Станислав Лем - Следствие

— Да.

— Я бы хотел допросить его. Вы не возражаете?

— Пожалуйста.

Комендант открыл дверь, отдал распоряжение и подошёл к окну. Ждать пришлось не больше минуты. В комнату вошёл худощавый человек со смазливым лицом второразрядного кинолюбовника, одетый в пушистый свитер и обтягивающие фланелевые брюки. Стоя у порога, он с нескрываемой тревогой смотрел на Грегори, который, повернувшись вместе со стулом, несколько секунд разглядывал его, а потом сообщил:

— Я из Ярда, веду следствие по вашему делу. Можете вы ответить на несколько вопросов?

Смидерз кивнул.

— Собственно… я всё уже рассказал… Я не виноват.

— Если вы невиновны, вам нечего беспокоиться. Вы задержаны по обвинению в том, что вызвали дорожное происшествие, в результате которого пострадал человек. Вы не обязаны давать ответы на вопросы, если они могут быть использованы против вас для обоснования обвинения. Хотите отвечать?

— Да, да, конечно… Мне нечего скрывать, — пробормотал молодой человек, явно напуганный официальной формулой. — Я ничего не мог сделать. Он просто-напросто бросился мне под колёса. В конце концов, это дорога, а не тротуар. Нельзя же ночью, да ещё при таком тумане, нестись и не смотреть, куда бежишь. Моя машина едва ползла! Я сделал всё, что было в моих силах, и вдобавок ещё разбил машину. Это он виноват. Ума не приложу, как я из этого выпутаюсь: машина не совсем моя, и…

— Будьте добры, расскажите по порядку, как всё произошло. С какой скоростью вы ехали?

— Клянусь вам, не больше тридцати в час. Туман, снег, дальний свет зажечь нельзя, потому что с ним ещё хуже…

— Вы что, ехали с погашенными фарами?

— Нет, что вы! Я зажёг ближний, городской. Видимость была шагов пять-шесть. Я заметил его, когда он был уже перед самой машиной. Верите, он нёсся как сумасшедший, как слепой, просто бросился под машину!

— У него что-нибудь было в руках?

— Что?

— Я спрашиваю, он что-нибудь держал в руках?

— Не заметил. То есть потом, когда его поднял, увидел, что он держит револьвер. А тогда не видел. Я резко тормознул, ну, меня и повело, крутнуло, развернуло задом. Машина врезалась в дерево, а я вот поранился, — и Смидерз дотронулся до головы. Ссадина с запёкшейся кровью шла у него через весь лоб и исчезала в волосах.

— Я тогда даже и не почувствовал. Я страшно испугался, но думал, что мне удалось проскочить, не задев его, то есть я действительно проскочил. Чёрт знает, как его ударило — может, бампером? — когда машину крутануло. Он лежал и не шевелился. Я стал растирать его снегом, о себе я и не думал, хотя кровь заливала мне глаза. Но он не приходил в себя, и я сперва решил отвезти его в больницу, но машина не заводилась, что-то с мотором, не знаю. Тогда я побежал по шоссе и позвонил из первого же дома…

— Вы перенесли его в кювет. А почему не в машину?

— Ну… — Молодой человек замялся. — Это… как его… когда человек без сознания, его нужно положить ровно, а в машине мало места. И потом я подумал, что если оставить его на шоссе, то на него могут наехать.

— Хорошо. Когда всё это произошло?

— В начале шестого. Минут десять — пятнадцать шестого.

— Когда вы бежали в город, вы никого не видели на шоссе?

— Никого.

— А когда ехали, вам никто не встретился? Пешеходы? Машины?

— Пешеходы — нет. Машины? Нет, машин тоже не было. То есть встретил два грузовика, но ещё на автостраде.

— Вы откуда ехали?

— Из Лондона.

Грегори замолчал. Смидерз подошёл к нему и спросил:

— Инспектор, мне можно идти? Да, а как быть с машиной?

— О машине не беспокойтесь, — вступил комендант. — Если хотите, мы сами отвезём её в какой-нибудь гараж. Тут рядом ремонтная мастерская, можно поставить машину там.

— Благодарю вас. Это хорошо. Только мне нужно будет дать телеграмму насчёт денег. А теперь… мне можно идти?

Комендант и Грегори обменялись взглядами. Грегори еле заметно кивнул.

— Оставьте свой адрес, имя и фамилию. Адрес, по которому вы живёте.

Смидерз направился к двери, взялся за ручку и остановился.

— А… а как с ним? — чуть слышно спросил он.

— Может, выкарабкается. Пока трудно что-либо сказать, — ответил комендант. Смидерз открыл рот, но ничего не произнёс и вышел.

Грегори повернулся к столу, опёр голову на руки. Его охватила непонятная усталость. Хотелось просто молча посидеть, ни о чём не думая.

— От чего он убегал? — вдруг неожиданно для самого себя во весь голос воскликнул он. — От чего, чёрт побери, он убегал?

— Может, правильней: от кого? — поправил комендант.

— Нет. Если бы он кого-нибудь увидел, он стрелял бы. Вы думаете, нет? А я говорю — да! Как дважды два — стрелял бы!

— Вы осмотрели следы? — поинтересовался комендант. Он сидел и упорно старался продеть ремешок шлема в пряжку. Грегори окинул его внимательным взглядом. На щеках и под глазами у коменданта глубокие морщины, глаза покрасневшие, усталые. В рыжеватой шевелюре поблёскивают седые волосы.

— Расскажите, как там было, когда вы приехали? В котором часу? — вопросом на вопрос ответил Грегори.

Комендант сосредоточенно поправлял язычок пряжки.

— Дежурным был Паррингз. Этот молодой человек позвонил в полшестого. Паррингз разбудил меня, я живу рядом. Я сразу велел сообщить вам и поехал.

— Когда вы приехали туда, было ещё темно?

— Только-только начало светать, но стоял густой туман.

— Снег шёл?

— Уже нет.

Комендант отложил шлем, ремешок упал на стол.

— Доктор занялся Вильямсом, я помог задвинуть носилки в «скорую помощь»; Вильямс — парень крупный, а санитар был только один. Тем временем подъехали двое из дорожной службы, я поставил их на шоссе, а сам пошёл на кладбище.

— Фонарь у вас был?

— Нет, я взял у Хардли. Это сержант из дорожной. Труп лежал у самых дверей, головой к порогу. Двери были приоткрыты.

— В какой позе?

— С поджатыми руками и ногами.

— Где вы взяли брезент?

— В морге.

— Это вы туда входили?

— Да, но я боком, перешагнул через порог. Всё-таки было темно, я мог что-нибудь не заметить, а с другой стороны, кроме следов Вильямса, я там никаких других не видел. Я думал, может, внутри… — Комендант запнулся.

— Вы думали, он ещё там?

— Да.

Категоричность ответа удивила Грегори.

— Почему вы так решили?

— Там что-то шевелилось, внутри, когда я посветил…

Грегори, сгорбившись, сидел боком на стуле и смотрел в лицо коменданту. Их разделяло, может, полметра, а может, и меньше. Комендант молчал. Потом поднял глаза, и на губах у него появилась неуверенная улыбка, словно он стеснялся того, что собирался сказать.

— Это была кошка… — сообщил он, потом дотронулся до стола и добавил: — Она здесь.

— Где?

Грегори обвёл взглядом комнату, но комендант отрицательно покачал головой.