Наталья Андреева - Накануне солнечного затмения

Веня молчала.

— Идиотка! — взорваласьЖанна. — И в самом деле корова!

— С какой стати я должна тебе верить? — выговорила наконец Веня.

— А ему?

— Ты просто ревнуешь!

Жанна чуть не расхохоталась. Со вздохом отставила блюдце с недоеденным пирожным и поднялась из-за стола.

— Послушай, богиня любви! С руками, но без головы. Ты вляпалась в такую историю, что лучше бы тебе эту голову найти. И самой пойти в милицию. Иначе будет хуже. Я тебя предупредила.

Не оборачиваясь, она вышла из кафе.

Прошло два дня. От Сабурова вестей не было. Жанне во что бы то ни стало надо было с ним встретиться. Матрена Архиповна ездила с передачей и уже побывала у известного адвоката. Тот запросил огромные деньги. О том, где лежат деньги Сабины, знал только Сабуров. Жанне срочно надо было с ним поговорить! Срочно!

Больше всего она боялась, что Влад напросится на объяснение. Как она и ожидала, очередное свидание не состоялось, потому что объявился крупный заказчик. Оптовый клиент. Влад совсем замотался. Но объяснения было не избежать. Как только появится свободная минутка, он будет нуждаться в разрядке. Жанна немного побаивалась. Это ведь не Сабуров! И не Игорь. Попробуй, скажи ему: «Дорогой, нам не надо больше встречаться!»

Первого результата добилась, как ни странно, Матрена Архиповна. На третий день, за ужином, поставив перед Жанной тарелку жареной картошки, она, таинственно понизив голос, сказала:

— Собирайся, девка.

— Куда? — насторожилась Жанна.

— В тюрьму.

Жанна оторопела:

— Как — в тюрьму?

— К Сергею. Добилась я.

— Но разве это возможно? Он же под следствием!

— Кому нельзя, а кому и можно. Аблакат расстарался. Деньги агромадные я пообещала. А все, что было, уж отдала. Следователя пришлось подмазать. Про то, где деньги лежат, только Сергей знает. Дом, девка, продавать надо. Ты спроси Сергея, как нам бумаги-то оформлять? Он хозяин.

— У нас еще машина есть.

— Не хватит этого. Много денег надо. Сходи.

— А почему я, Матрена Архиповна? Вы же ему родственница!

— Глупа ты, девка. Разве Сергею на мои морщины смотреть сейчас надо? Ему за жизнь зацепиться надо. А что есть жизнь? Любовь это. Поперед всего. Глядишь, посмотрит он на тебя, да в мозгу-то и прояснится.

— И когда идти?

— Завтра.

— Хорошо, я с работы отпрошусь.

Свидание должно было состояться утром. Обставлено все было так, будто она представляет интересы Сергея Сабурова в качестве адвоката. На ее молодость закрыли глаза. Деньги сделали свое дело. Жанна в эти тонкости не вдавалась, в голове у нее было только одно: вот сейчас, сию минуту, она его увидит! Сердце билось так, что в ушах стоял несмолкающий гул.

В первый момент Жанна его даже не узнала. Он был такой чужой и такой на себя не похожий, так постарел, что сердце вдруг сжалось в маленький комок и в нем осталось место для одной только жалости. Сабуров свидания не хотел. И разговаривать не хотел тоже. Жанна поняла, в чем дело — для себя самого он умер. Сам себя осудил, вынес приговор и уже начал приводить его в исполнение.

Они сидели друг напротив друга и молчали.

— Сережа, — тихо позвала она, сообразив, что время идет.

Молчание. Жанна запаниковала. Надо привести его в чувство. Надо спросить, как ему здесь, хорошо или плохо? Здоров он или болен? Но и так понятно, что и плохо ему, и не может он быть здоров. Тогда зачем спрашивать?

— Сережа!

Сабуров вздрогнул и нехотя выдавил:

— Как дома? Как дети?

— Нормально.

И опять долгая, долгая пауза. Господи, о чем он думает?! Время идет! Должно быть, в ее глазах было такое отчаяние, что и у него во взгляде что-то дрогнуло.

— Ну-ну, — сказал он. — Хватит, Жанна. Не плачь.

— Я и не собираюсь плакать. — Она взяла себя в руки и заговорила быстро, напористо.

— Сережа, необходимо продать дом.

— Зачем?

— Надо нанять адвоката.

— Мне не надо.

— Ну какой же ты злой! — Слова наконец нашлись. — Ему не надо! А ты не думаешь о нас? О детях, о Матрене Архиповне? Обо мне? Да кто я тебе? Сказала, что невеста. А тебе наплевать! Не смей тут умирать! Слышишь? Только попробуй! О чем ты думаешь? О ней? Не смей! Я тут бьюсь, бьюсь, а он самоедством занимается! Тоже мне! Мужчина!

Жанна и в самом деле разозлилась. Ишь ты, помирать он собрался! А на кого все оставил? Дом, детей, тещу, которой за семьдесят! В позу встать легко. А легко ли смотреть в глаза соседям, знакомым, его детям, легко сомневаться, было или не было, убил или не убивал? Да, не убивал! Несправедливо обвинили! У него есть право на всех обижаться, есть право сидеть вот так и молчать. А ей что делать?

— Сергей, очнись! Мне нужны деньги. Твоей семье нужны деньги. Много денег. Где бумаги на дом? Как его продать?

— Не надо продавать дом. — Слава богу, он начал говорить! Жанна вздохнула с облегчением. Потом услышала: — Есть счет в банке.

— Какой счет?

— Наш. Мой и… жены. Она же за все платила. Незадолго до смерти она оформила доверенность. Туда на этот счет поступали ее гонорары. И проценты от продажи последнего альбома. Там должны быть деньги, много денег. Я поклялся себе ничего не брать. Ни рубля.

— Возьмешь, — жестко сказала Жанна. — Завещание есть? Ведь она могла завещать эти деньги кому угодно!

— Могла. И все время грозилась, что сделает это. Какие-то бездомные дети. Или детские дома. Или третье лицо. Возможно, было завещание. Но его до сих пор не нашли. Все осталось в силе. Деньги теперь мои.

— А где оно могло лежать, это завещание?

— В сейфе, где ж еще. Сабина ключ никому не давала.

«Только Владу, — вспомнила Жанна. — Но зачем?»

— И что теперь с этими деньгами?

— Я могу их взять.

— Вот и сделай это.

— Хорошо, — согласился он. — Сберкнижка в комнате у Лары. Тайник за книжной полкой. Снимешь несколько книг из середины и…

— Почему у Лары? Она знала о деньгах?

— Ну, если бы не знала, не стала бы так меня домогаться, — усмехнулся Сабуров. — Чтобы я мог взять деньги, надо для начала добиться освобождения под залог. Поговори с адвокатом.

— Наконец-то! Хоть одна здравая мысль!

Жанна поняла, что время свидания окончено. И тут же им об этом напомнили.

— Сережа!

Он встал, привычным жестом заложил руки за спину. Жанна поняла, что это все. Сейчас уйдет.

— Подожди! Я что-то забыла.

— Что?

— Никак не могу вспомнить.

Он ждал, охранник тоже ждал. А время утекало так стремительно, что она могла думать только об этих тающих секундах, ни о чем другом. И никак не могла сосредоточиться.

— Сережа…

— Что?

— Никак не могу вспомнить.

— Сабуров, на выход!

— Не уходи…

— Привет всем передавай.

— Не уходи. Нет!

— Ты соображаешь, что говоришь? — усмехнулся он.

— Хоть поцелуй на прощанье, — опомнилась она.