Евгений Гуляковский - Искатель 5/1990

— Всё в норме. Это по-прежнему всего лишь световой луч, Вот только…

— Ну что там?

— С машиной происходит что-то странное…

— Дайте увеличение первого уникара на центральный экран.

Контуры машины странным образом изменились. Куполообразный горб брони с правой стороны слегка вспучился. Левая сторона, наоборот, словно уменьшилась. Если верить датчикам уникара — давление, температура, радиация, — всё было в норме, и вдруг машина взорвалась. Собственно, это был даже не взрыв. Во все стороны из разрывов расползавшейся брони брызнули разваливающиеся на глазах приборы и механические внутренности. Не было ни вспышки, ни ударной волны.

— Дайте временную развёртку показаний всех приборов перед взрывом, — попросил Райков. От уникара осталась лишь бесформенная груда металлолома.

За три десятых секунды до того, как это случилось, цифры в окошечках индикаторов дёрнулись и ушли к нулям.

— Начинаем терять машины, — мрачно проговорил за его спиной Клёнов. Это был его уникар.

— Почему луч прошёл через защиту? — спросил Райков, Главный инженер отозвался не сразу, он что-то лихорадочно подсчитывал на своём пульте связи с главным компьютером корабля.

— Кванты света, не обладая массой, свободно проходят через силовое поле такой мощности, — наконец сказал он, всё ещё не отрываясь от пульта, — до самого последнего момента там был обыкновенный свет. А потом нечто совершенно невообразимое, я не знаю, какой вид оружия они применили.

— Зато я знаю, — всё так же мрачно проговорил Райков, — Это асимметратор. Прибор, искажающий симметрию всех предметов, попадающих в зону действия его луча. Я докладывал в своём отчёте об этом новом оружии. Наше счастье, что луч действует всего на несколько десятков метров. Как только второй уникар подойдёт на дистанцию поражения, они уничтожат и его.

— Оператору разрешаю открыть огонь по противнику, — негромко произнёс Райков, и всё равно его голос, усиленный в каналах связи, отдался под потолком рубки излишне громко.

Сразу же цепочки световых импульсов потянулись от второй машины к бионам. В тех местах, где лазерные лучи коснулись земли, во все стороны полетели ослепительные брызги расплавленного камня. Через несколько секунд лазеры накрыли группу бионов вместе с асимметратором. Оба робота почти мгновенно превратились в облако пара. Несколько минут на том месте, где они стояли, всё ещё продолжала светиться лужица расплавленной горной породы. Оператор второго уникара не пожалел мощности для своих лазерных пушек.

Клёнов, лишившись машины, которой он управлял, превратился в простого зрителя разворачивающихся на обзорных экранах событий.

Внизу, под главным пультом, горела целая цепочка маленьких информационных экранов всех постов. Время от времени центральный компьютер перебрасывал от них на главный экран информацию, которая казалась ему важной. У операторов, занятых своим делом, не было времени заниматься этими второстепенными экранами, не содержащими, как правило, новой информации, и потому Клёнов был первым, кто заметил странное облако, появившееся на боковом нижнем экране с индексом «48». Это был дубликат носового экрана, впереди идущего Севастьянова.

— Седьмой — Первому, — негромко произнёс он, перебросив на себя канал общей связи, — по курсу эскадры какое-то облако. Нельзя ли определить его состав?

— Пылевые частицы, плотность незначительна. Для нашей защиты не представляет угрозы.

— Откуда оно здесь взялось? — продолжал настаивать Клёнов. — На такой высоте над планетой не бывает пылевых облаков.

Теперь наконец вмешался Райков:

— Сделайте экспресс-анализ пылевых частиц.

— Уже сделано. Кислород, водород, гелий, частично азот, инертные газы. Скорее всего это остатки кометного хвоста.

Все снова занялись развернувшейся внизу внушительной панорамой наступления. Кольцо силового поля сжималось всё больше, отдельные очаги сопротивления оперативно подавлялись, и казалось, ничто уже не помешает победному шествию машин.

Одному Клёнову не давало покоя странное облако, неумолимо приближающееся к эскадре. Его нижняя граница слегка светилась.

— Нельзя ли сменить эшелон, чтобы уйти от контакта с пылевыми частицами? — обратился он непосредственно к Райкову, но отозвался энергетик.

— Манёвр обойдётся слишком дорого. На какое-то время мы вообще потеряем контакт с нашим десантом на планете и лишим его поддержки. Энергетические каналы придётся погасить и использовать накопители для собственных двигателей. Наша защита даже не заметит пылевых частиц такой плотности.

— Почему они светятся? — не унимался Клёнов.

— Очевидно, ионизация.

— На такой высоте не может быть ионизации! — взорвался Клёнов.

— Вышлите в это облако автоматический разведчик, — распорядился Райков, всё ещё не переключая изображения облака на главный экран. И потому один лишь Клёнов из всех присутствующих в главной рубке специалистов видел весь эпизод от начала до конца.

Крохотная светлая точка разведчика отделилась от корпуса Севастьянова и, стремительно наращивая скорость, ушла от эскадры. Для начала манёвра у них оставалось всего несколько минут, потом уже будет поздно, они не успеют изменить орбиту. С нарастающим волнением Райков следил за этой крохотной частичкой эскадры, уходящей вперёд.

Взрыв произошёл на самой границе облака, ещё до того, как разведчик вошёл в его плотные слои. Он был такой неожиданной силы, что экран, запылавший ослепительно голубым огнём, сразу же почернел, и тут же завыли и замигали сигналы общей тревоги. Голоса операторов, перебивая друг друга, докладывали цифры мощности, плотности потоков, скоростей. Не дожидаясь команды, управляющие автоматы всех кораблей, оценив ситуацию быстрее людей, уже начали операцию расхождения. На всех кораблях заработали двигатели.

— Всю мощность на силовую защиту. Веерный огонь протонами по курсу всех кораблей!

— Антипротонами? — не понял оператор. Райков пояснил:

— Обычными протонами. Перед нами антиматерия. Один Клёнов это вовремя понял.

— Просто я один знал, чего от них ждать… — тихо проговорил Клёнов, вцепившись в подлокотники кресла.

Они едва успевали. Огонь полыхал теперь внизу под всеми кораблями, сплошное море огня было и впереди по курсу, но там он постепенно бледнел, нос корабля задирался всё выше, появились первые огоньки звёзд.

— Кажется, проскочили…

— У нас был ещё солидный резерв мощности, — обиженно проговорил энергетик.

— Скажите спасибо Клёнову, — резко сказал Райков. — Посмотрел бы я на вашу мощность в центре этого облака! Даже здесь наружная температура на пределе!

— Будем возвращаться на прежний курс?