним человеком, не лучше и не хуже других. Я был слаб, но разве многие другие не такие же? Я стремился добиться успеха, пойдя самым простым путем, но разве многие не поступают так же? Я никогда не думал, что ненависть и страх за одну ночь могут превратить меня в хладнокровного, расчетливого убийцу. И тем не менее, это произошло.

Мы говорили, среди прочего, о панихиде по Эллен, которую я обещал, будучи у Вильямсов. Я предложил некоторое время не беспокоить родителей Эллен, чтобы прошло первое потрясение, и отложить дней на десять богослужение в епископальной церкви Крествилла, прихожанами которой мы считались. Френсис вызвалась от моего имени поговорить со священником и составить список тех, кто должен присутствовать на траурной церемонии.

Я ещё дополнил образ безутешного вдовца тем, что позволил уговорить себя поехать домой к Миллзам и переночевать у них, чтобы не возвращаться в опустевшую таким трагическим образом квартиру и не оставаться один на один со своими воспоминаниями о счастливых годах, которые мы там провели. О, Боже!

21

На следующее утро я появился в конторе, хотя на это никто не рассчитывал, тем более не ожидалось никаких совещаний или переговоров с моими клиентами. Я пришел сюда из тех соображений, что это может произвести хорошее впечатление на коллег. Всегда при них сохранять самообладание и, несмотря ни на что, высоко держать голову. Я пришел ещё и потому, что мне не оставалось ничего другого, как выжидать - ждать окончательных результатов с места гибели самолета и событий, связанных с исчезновением Джоан.