Андрей Константинов - Дело о спасении телезвезды (Сборник новелл)

Я немного подождал, потом сказал Птички ну:

- Хорошо бы узнать, что, собственно...

Но тут Черкасова всхлипнула и, тихо сказав:

- Там... На опушке... Опять...- упала в обморок.

"Убил ботинком Босова, дискобол хренов",- подумал я на бегу. Но картинка, открывшаяся мне на симпатичной полянке, была совсем не той, какую я ожидал увидеть. Вместо голого Босова, накрытого пущенным мною ботинком, под живописным кустом дикой малины лежала вполне одетая Лерочка. Одетая, но мертвая. Из ее девичьей груди торчала рукоятка кухонного ножа. А в уголке бесцветных губ запеклась струйка крови.

За моей спиной послышался топот, и на поляну выскочило несколько киношников.

- Ничего не трогать!!!- заорал из задних рядов Неручко и, подскочив ко мне, храбро схватил меня за руку и стал ее выкручивать.

Мне ничего не оставалось, как врезать ему по лысеющей макушке и уйти с этой дурацкой полянки.

Проходя мимо застывшей кучки испуганных киношников, я нашел взглядом Босова и кивнул ему. Он обреченно поплелся за мной.

***

- Зарядку делал?- хмуро спросил я у художника, топтавшегося рядом, пока я пытался дозвониться до "02".

- Ка-какую за-за-зарядку?- заикаясь, переспросил Босов.

- Такую!!!- заорал я, и он вжал голову в плечи.- На опушке! В голом виде!!!

Тетка на "ресепшене" хихикнула.

- Не-е-ет...- проблеял художник.- Я в номере делал... Потому что за мной Черкасова подглядывает... Я и не хожу туда уже дней пять... Ей-богу!

Я хмыкнул и показал Босову жестом, чтобы он убирался. Не успел тот исчезнуть, как в фойе влетел юный мент Юрик.

- Ты откуда?- удивился я.- Я ж еще не дозвонился...

- Так я за тобой!- пожал плечами он.- У меня труп неопознанный и еще сюрприз! Пошли поглядим?

На его веснушчатой физиономии сияла такая безмятежная улыбка, что мне было даже жалко его расстраивать.

- А у меня тоже труп!- в тон ему сказал я радостно.- Пошли поглядим?

И мы пошли поглядеть, причем с лица Юрика так и не сползала улыбка.

Кстати, не сползла она и по прибытии на злосчастную полянку, которая была девственно пуста, даже куст малины не качался.

Я бы даже сказал, что улыбка Юрика стала еще шире, когда он прослушал мою недолгую, но жаркую речь по поводу всего происходящего. Думаю, что самым цензурным в ней было слово "мать".

Когда мы вернулись к пансионату, со скамеечки у крыльца, как по команде, поднялись скорбные киношники.

- Где тело?!- заорал я на них.

Они переглянулись, как курившие школьники, которых неожиданно застукал завуч по внеклассной работе.

- Какое тело?- промямлил Птичкин.

- Мертвое,- устало сказал я.- Где тело администраторши, сволочи?

- Там было...- с идиотской улыбкой сказал Семен, держащийся за голову.Кстати, товарищ лейтенант, прошу зафиксировать...

Я подскочил к нему и схватил его за грудки:

- Ты, слабоумный кретин, объясни, куда подевалась мертвая девочка?! Почему вы ее там оставили?

- Так это...- вступился Птичкин.- Решили не топтать, чтобы, значит, до прибытия...

- А баба твоя где?- накинулся я на него.- Быстро сюда ее! Ну!- И для убедительности дал ему пинка, когда он послушно направился в корпус.- Всем стоять здесь!- орал я в каком-то исступлении.- Никуда с места не двигаться!

- Товарищ лейтенант,- послышался за моей спиной осторожный шепот режиссера.- Он псих, он по голове меня...

