Наталья Андреева - Грозы медового месяца

Тогда Олеся впервые продемонстрировала характер. Она заявила, что поедет в Москву и попросит денег у двоюродной сестры на учебную практику за границей. В доме началась паника.

— Да как же ты поедешь, дочка? — спрашивали наперебой отец и мать. — Ты же никогда никуда не уезжала! И ведь одна! И где ты собираешься остановиться, в этой Москве?

— Я же не к чужим людям еду, к Эле. — Олеся удивлялась, отчего так волнуются родители. — В конце концов она у нас жила неделю, теперь и я могу воспользоваться ее гостеприимством.

И отправилась на вокзал за билетом. В один конец.

На самом деле она очень хотела увидеть Марата. Впрочем, и деньги получить — тоже. Ведь не откажет же ей Эля, имея такое богатство?

Купив билет, позвонила сестре: та оставила номер мобильного телефона.

— Кто это? — удивилась Эля.

— Это я, Олеся. Звоню с переговорного пункта.

— Какая Олеся?

— Сестра. Двоюродная.

— Ах, да!

— Я еду в Москву. К тебе.

— Что?! У меня в субботу свадьба! А в воскресенье я уезжаю!

— Свадьба? В субботу? Ой, а я как раз буду ехать в поезде! Как жаль, что не попадаю! Очень жаль! Но утром буду у тебя!

— Ты что, с ума сошла? — рассердилась Эля.

— Элечка, милая, у меня к тебе просьба. Маленькая-маленькая просьбочка, — затараторила Олеся. — Но для меня — вопрос жизни и смерти. Ты не должна мне отказывать. Тебе это ничего не стоит. Ну, пожалуйста! Ведь ты же мне — двоюродная сестра и мы тебя так хорошо встретили!

— Ну, ладно, — смягчилась Эля, которая, в общем-то, не была злым человеком. Да и жадной не была тоже. — Только в воскресенье утром я буду на даче и не смогу уделить тебе много времени. Два часа, не больше.

— Хорошо, хорошо! Я вечером уеду обратно! -Разумеется, уезжать из Москвы Олеся не собиралась. Хотела уговорить Элю, чтобы та разрешила пожить ей в столице, у них с Маратом. Или на даче. И тут же спросила: — Дача, это которая на фотографиях?

— Да. Записывай, как ехать.

Нацарапав в блокноте адрес, Олеся радостно прощебетала:

— Как приеду — позвоню! Спасибо тебе! Огромное спасибо!

— Тете привет, — усмехнулась Эля и дала отбой.

Родители все же устроили сцену.

— Никуда ты не поедешь! — заявил отец.

— Я уже все решила! Сколько можно сидеть здесь, с вами! Ну, сколько?!

— А если с тобой что-нибудь случится? — спросила мама, рыдая.

— Ну и пусть! Но я не хочу в библиотеку! Я хочу быть самостоятельной!

— Пусть делает что хочет, — сдался наконец папа. — Она уже совершеннолетняя.

И, отчаявшись образумить единственного ребенка, родители стали привычно искать утешения друг в друге.

Вот так Олеся оказалась в то холодное, дождливое утро в Москве. Своего она добилась.

Приехала в столицу и, как только сошла с поезда, кинулась в метро покупать жетоны. На проезд и на телефон-автомат. Перед отбытием в Москву подробно расспрашивала подруг и просто знакомых, которые уже побывали в столице. Что такое метро? Как им пользоваться? Как звонить? И даже старательно все законспектировала. И вот теперь, внимательно прочитав инструкцию, набрала номер мобильного телефона Эли.

— Да! Говорите! — раздался в трубке злой мужской голос.

