Наталья Андреева - Муж за алиби

— Поговорим?

— Сначала выпьем. За наше счастье. Я, кажется, люблю тебя.

— Вера!

— Потому что я действительно убила твоего кредитора.

— Расскажи.

— А нечего рассказывать. Потому что главный подозреваемый — это ты. Ведь это ты был должен Владимиру Иосифовичу большие деньги.

— И все-таки, я хочу услышать подробности.

— Пожалуйста: я подложила ему в бокал с вином снотворное, поехала к гаражу и стала ждать. Он успел загнать в гараж свою машину, а потом уснул за рулем.

— Уснул?! — Никита не верил своим ушам.

— Мне оставалось только закрыть ворота. Владимир Иосифович умер, надышавшись выхлопными газами.

— Это тебе опер сказал? — осторожно спросил Никита. — С которым ты сегодня беседовала?

— А что?

— Значит, вот почему он пытался добиться у меня признания, что я там был! Вера, но ты же знаешь, что я был совсем в другом месте! В своей квартире, с девушкой, с которой ты сама же меня свела!

— Да? А как ты посмотришь на это?

Вера вскочила с дивана и, путаясь в длинном платье, побежала к шкафу-купе. Она рывком отодвинула дверь и достала шкатулку. С любовью погладила украшенную разноцветными стразами крышку:

— Вот здесь, милый, у меня лежит все самое ценное. Мое приданое. Вот, пожалуйста. Прочитай это.

Вера подошла и протянула ему бумагу. Посмотрев, он сразу понял, что перед ним ксерокопия. Какая осторожная! Никита начал читать и ему стало холодно от ужаса. Откуда у нее это?

— «Я, Иванова Ольга Петровна, утверждаю, что видела у гаража убитого бизнесмена молодого светловолосого мужчину лет двадцати пяти-тридцати на бежевых «Жигулях», которого при необходимости смогу опознать…» Вера!

— Что?

— Это же ложь!

— А ты докажи.

— Я был у себя дома с женщиной… Кстати, откуда у тебя Надин телефон? Ведь он у тебя?

— А вот мой главный сюрприз. Прочитай теперь это.

И Вера протянула еще одну бумагу. Прочитав, он не поверил своим глазам. Как Вера это заполучила?!

— Надя ночевала у тебя? Но это же чушь! Полная чушь!

— Это мое алиби. Как видишь, оно у нас одно на двоих. Если она ночевала у меня, следовательно, ты в этот момент закрывал гараж, в котором уснул крепким сном Владимир Иосифович. Соображаешь, куда я клоню?

— Не дурак. Значит, ты решила меня утопить. Что ты наговорила оперу?

— Что положено. Правду, чистую правду. О твоих взаимоотношениях с кредитором. Что денег у тебя не было, они зависли в банке. И что тебе угрожали.

— Где Надя?

— Ты этого не узнаешь. Пока не согласишься на мои условия.

— Какие условия?

— Ты на мне женишься.

— Никогда!

— Тогда сядешь в тюрьму.

— Нет.

— Да, милый. Лет десять тебе дадут. За предумышленное убийство. Снотворное не кладут в бокал с вином в состоянии аффекта, — Вера сказала это с откровенной иронией. — На лицо тщательно продуманное преднамеренное убийство. И у тебя нет ни одного смягчающего обстоятельства. Разве что чистосердечное признание. Не хочешь сделать его следователю? Скостишь срок. Если уж ты предпочитаешь провести несколько лет в тюрьме, чем жить здесь, в этой квартире. Со мной.

— Я ведь могу потом уйти. После того как дело закроют.

— Не переживай на этот счет. Дело еще долго не закроют. Скорее всего, оно повиснет за отсутствием доказательств. Так бывает, причем нередко. Главный подозреваемый ты, а у тебя будет железное алиби!

— А у тебя?

— Думаешь, мне оно потребуется? Во-первых, у меня нет мотива. Зачем мне убивать Владимира Иосифовича? Все знают, как он прекрасно ко мне относился. Не раз называл меня лучшим своим директором. И все это подтвердят. Во-вторых, меня никто не видел у гаража, и я подстраховалась. У меня есть замечательная соседка, наполовину глухая и к тому же подслеповатая. За какую-нибудь пару тысяч рублей она охотно подтвердит, что я весь вечер была дома. Приехала домой, допустим, без двадцати одиннадцать, сразу после ужина в «Патио-пицце» и весь вечер смотрела телевизор. А она зашла ко мне за солью и охотно может подтвердить факт моего присутствия в квартире. Я хорошо плачу за свидетельские показания. Нет, нет, не надо рвать эти бумаги. Это всего лишь ксерокопии.

— А где оригиналы показаний Нади и той продавщицы?

— В надежном месте. Я арендовала сейф в банке, куда и положила ценные бумаги. Некоторые хранят там акции, а я свидетельские показания.

— Это же так дорого! — усмехнулся он.

— Ничего, — Вера коварно улыбнулась. — Я ведь рассчитываю всю оставшуюся жизнь получать с них неплохие дивиденды. Твою верность. К тому же теперь я могу многое себе позволить.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вдова покойного ко мне благоволит. Представляешь, я теперь в должности генерального директора фирмы! С правом подписывать все документы!

— Но это же… Как Марго на такое пошла?

— Она просто растерялась. Ведь при живом муже ей никогда не приходилось думать о таких грустных вещах, как бизнес, деловая встреча, совещания, необходимость подписывать документы. Теперь же Марго с удовольствием переложила все это на мои хрупкие плечи.

И Вера поправила тоненькую бретельку свадебного платья, сползшую с плеча. Не хрупкого, а скорее, просто худого. Никита подумал, что хрупкие плечи могут принадлежать только беззащитной женщине, а не этой акуле. Как она все завернула!

— Вера, ты сделала глупость. Я тебе это со временем докажу.

— Хватит сантиментов. Вернемся к разговору, который состоялся у нас первого августа, — жестко сказала Вера. — Сегодня я вновь делаю тебе предложение. Посчитаем, насколько оно выгодно?

— Ну давай, попробуем.

— Во-первых, я дам тебе алиби. Поднесу на блюдечке. И продавщица заберет свои показания. Скажет, что не уверена в том, это был ты или не ты. Даже если состоится опознание, она будет мяться и в итоге скажет, что, скорее всего, ошиблась. Во-вторых, ты решишь проблемы с квартирой и станешь наконец москвичом. В-третьих, как твоя жена я больше не смогу быть свидетелем. Как лицо заинтересованное. И в-четвертых…

Она замолчала, выдержав торжественную паузу.

— Ну-ну?

— Мой свадебный подарок.

— Разве они еще не кончились? Я думал, твоя шкатулка пуста.

— Нет, милый. Поскольку я теперь генеральный директор, то моя должность в магазине «Товары для офиса» освободилась. Это большой, хороший магазин. Ты сам знаешь, что там можно сделать солидный оборот. А раз я генеральный директор фирмы, то и людей нанимаю тоже я. Место пока придержала, хотя желающих хватает. Тысяча двести долларов в месяц — это хорошая зарплата. Плюс премиальные и двойная зарплата в конце года, когда неимоверно взлетает уровень продаж, — она перевела дух.

— Ну-ну?

— Как тебе в двадцать шесть лет стать директором большого магазина? Разве не блестящая карьера? Я смогла добиться этого, когда мне было за тридцать.