Лучше бы он этого не говорил.

***

Наручники Юрик снял с меня только в машине. Да и то предварительно убедившись в том, что я полностью успокоился.

- Зря ты его так-то уж... По башке!..- добродушно хихикнул он, подъезжая к отделению.

- Да пошел он...- отозвался я, не без удовольствия вспоминая, как гонял режиссера, пытавшегося загородиться подчиненными, вокруг скамейки.

Самообладание уже полностью вернулось ко мне, только немного побаливал правый кулак, отбитый о пустую голову Неручко.

Местное отделение милиции утопало в зелени. В дежурной части было прохладно и спокойно. Юрик провел меня по небольшому коридорчику и, поковырявшись в замке аккуратно покрашенной двери, сделал широкий жест:

- Уэлкам!

Я вошел в крохотный кабинетик и вздрогнул. Над столом, глядя мне прямо в глаза, плотоядно ухмылялся Обнорский.

"Спокойно, Соболин!- сказал я себе твердо.- Это плакат".

Откуда его добыл Юрик, я не спросил, но настроение у меня испортилось.

- Это и есть твой сюрприз?

- Да не,- хохотнул Юрик, копаясь в сейфе.- Сейчас хлопнем по маленькой для успокоения нервной системы и пойдем смотреть труп. А уж потом сюрприз...

Глотнув "для успокоения" какой-то дряни, я послушно поплелся следом за Юриком к выходу из отделения.

Перейдя через дорогу, мы подошли к ветхому флигелю, на котором красовалась новехонькая табличка с надписью: "Зеленогорская районная больница. Морг".

Войдя внутрь, Юрик бурно расцеловался с какой-то бабулей в грязном халате и потащил меня в глубь коридора. Сказать, что в морге стоял смрад, было бы слишком мягко. Я даже порадовался, что не завтракал да еще натощак хлопнул водки,- если бы не это, блевать бы мне безостановочно от самого входа...

В мертвецкой никого не было, если можно так выразиться. Вернее сказать - в ней не было ни одной живой души, поскольку на столе лежало голое мужское тело с биркой на ноге. По нему в изобилии ползали мухи. В районе шеи красовалась такая рана, что можно было предположить в качестве причины смерти столкновение с "Боингом-747". Тут-то меня и вывернуло...

- Он?- радостно спросил меня Юрик, когда мы выскочили на свежий воздух.

- Сдурел?- сдавленно просипел я. Меня преследовал этот кошмарный запах, казалось, что я пропитался им насквозь.- Этому же лет шестьдесят как минимум, да к тому же он лысый совсем!

- Так это не Спиридонов? Точно?- расстроился Юрик.- Жаль... Ну пошли сюрприз смотреть.

- Погоди.- Я взял его за плечо.- Ты куда меня поведешь, на скотобойню, что ли? Так я не выдержу, учти!

- Да нет!- снова повеселел Юрик.- Ко мне вернемся.

- А водки дашь?

- А то!- успокоил он меня, и мы снова пошли через дорогу.

***

Донельзя довольный, Юрик распахнул передо мной дверь камеры:

- Вот он, душегуб,- произнес он с нежностью.

На нарах сидел ссутулившийся мужичонка в тренировочных штанах и футболке с оторванным рукавом. На лице - вселенская скорбь, под глазами свисающие на щеки алкогольные мешки.

- Сознался, рецидивист.- Юрка сел с ним рядом и вынул из кармана пачку мятых бумаг.- Вот, посмотри какая у нас биография. Неоднократно судимый, неработающий. Ступил на путь преступности в раннем детстве, первый раз был осужден в 18 лет за хищение госимущества (спер двигатель от трактора). Потом в восемьдесят пятом - угроза жизни, потом в девяносто пятом - опять хищение, из сельмага. Я, кстати, вел дело. Первое... Потом угон машины...

- Да я водить не умею, начальник...- замычал мужик.