Олеся растерялась. И довольно робко сказала:

— Мне бы Элю…

— Минутку, — уже гораздо мягче сказал мужчина, и вскоре Олеся услышала в трубке голос двоюродной сестры. Та говорила напряженно. Сообразила вдруг: да это же Марат! Он взял трубку! Кто же еще? А она, дуреха, даже не поняла! И теперь он стоит рядом с Элей, и…

— Может быть, ты попросишь помощи у кого-нибудь другого? — вдруг сказала сестра. — Дело в том, что я уезжаю в свадебное путешествие.

— Когда? — упавшим голосом спросила Олеся.

— Сейчас.

— Элечка, но ты же обещала! Я не отниму у тебя много времени!

— Я не могу!

— Но, солнышко, лапочка, золотко, ты — моя единственная надежда! Мне больше не к кому обратиться за помощью! Я все-все-все для тебя сделаю! Все, что попросишь! Клянусь!

— Ну, хорошо, — смягчилась Эля. — Как договаривались.

— То есть я должна сейчас ехать к тебе на дачу?

— Да.

— Хорошо! У меня тут записана и станция метро, и с какого вокзала электричка, и железнодорожная станция, где надо выйти, и…

— Только войдешь с черного хода, — вдруг шепотом сказала Эля. — Поняла? Обойдешь дом… — И громко: — В общем, мы договорились. Ну, все. Пока.

Сверяясь с бумажкой, Олеся направилась к турникету. Прошла его и, не долго думая, обратилась к стоящему возле эскалатора милиционеру:

— Как мне добраться до станции…

Через два с половиной часа она сошла с электрички и, справившись у местных жителей, потопала к поселку, название которого было нацарапано в ее блокноте. Было холодно, с неба сыпалась какая-то липкая, будто переваренная крупа, и Олеся пожалела, что не взяла зонтик. Но настроение у нее было приподнятое. Натянула на голову капюшон и решила не обращать внимания на такую досадную неприятность, как дождь. Еще чего! Ведь она в Москве! И не сомневалась, что сегодня увидит Марата. И выпросит у Элечки разрешение пожить немного в столице.

Сестра просила войти через черный ход, Олеся, конечно, так и сделает. Ее не особенно удивила эта просьба — у Эли вечно какие-то тайны.

Вновь справилась с записями в блокноте: последний дом на правой стороне улицы. Два этажа, глухой забор с железными воротами. Обошла дом по тропинке, пытаясь понять, где же тут черный ход?

Наконец увидела маленькую калитку в заборе. Толкнула рукой — открыта. Значит, Эля ее ждет. Хотя в доме тихо.

А вот и розы! Та самая клумба! Только лужайка заросла. А жаль.

Поднявшись на заднее крыльцо, постучала. Сначала робко, потом еще раз, уже смелее.

И тут дверь распахнулась, и Эля за руку втащила Олесю внутрь со словами:

— Только тихо.

— Что случилось?

— Ничего. Ха-ха! — Эля как-то странно рассмеялась. — Ничего, кроме того, что я решила наставить рога своему второму мужу. Причем с первым. Ха-ха! Вот будет забавно! Интересно, это считается изменой?

Эля заперла дверь изнутри и взяла с собой ключ. Олеся огляделась. В холле валялись Элины вещи. Сестра сразу же прошла на кухню, машинально сунула ключ в сумочку, лежавшую на столе, и спросила:

— Ты прямо с поезда?

— Да.

— Есть, наверное, хочешь?

— Очень.

— Пошарь в холодильнике. И поставь чайник. В буфете должен быть кофе. Там же чашки. Ну, чего ты ждешь? Только быстро: у меня мало времени.

И Олеся засуетилась. Поставила чайник, достала из холодильника масло, банку икры, из буфета вытащила чашки.

— Мне не надо, убери, — поспешно сказала Эля. — Я не хочу ни есть, ни пить. И вообще: меня ждут. Давай, говори быстрее, что там у тебя?

Кофе был вкусный, дорогой. Олесины родители такого не покупали. А уж икру и подавно. Поэтому сначала Олеся съела бутерброд. И только потом сказала: