Наталья Андреева - Фобия

Звонок.

— …

Звонок.

— Вас слушают.

— Капитан Севастьянов у аппарата.

— Опергруппа на месте.

— Как там? Разобрались?

— Да, все в порядке. Дверь, как положено в таких случаях, вскрыли.

— Как она?

— Лежит.

— Что ж. Финита ля комедия, как говорится. Жаль, конечно, бабу, но…

— Что нам делать-то, Александр Александрович?

— Ждите, я подъеду.

Звонок.

— Вас слушают.

— Простите?

— Говорите, вас слушают.

— Вообще-то я звоню Рине. Она дома?

— А кто говорит?

— Ее подруга, Ника. А вы что делаете в ее квартире?

— Марианна Николаевна? Вы меня разве не узнали?

— Простите?

— Севастьянов, капитан Севастьянов. Александр Александрович.

— Что вы там делаете?!

— Она умерла.

— Что?!

— Ваша подруга умерла.

— Как это умерла? Что вы такое говорите?!

— Выпила лекарство. У нее был рецепт на снотворное.

— Не понимаю…

— Что ж тут непонятного? Марина Сергеевна последнее время была не в себе. Слышала какие-то голоса, страдала галлюцинациями. Вот вам и результат: один из голосов велел ей покончить с собой. Я так предполагаю.

— Как велел?

— По телефону. Здесь же все время звонит телефон. Вот что странно, Марианна Николаевна. Беру трубку, говорю «алло», а там только гудки. Может, у меня тоже галлюцинации начинаются?

— Значит, Рина умерла.

— Да.

— И что теперь?

— А что теперь? Думаю, ее адвокат займется организацией похорон. Кстати, ее тело увезли в истринский городской морг.

— Почему в истринский?

— На вскрытие. По-моему, вполне логично похоронить ее вместе с мамой и дядей. Она так хотела.

— Она что, оставила записку?

— Да. Оставила.

— И… Что там?

— Хотите ознакомиться?

— Я была ее лучшей подругой. Единственной подругой. И… мне очень жаль.

— Мне тоже. Знаете, мы с вами как поступим?

— Как?

— Приезжайте-ка завтра в городской морг.

— В морг?!

— Ну вам же не привыкать, Марианна Николаевна!

— Но… зачем? Зачем мне в морг?

— А кто, интересно, о ней позаботится? Вы, как близкая подруга, должны забрать тело.

— А этот, как там его? Цимлянский?

— И он тоже приедет. Заодно и познакомитесь. Или вы уже знакомы?

— С чего вы взяли? Виделись мельком.

— Так что, Марианна Николаевна?

— Хорошо, я приеду. Взглянуть на Рину и… Разве уже можно ее хоронить?

— А почему нельзя? Я думаю, что дело абсолютно ясное: смерть от отравления лекарственным препаратом, есть предсмертное письмо, окна и двери в квартире были заперты изнутри.

— А… как же вы вошли?

— Дверь взломали. Дело в том, что она мне звонила перед тем как пойти в аптеку. Позвонила и сообщила о своих намерениях. Я поехал к ней, но не успел. К сожалению. Она собиралась зайти еще и в парикмахерскую, но там была большая очередь. Слишком большая, а ей, видимо, хотелось поскорее со всем этим покончить. Кстати, это не вы ли ей достали рецепт на снотворное?

— Я? Да, я. Видите ли, она страдала бессонницей, и эти звонки…

— А вам не кажется, что это было слишком сильное лекарство?

— А вы что, врач?

— Нет, я мент, сыщик. В конце концов, в наше время не проблема достать лекарство, ведь так? Вы ей достали рецепт или кто другой…

— Значит, никакого уголовного дела возбуждено не будет?

— Помилуйте, Марианна Николаевна! Ну какое уголовное дело! Все ясно, как божий день. Нам в милиции и без того проблем хватает. Завтра вы приедете в городской морг, заберете тело, похороните ее, и дело с концом.

— Хорошо.

— Так до завтра, Марианна Николаевна?

— Да. До завтра.

Длинные гудки.

— Вас слушают.

— Могу я поговорить с Цимлянским Федором Мироновичем?

— Да, я вас слушаю.

— Капитан Севастьянов вас беспокоит.

— Очень приятно.

— Дело в том, что я звоню вам из квартиры вашей клиентки Марины Сергеевны Водопьяновой.

— Вот как? А что случилось?

— Возможно, что я вас огорчу, но она умерла.

— Умерла?!

— Покончила с собой.

— О господи! Как же так?!

— У нее последнее время была депрессия.

— Да-да.

— И эта болезнь…

— Болезнь?

— Ну, телефонная фобия.

— Да-да…

— Она, видимо, ее доконала. Нервы не выдержали, и…

— Как она умерла?

— Таблетки. Выпила весь пузырек снотворного.

— Снотворного?

— Ну да. Ее подруга, Марианна Николаевна… Кстати, вы знакомы с Марианной Николаевной?

— С кем, простите?

— С Никой. С гражданкой Николаевой.

— Не имею чести.

— Но завтра вам придется познакомиться. Вы должны приехать в городской морг, забрать тело.

— Тело! О господи, господи! Какая ужасная трагедия!

— Ее отвезли в истринский городской морг. По-моему, естественно будет похоронить ее вместе с мамой и дядей.

— Да-да.

— Так вы приедете?

— А при чем здесь эта Марианна? Как вы сказали?

— Марианна Николаевна.

— Да.

— Ну как же! У Марины Сергеевны было не так много близких людей. Точнее сказать, вы и ее единственная подруга.

— Что ж.

— Так мы вас обоих завтра ждем.

— Скажите…

— Да?

— А она не оставила никакой предсмертной записки?

— Как же, как же! Оставила! А почему вы интересуетесь?

— Мне хотелось бы знать причины, по которым…

— Все в порядке, Федор Миронович, это стопроцентное самоубийство.

— А… что же там написано?

— Видите ли, в интересах следствия… Ну вы адвокат, вы должны понимать. Конечно, никакого уголовного дела возбуждено не будет, но формальности надо соблюсти.

— Да-да… Я все понимаю.

— Значит, до завтра?

— Да-да… Какая ужасная, чудовищная трагедия!

Длинные гудки.

— Добрый день. Вы позвонили в частное детективное агентство.

— Могу я поговорить с Игорем Анатольевичем?

— А кто его спрашивает?

— Скажите, что его спрашивает Александр Александрович Севастьянов. Капитан Севастьянов.

— Минутку.

— …Да?!

— Что с вами, Игорь Анатольевич? Вы просто весь на нервах!

— Знаете, у меня последнее время столько неприятностей. И от вас в том числе.

— Боюсь, что и на этот раз я вам ничего приятного не сообщу. Сегодня умерла Марина Сергеевна.

— Умерла? Как это умерла?!

— Покончила с собой. Смертельная доза снотворного. Выпила целый пузырек таблеток.

— Что ж…

— Вы когда с ней разговаривали в последний раз?

— Как будто не знаете! Вы откуда звоните? Из…

— Да, из ее квартиры.

— Что, жучки вынимаете?

— А на что они теперь? Все кончено.

— Сожалею. А со мной теперь как?

— А что с вами?

— Ну, возбуждено уголовное дело…

— А главная свидетельница умерла. Боюсь, что дело теперь придется приостановить. Или закрыть вовсе.

— А как же… Как же убийство Аллы?

— Гражданки Сечкиной? Знаете, заказные убийства, это ведь верные «глухари». Вы бывший опер, должны понимать.