Наталья Андреева - Черная кошка в темной комнате

— А мне давно уже ничего не снится. Как в яму проваливаюсь.

— Не бережете вы себя, Сила Игнатьевич. Так и в самом деле недолго свихнуться. Ладно. Отставим мрачные мысли. Давайте кофе пить…

Первой приехала Валентина. Влетела в кабинет — запыхавшаяся, щеки раскраснелись — и бросилась к нему.

— Господи! Сила! Как я испугалась! Просыпаюсь — тебя нет! Я уж не знала, что и подумать! Ушел, даже не попрощавшись! Если ты еще раз меня бросишь, я этого не переживу!

— А разве я…

Леонидов посмотрел на них, усмехнулся и отошел к окну. Отвернулся и стал смотреть на капли дождя, сползающие по стеклу. Валя плакала, обняв Мамонова за шею. А потом открылась дверь, она вздрогнула и отстранилась.

— Ты?!!

Вот тут Сила Игнатьевич все понял.

В приемной психотерапевта Алексея встретила все та же милая девушка-секретарь. Но тут же изменилась в лице, перестала улыбаться и сурово предупредила:

— Василиса Ивановна занята. У нее клиент.

— Я подожду.

Он, как и в первый раз, занял позицию у дверей кабинета, показав, что не намерен отступать. Ждать пришлось долго. Наконец из кабинета в сопровождении Василисы Ивановны вышла хорошенькая блондинка, очень уж похожая на Эльзу Мамонову. Девушка все говорила и говорила, пока Василиса Ивановна ее не прервала:

— Я жду вас послезавтра. А звонить можете в любое время… Вы?!! — Психотерапевт увидела Леонидова и нервно поправила воротничок блузки.

Он поднялся со словами:

— Вы ведь знали, что я вернусь.

Женщина занервничала. Блондинка посмотрела на Алексея с интересом.

— Проходите в кабинет, — зашипела Василиса Ивановна и посторонилась.

Ему даже не предложили сесть. Алексей слегка обиделся.

— Напрасно вы так, — сказал он, выдвигая стул. Видимо, хорошенькая блондинка воспользовалась кушеткой — белоснежная простыня была смята ее шикарным телом.

— Чем обязана? — сухо спросила Василиса Ивановна и тоже присела.

— Да бросьте! Мне что, бегать за вами? По идее надо было передать материалы следователю, вас бы вызвали в прокуратуру для дачи показаний, а дальше… Сидеть бы вам в следственном изоляторе. До суда, — мстительно добавил Алексей.

Василиса Ивановна вскинулась:

— Сидеть?

— Что вы на меня так смотрите? Давайте. Рассказывайте.

— Я не понимаю, о чем вы?

— Об убийстве Антона Васильева.

— Васильева? Антона? Не знаю такого! Среди моих пациентов нет человека с таким именем!

— Ну как же? Антон Васильев, таксист. Вспоминайте, Василиса Ивановна! Вспоминайте! Я вам помогу. В тот вечер вы вызвали машину. Такси. Звонок зафиксирован. Номер вашего мобильного телефона имеется в базе. Я только что из офиса, разговаривал с диспетчером, которая приняла заказ. Если вы будете молчать, я звоню следователю и…

— Но я ничего не видела!

— Куда вы собирались ехать?

— Я не… Я передумала.

— Почему?

— Машина опоздала.

— А может, вы узнали таксиста?

— Нет! Я никогда его раньше не видела!

— Вы уверены?

— Да!

— Значит, вы выходили из дома?

— Нет!

— Тогда почему вы утверждаете, что не видели его раньше?

— Можно мне воды?

— Это ваш кабинет. Делайте что хотите.

Она медленно встала и сделала несколько мелких, нервных шажков по кабинету, натыкаясь на препятствия, словно слепая.

— Вон она, бутылка, — подсказал Алексей.

— Что? Да, я вижу.

Василиса Ивановна открыла бутылку с минеральной водой и начала пить прямо из горлышка. «Она ж психотерапевт, — подумал Алексей. — Приемчики всякие знает. Пытается успокоиться, взять себя в руки. Сейчас будет врать». Закрыв бутылку и поставив ее на место, Василиса Ивановна села и размеренно заговорила:

— Да, я вызвала такси. Мне позвонила клиентка и…

— Фамилию ее не подскажете?

— Не имею права. Это конфиденциальная информация. Речь идет о высокопоставленном лице, — надменно сказала она. — Тем более что вызов отменили.

— Вы?

— Я?

— Вы отменили вызов?

— Да! Машина сильно опоздала. Я перезвонила диспетчеру и выразила свое недовольство.

— Вам сказали, что машина ждет у подъезда. И вы вышли из дома.

— Я вышла на балкон.

— Вот как?

— Под окнами действительно стояло такси. Возле него — женщина в светлой куртке. Если бы я напряглась, то смогла бы ее описать. Мне показалось, что женщина что-то держит в руке. Я пригляделась. Это был нож.

— На каком этаже вы живете?

— На втором.

— И что, разглядели нож? Ведь было темно.

— Да! Представьте себе! Разглядела!

— Почему же вы не позвонили в милицию?

— Мало ли что мне показалось! К тому же во дворе вскоре началась суета. Я выглянула в окно и увидела, что женщина уже не одна.

— А выйти из дома? Оказать первую помощь? Вы же врач!

— Я психотерапевт! И я не знала, что там происходит!

— А как же нож? — Алексей усмехнулся.

— Не ловите меня на слове. Я не видела трупа. Может, она квасила капусту и машинально вышла из дома с ножом в руке? Откуда мне знать?

— Остроумно. Что вы сделали потом?

— Позвонила клиентке и сказала, что не приеду. Это все.

— Придется устроить вам очную ставку.

— Да ради бога!

— Вы даже не спросили, с кем.

— Должно быть, с той особой, у которой в руке был нож. Да я с удовольствием все подтвержу!

— Еще бы! Ведь это снимет с вас подозрение!

— Я не выходила из дома. Попробуйте доказать обратное.

— Попробую. Больше ничего не хотите мне сказать?

— Нет. Извините, у меня клиент.

— Подождет. А о любовнике?

— О каком любовнике? — Василиса Ивановна вздрогнула.

— Во время моего прошлого визита вы с таким знанием дела рассуждали о любовнике, о том, как дорого он обходится, что я вдруг подумал…

— Вы не имеете права вмешиваться в мою личную жизнь! — закричала она и вскочила.

— А почему вы так разволновались? — Алексей тоже поднялся. Теперь они стояли друг против друга.

— Потому что это мое личное дело!

— Не слишком ли велика цена? — тихо спросил он.

— Не слишком! — в запальчивости ответила она.

— Из-за него вы развелись?

— Нет!

— Значит, нашли себе утешение, — констатировал Алексей. — Он, конечно, моложе, хорош собой…

— Вон!

— Я в уголовном розыске работаю. Вы обязаны отвечать на мои вопросы. Он вас… как бы это сказать… — Алексей щелкнул пальцами. — Слегка кинул, да? Вот такие они, молодые красивые любовники. И с кем вы его делили?

Василиса Ивановна молчала.

— Сколько у вас детей? — спросил Алексей.

— Двое.

— Будем надеяться, что вы отделаетесь условным сроком или будете освобождены по амнистии. Вы -мать. Хотя вина на вас немалая. Впрочем, у них ведь есть отец. Я знаю, что вы обобрали его до нитки…

Она обессиленно опустилась на стул и зарыдала. Алексей решил нажать.