Станислав Лем - Следствие

— Психопат со склонностью к математике, — бросил Сисс.

— Как прикажете это понимать?

Соренсен, приоткрыв рот, с глуповато-издевательской ухмылкой заглядывал в лицо Сиссу. Вид у него был довольно противный.

— Психопат, представивший, как это будет забавно, если произведение расстояния и времени между происшествиями, умноженное на разницу температур, окажется постоянной величиной, константой.

Соренсен нервным движением погладил колено, потом забарабанил по нему пальцами.

— Ну, знаете… Можно умножать и делить всё, что душе угодно — длину зонтиков на размеры шляп и получать разные постоянные и переменные…

— Вы полагаете, что подобным образом принизите математику? — начал Сисс. Было ясно, что на языке у него вертится какая-то резкость.

— Прошу прощения. Мне бы хотелось услышать оценку третьего мотива. — Шеппард смотрел на Соренсена тем же тяжёлым взглядом.

— А, учёный? Который крадёт трупы? Нет. Ну что вы… Учёный, производящий на трупах эксперименты? Ни за что на свете! Это скорее подойдёт для какого-нибудь третьеразрядного фильма. Зачем красть трупы, если их можно получить в любой прозекторской, причём без всяких затруднений, да даже и купить у родственников покойного? И такое возможно… Кроме того, ни один учёный сейчас уже не работает в одиночку, так что, если он даже и похитит труп (не знаю только зачем), ему не удастся скрыть его от коллег, от сотрудников. Этот мотив можно со спокойной душой отбросить.

— Так что же, по-вашему, остаётся? — спросил Шеппард. Его аскетическое лицо было совершенно непроницаемо.

Грегори поймал себя на том, что глаз не сводит с него, прямо-таки неприлично пялится — уставился, как на картину. «Действительно он такой, каким кажется, или это только усталость и привычка?» После вопроса, заданного главным инспектором, воцарилось долгое, неловкое молчание. В темноте за окнами опять раздался рёв авиационных двигателей, басовито прогремел над самым зданием и затих. Стёкла снова задребезжали.

— Психопатия или ничего, — произнёс наконец доктор Сисс. — Как справедливо отметил доктор Соренсен, психопат не способен действовать систематически, его поступки отличаются импульсивностью, непродуманностью, он вечно отвлекается, делает ошибки. Итак, нам остаётся — ничего. То есть это не могло произойти.

— Чрезвычайно остроумно, — буркнул Соренсен.

— Джентльмены, — произнёс Шеппард, — можно только удивляться снисходительности, с какой относится к нам пресса. Я думаю, причиной тому ближневосточный конфликт. Общественное мнение занято им, но это до поры до времени. Скоро газеты вцепятся в это дело, и Ярду достанется на орехи. Так вот, что касается формальной стороны — следствие должно продолжаться. Но я хотел бы знать, что сделано, какие шаги предприняты, чтобы найти похищенные тела.

— Этим занимается лейтенант, — сообщил Фаркар. — Две недели назад он получил задание и с той поры действует самостоятельно.

Грегори кивнул, делая вид, что не замечает скрытой в этих словах шпильки.

— После третьего случая, — начал он, — мы применили самые радикальные меры. Сразу же после сообщения о пропаже тела была блокирована территория радиусом без малого пятьдесят миль, для этого использованы были как местные силы — посты, дорожные патрули, так и две группы вызванных из Лондона радиофицированных машин — с тактическим центром в Чичестере. Все перекрёстки, железнодорожные переезды, выезды из городов, развилки автострад и шоссе находились под наблюдением, но — безрезультатно. Мы задержали пятерых человек, разыскиваемых по другим делам, что же касается нашего — всё впустую. Блокировать территорию радиусом пятьдесят миль исключительно трудно, практически нет стопроцентной гарантии, что ячейки сети окажутся достаточно мелкими и преступник не проскользнёт сквозь них. Весьма возможно, что в предыдущих случаях, то есть во втором и в третьем, преступник покинул блокируемый район прежде, чем посты заняли свои места. В его распоряжении было достаточно много времени: в первый раз шесть, а во второй — пять часов. Конечно, при условии, что он был на машине. В последний же раз труп исчез между тремя и четырьмя часами пятьюдесятью минутами пополуночи. В распоряжении преступника было не больше часа сорока пяти минут. К тому же погода была типично мартовская: после вечернего тумана снегопад и метель; на следующий день все дороги были завалены сугробами. Преступнику, чтобы выбраться оттуда, надо было иметь, как минимум, мощный трактор. Я говорю это с полной ответственностью, так как нам пришлось изрядно повозиться, вытаскивая из заносов патрульные машины, и местные, и те, что спешили по нашему вызову из Большого Лондона — из резерва Департамента уголовной полиции.

— Значит, вы утверждаете, что до полудня ни одна машина не могла пробиться из района Льюиса на юг?

— Да.

— А сани?

— Технически это возможно, но преступнику не хватило бы времени. Скорость саней — миль шесть в час, а при таком снеге лошадь не сделает и трёх. Даже с самыми лучшими лошадьми преступник не вышел бы из кольца радиусом пятьдесят миль раньше полудня.

— Хорошо, лейтенант, но ведь вы сами сказали, что, блокируя такую территорию, нельзя быть полностью уверенным в успехе, — спокойно заметил Шеппард. — Стопроцентный контроль — идеал, к которому мы стремимся…

— В конце концов, он мог унести труп в мешке, пойти прямиком через поля, — бросил Фаркар.

— А я считаю, что это невозможно, — отвечал Грегори, стараясь держать себя в руках, хотя и чувствовал, что щёки у него пылают. Он с трудом заставлял себя сидеть в кресле, его так и подмывало вскочить. — После шести утра ни одна машина не могла выйти из блокированного района, за это я ручаюсь. Пешеход мог бы преодолеть заносы, но с такой ношей, с трупом взрослого человека на спине… Ему пришлось бы бросить его.

— Может, он и бросил, — пробормотал Соренсен.

— Я думал об этом. Мы обыскали всю округу, благо началась оттепель. И ничего не нашли.

— Ваши аргументы отнюдь не так безукоризненны, как вам кажется, — внезапно вступил в разговор Сисс. — Во-первых, вы не нашли дохлую кошку, а если бы искали тщательно…

— Простите, но мы искали труп человека, а не дохлую кошку, — сообщил Грегори.

— Ладно. Но на такой огромной территории очень много возможностей укрыть труп, и безоговорочно утверждать, что его там нет, по-моему, нельзя.

— Преступник мог закопать его, — заметил Фаркар.

— Украсть, чтобы закопать? — с невинной миной спросил Грегори.

Фаркар фыркнул.

— Он мог закопать, поняв, что уйти не удастся.

— А как он мог понять, что уйти не удастся? Мы ведь не объявляли по радио о блокировании дорог, — парировал Грегори. — Другое дело, если у него был информатор или он сам является офицером полиции…