Андрей Константинов - Дело о спасении телезвезды (Сборник новелл)

- И что, Михаил Георгиевич, до сих пор не нащупали?- Я недвусмысленно мотнул головой в сторону Светкиных ножек.- Так, может, стоит пощупать в другом месте?- И я перевел взгляд на другую, не менее привлекательную часть ее тела.

Завгородняя, давно привыкшая к подобного рода скабрезным шуткам, традиционно возникающим в ее присутствии, ничуть не смутилась. Однако Поручейков, напротив, покраснел до самых кончиков ушей.

Он суетливо заелозил по дивану, посмотрел на часы и взволнованно протарахтел:

- Ох, уже первый час! А ведь в двенадцать мы с Беркутовым собирались прогнать еще одну сцену... Так что, извините, вынужден буду вас покинуть.- И он стремительно прошагал к двери.

Однако перед тем как окончательно удалиться, Поручейков обернулся к Завгородней и заговорщицки произнес:

- А все-таки я был прав, Светлана Аристарховна. Всего лишь грубое, животное начало. Чистый Фрейд.- И он поспешно закрыл за собой дверь.

Я облегченно вздохнул и уселся в свое кресло.

- Как ты выносишь этого педика?

- Во-первых, он не педик,- огрызнулась Светка.- А во-вторых, тебе-то какое дело? Вечно ты суешь нос в мою личную жизнь.- Она поднялась с дивана, одернула юбку и, одарив меня презрительным взглядом ("Вторым за последние десять минут",- не без грусти отметил я), удалилась, покачивая бедрами. Впрочем, секунду спустя она просунула голову в дверь и полным яда голосом сообщила:

- Между прочим, с самого утра тебе названивала твоя ненаглядная.

- Какая из десяти?- плоско сострил я, испытав при этом невесть откуда нахлынувшее волнение. До сих пор на этот номер в Агентство мне звонила лишь одна женщина.

Но ведь... ведь это никак не могла быть она?

- Свой порядковый номер она не сообщила,- съязвила Завгородняя.Кстати, я вчера случайно увидела ее в новостях.

Выглядит - ужасно... Вообще-то она названивала сюда уже как минимум три раза и была ну о-о-очень взволнована.

Светка выждала паузу и, почувствовав, что я жду продолжения, сочувственно сообщила:

- Наверное, у нее очередная задержка.

- Какая задержка?- не врубился я.

- Месячных,- хохотнула Завгородняя и, довольная, испарилась.

Я же бросился к телефону и торопливо принялся набирать номер сотового Татьяны, понимая, что раз уж после того нашего разговора она заставила себя позвонить первой, значит, действительно случилось что-то очень серьезное.

***

Таня ответила сразу, как будто в ожидании моего звонка все это время не выпускала телефон из рук.

- Танюша, привет. Это я.

- Шах... Ну наконец-то. Как хорошо, что ты позвонил...

- Что случилось?

- Я не знаю, но мне очень страшно...

У Рустама проблемы. Серьезные. На него наехали какие-то бандиты. Требуют денег.

Постоянно звонят, угрожают... Якобы он их кинул...

- А это действительно так? Он на самом деле им должен? Сколько? За что?

- Я не знаю, сколько. Рустам говорит, что это все неправда и что его пытаются развести. Говорит, чтобы я не боялась.

Мол, пойму!, что им ничего не обломится, и отстанут. Но мне действительно страшно. Уже третий день я чувствую, что за мной следят. Оборачиваюсь - никого нет, но я... я чувствую. Ты веришь мне, Витя?- Она больше не могла сдерживаться и разрыдалась.

- Танюша, успокойся... Подожди, ну не плачь... Конечно, я тебе верю,- я пытался говорить какие-то банальности, но она торопливо перебила:

- Шах, ты... сможешь приехать? Сюда, ко мне? Я прошу тебя... Я здесь совсем одна, понимаешь? Рустама вечно нет дома, а я...

Я уже боюсь ездить на работу, а когда приезжаю - совершенно не в состоянии настроиться на эфир. Редактор уже несколько раз выговаривал мне, а я просто ничего не могу с собой поделать...

В этот момент я совершенно некстати подумал о том, что Завгородняя, похоже, не соврала, когда сказала, что вчера в студии Татьяна выглядела хреново. Видимо, в данном случае она вовсе не пыталась меня поддеть, а действительно, со свойственным исключительно женщинам чутьем, заметила в Татьяне ту неуловимую перемену, которую нам, мужикам, обнаружить просто не дано.

- Хорошо, Танюша, хорошо... Только успокойся... Конечно, я приеду. Завтра утренним поездом я буду в Москве. Ты работаешь?

- Да, у меня утренний эфир. До половины одиннадцатого.

- Отлично. Значит завтра в половине одиннадцатого я буду ждать тебя на улице у входа в телецентр. Договорились?

- Да... А ты... правда приедешь?

- А разве я тебя когда-нибудь обманывал?

- Нет... То есть да... один раз.- Она всхлипнула.- Помнишь, когда ты мне сказал, что пошел бы в "Успех" только по заданию редакции?.. Но ведь это... тогда... был ты?.. И ты же пошел туда из-за меня?

Вот блин! Даже в такой момент она не может обойтись без этих своих бабских заморочек. Вот обязательно я должен подтвердить ей свой статус бесстрашного рыцаря на белом коне, ну хоть тресни. Ох, чувствую, что и в этот раз втянет она меня в очередной блудняк!

- Ну конечно, родная, это был я. И, естественно, я это делал только и исключительно ради тебя... Все, Танюш... Мне нужно переделать миллион дел и при этом успеть на вечерний московский поезд. Прошу тебя, будь осторожна. Постарайся без надобности никуда из дома не выходить. Ладно?

- Я постараюсь... Вить!

- Да?

- Спасибо тебе. Ты... ты такой... ну, в общем, очень хороший.

- Все, Танюш. Комплименты - завтра.

И все остальное - тоже. Пока.

- Я буду ждать тебя, Шах...

***

Я положил трубку и потянулся за спасительной сигаретой. Наобещать что-либо любимой женщине много проще, нежели исполнить обещанное. Однако в этой ситуации у меня просто не было выбора. Зная Татьяну, я был уверен, что она нисколько не преувеличивает (а может быть, даже, напротив, преуменьшает) размер исходящей угрозы.

Я мысленно представил себе разговор с Обнорским. Бр-р, как говорится, "смерть мухам!". И хотя я действительно уже два года не был в отпуске, доказать, что он мне необходим именно сегодня и именно сейчас, практически нереально. Особенно теперь, когда Агентство с каким-то мистическим постоянством раз за разом лишается своих сотрудников.

А впрочем, наплевать. В конце концов, если начальство упрется рогом, я просто пойду на вокзал, куплю билет и уеду. И никакой растакой Обнорский не сможет мне помешать. Хотите - увольняйте. Но сегодня вечером я еду в Москву. Прости-прощай!

***

Скорый поезд со странным пивным названием "Афанасий Никитин" волочил меня через ночь по пути из одной столицы в другую (пока еще чуть более столичную).

Кстати, за всю свою жизнь мне довелось побывать в Москве в общей сложности лишь раз пять-шесть. Нет у меня в ней ни родных, ни друзей, ни должников, ни кредиторов - словом, на хрен я там кому нужен? Да и вообще, не радует меня златоглавая. Я больше болота люблю.

В купе на секунду посветлело - поезд прошмыгнул мимо какой-то станции.