Десмонд Кори - Орхидеи Феррамонте

- Это все потому, что я тем временем тоже кое-что планировал. Сначала я не понимал, какую цель вы преследовали этим фильмом. Думал, вы лишь хотели нас деморализовать. Потом до меня дошло, что мы должны были считать, будто вы умерли, и прекратить поиски. Но сообщить об этом должен был Бойд, ведь только он знал вас в лицо. А вы хотели взять его живым, и потому не стали убивать. Сигарету?

- Нет, благодарю. Вы...

- Что?

- Весьма проницательны, хотела я сказать. Но на то вы и Фаддер. Если бы я знала это с самого начала...

- Все было бы иначе?

- Да.

- Это ещё вопрос.

Долго это продолжаться не могло. Кровь смешивалась с морской водой, набравшейся в лодку. Фаддер не любил смотреть, как человек умирает, и машинально продолжал негромко говорить, чтобы отвлечься от зрелища агонии.

- Сначала, - сказал он, - я подозревал Леа.

- Леа?

- Все-таки она вполне могла стоять за Ортисом и руководить всей организацией.

- Нет. Может быть, она достаточно интеллигентна, но у неё нет характера.

- Вы полагаете? Во всяком случае, Бойд пришел к такому же выводу, хотя и по другим причинам. Такое бывает, когда соблазняются всяческими психологическими изысками вместо того, чтобы придерживаться фактов. Но даже если следовать фактам... - Джонни умолк, глубоко затянувшись сигаретой. Все, что приписывалось Леа, можно было отнести и к вам. Вы, как её прислуга, знали, разумеется, и Ортиса. Когда Грандер рассказал, что Ортиса видели в обществе таинственной брюнетки, мне нужно было сразу что-то предпринять, а не строить несостоятельные версии. Как видите, у каждого свои ошибки. Что же касается Пепе...

- Кто такой Пепе?

- Тот самый хозяин пивной.

- Ах, этот...

- Здесь я тоже рассуждал не совсем верно. Я думал, его убили за съемку того, как вас насильно привезли на яхту. Но нет, он вас снимал, когда вы весело, без всякого конвоя вышагивали по набережной, и причем именно в то время, когда по всем расчетам уже должны были находиться в Мадриде. Теперь мне ясно, что эти улики нужно было ликвидировать. И может быть, как вы сказали, тут действительно моя вина.

Он умолк. Синие глаза закрылись. Он наклонился, нащупал её пульс. Тот едва чувствовался. Но, когда Джонни выпрямился, девушка опять открыла глаза.

- Пожалуйста...

- Что?

- Пожалуйста, не отпускайте мою руку. Говорите... Такое удовольствие поговорить с коллегой.

- Кстати, я хотел спросить ...

- Я знаю: имена, данные, пароли? Нет, Фаддер, тут вам со мной не повезло. - Ее подбородок опустился, вновь поднялся. - Ну, продолжайте говорить!

О чем? - безнадежно подумал Фаддер.

- Только узнав, что в комнате Леа установлена подслушка, я, наконец, сообразил. Ведь понятно, что не сама она это сделала. - Он не спускал глаз с девушки. - Потом мы обнаружили номер, в котором вы с пятницы слушали эти передачи. Собственно говоря, это открытие сделал Грандер. Как он к нему пришел - навсегда останется для меня тайной. Вероятно, он выяснил, что вы вообще не были в аэропорту...

Все получалось довольно несвязно, но это роли не играло: он был убежден, что она его совсем не слушает.

- Эстелла?

Синие, уже затуманенные глаза устремились на него.

- Я бы хотела...

- Что?

- Я бы хотела с вами познакомиться при других обстоятельствах.

Джонни откинулся назад и отбросил окурок сигареты, которую докурил ещё минуту назад. Он ещё с минуту смотрел на девушку, потом поднял её. Она, казалось, стала легче. Брызги блестели на бледном лице, на черных волосах. Он обернулся к эксперту.

- Умерла?

- Умерла, - кивнул Фаддер и мягко столкнул тонкое тело.

Оно упало в воду почти без звука.

* * *

Когда они вернулись, Леа все ещё спала в кресле.

- А что теперь? - спросил эксперт.

- Теперь я приму душ и переоденусь. Потом поеду в город и отправлю донесение. А затем, - Джонни кивнул на Леа, - последую её примеру и просплю, как минимум, неделю.

- А я?

Джонни потер лоб.

- Если хотите, можете прослушать пленки, которые мы захватили. Их все равно нужно отправить в Лондон, но если обнаружится что-то интересное... Да ладно, делайте, что хотите!

Он пошел в ванную, отрегулировал душ, разделся.

Говорят, что в знаменитых гребных гонках между Оксфордом и Кембриджем победившая команда никогда не бывает уставшей. Может быть изнуренной, но уставшей - никогда. Фаддер же устал. Смертельно устал, потому что проиграл.

Он очень старался, но не получилось. Ему не удалось ни заполучить документы, ни убрать Феррамонте. Он не помешал другим угодить в западню. Список потерь был ужасающим. Грандер и Бойд с его стороны, Доницетти и Эстелла - с другой. Плюс к тому Редер, Белга и Пепе. Не говоря уже о пассажирах взорвавшегося самолета. Но с таким противником, как Феррамонте, это не удивительно.

Он намылил грудь и плечи и с удовольствием встал под теплую воду. Можно, конечно, сказать, что победил тот, кто уцелел. Но должно пройти немало времени, прежде чем он снова сможет приводить такие доводы. Самое плохое в поражении - это потеря уверенности в себе. Забыть бы об этой проклятой винтовке...

Он отвернул вентиль душа так, что водяные струи жестко стегнули голову и плечи.

Любой может выдержать давление лишь до определенного предела. Бойд, например, не выдержал и сломался. С медицинской точки зрения он мог бы оставаться нормальным до конца, но...

Боже мой, что за неразбериха... Тогда здесь была Леа - ей стало дурно. Не достает характера, - сказала девушка с синими глазами. Так ли это? Люди - странные существа. Некоторые после таких переживаний становятся лишь крепче. Может быть, и Леа...

Он насухо вытерся полотенцем и прислушался к звукам, доносившемся из гостиной. Эксперт возился с магнитофонными лентами. Теперь это было уже не важно. Может быть, вчера... Сегодня слишком поздно. Когда становишься старше, понимаешь: всегда бывает уже слишком поздно.

Фаддер достал из чемодана чистую белую рубашку, из шкафа - серый костюм. Элегантная одежда придает уверенности в себе. И ещё опыт, который приобретаешь с годами. Голова ещё болела, но уже терпимо. Он надел темные очки, чтобы поберечь глаза, и взялся за галстук.

- Фаддер?

- Да.

- Подойдите сюда и послушайте.

- Что это?

- Грандер.

- О Боже! - Фаддер и поспешил в гостиную, так и недовязав галстук.

Леа тем временем проснулась. Эксперт, присев перед магнитофоном, отматывал ленту назад.

- Грандер?

- Да.

- Это было, когда он вошел, - вставила Леа так неожиданно, что оба мужчины обернулись и уставились на нее. - Он успел сказать Арни несколько слов. Потом умер. Все произошло очень быстро.

Как она быстро успокоилась, - подумал Фаддер, - просто невероятно! Позади у неё ужасная ночь, муж погиб, она сама едва не сгорела, выпила Бог весть сколько виски с сильным снотворным - а сейчас сидит, положив ногу на ногу, холодная и неприступная, как модель из журнала.