Наталья Андреева - Принц Эдип

— Но ведь это же правда! В твоем случае — чистая правда! — разгорячилась Люся.

— Не совсем. Ты же знаешь, что Слава меня бросил. Что он хотел жениться на другой.

— Об этом рассказывать вовсе не обязательно, -поджала губы Люся. — Если хочешь, я сама с твоим мужем поговорю.

— О чем? — испугалась Ада.

—Расскажу ему, как все было. Что ты встречалась с моим братом. Фотографии покажу. Место, где он похоронен.

— Думаешь, моему мужу это интересно? — грустно спросила Ада. — Ему важен сам факт. Его жена оказалась не девственна.

— Он кому-то рассказал? Я имею в виду, родителям?

— Слава богу, нет! Хватило ума. Это наша с ним тайна. Ничего, утрясется, — она все также грустно улыбнулась и спросила: — Ну а ты как?

— Все хорошо.

— Как Петя? Расписываться не собираетесь?

— Ему ж в колхоз.

— Ну и что? — пожала плечами Ада. — Распишетесь, он останется здесь. А работу мы ему найдем.

— Нет, — покачала головой Люся. — Он честный. В родную деревню поедет.

— Ну, как знаешь.

— Еще два года впереди. Ему еще учиться и учиться.

Люсе было двадцать с маленьким хвостиком, и ей казалось тогда, что два года — это ба-а-альшой срок. Огромный. Тогда это была десятая часть ее жизни. Потом стала пятнадцатой, двадцатой, и с каждым годом время летело все быстрее и быстрее. Но тогда она подумала, что разлука с любимым будет не скоро, и сильно не загрустила.

Не прошло и полгода со дня свадьбы, как Ада пришла с новостью.

— Я беременна, — без предисловий сказала она.

— И что? Рада? — жадно спросила Люся, которая теперь мечтала о детях страстно. Но сначала надо соединиться с Петей. Расставить все по местам. Ада же равнодушно ответила:

— Не знаю. Ведь надо же иметь детей. Так положено, если люди женаты. Папа рад.

— А Слава?

— Слава? Все нормально, — невпопад ответила Ада. И Люся догадалась, что у Лопухиных проблемы. Но дальше эту тему обсуждать не стала.

Когда у Ады родился мальчик, приехала в роддом с цветами поздравить. Откинув уголок одеяльца, неожиданно всплакнула:

— А тот был лучше. Такой хорошенький!

— Тише ты, — испуганно оглянулась Ада. — Не хватало еще, чтобы кто-то узнал о родах на нашей даче!

— Ему сейчас уже три годика, — вздохнула Люся.

— Слышать об этом не хочу, — оборвала Ада. -Не осложняй мне жизнь.

И вновь Люся не стала развивать больную тему. Аду она навещала. Нянчиться с младенцем ей было не впервой. Тогда, правда, и недели не выпало, о чем она горько жалела. Зато теперь помогала Аде с охотой. В отличие от Наи, которая лишь брезгливо скривила рот:

— Фу! Пеленки!

В то время женщины друг от друга отдалились. Люся знала, что Ная очень много работает, ей приходится несладко. И у нее вновь роман. И вновь с Димой. Но ссора из-за Пети вбила между ней и Наей клин. Отношения все еще были прохладными. Люся по этому поводу переживала, а Ная хоть бы что! Она просто не заходила к подруге, чтобы невзначай не наткнуться на Петю. Так оно и шло.

Два года пролетели незаметно. Не успела Люся опомниться, как Петя пришел к ней с бутылкой вина, положил на стол красный диплом, и торжественно сказал:

— Надо бы обмыть.

Она то смеялась, то плакала. Учеба закончилась! Какое счастье! Петя уезжает по распределению в родной колхоз! Какое горе!

— Приезжай ко мне, — глухо сказал Петя, подняв голову с ее груди. Они лежали в постели, горел ночник, в комнате было душно, Люся чувствовала, как по лицу текут слезы. Ей было так хорошо! И так больно.

— Ну, хочешь, я останусь? — с отчаянием спросил он.

— Нет, что ты! Тебя ж там ждут!

— Когда-нибудь это закончится. И я вернусь.

— Когда-нибудь… — эхом откликнулась она. И вздрогнула невольно: — А вдруг ты там женишься? Сам же рассказывал, какие у вас девушки. В колхозе. А я что? Тетеха.

Люся не удержалась и всхлипнула.

— Я люблю только тебя, — заверил Петя. — Через три года мы поженимся.

…Они поженились чуть раньше. Почти три года Люся моталась в Тамбовскую область, а Петя при каждом удобном случае наведывался в Москву. Выбивал командировки и летел в столицу, к любимой. Пока его мать не сказала:

— Распишитесь уж. Перед людьми стыдно.

Свадьбу отпраздновали скромно. И не, потому что были стеснены в средствах. Деньги молодой специалист Петр Рябов в колхозе-миллионщике получал хорошие. Его мать работала дояркой на ферме и тоже не обижалась. Да и Люсина зарплата была в то время на уровне. Денег им хватало, и могли бы в такой день пошиковать. Но перед людьми было неловко. Живот у невесты еще не выпирал, Люся всегда была пухленькой, и определить, беременна она или нет, на пятом месяце было сложно. Но разве от людей скроешь? Все знали. Деревня есть деревня.

Рожала она в Москве. У Петра Рябова была посевная, он к тому времени заметно продвинулся и вышел в начальники. Колхоз не мог без него обойтись. Люся не роптала. Меж тем положение было серьезным. Люся плохо себя чувствовала и на работу ходила с трудом. Было такое ощущение, что на спину положили свинцовую плиту. С каждым днем эту плиту все труднее было носить. Весной ее положили в больницу на сохранение. Врач-гинеколог задумчиво смотрел на результаты анализов, потом долго мял Люсин живот и, наконец, сказал:

— Не нравится мне все это.

— Что не нравится? — испугалась Люся.

— Здесь болит? — и он надавил Люсе под грудь. Та не выдержала и ойкнула. — Вижу: болит. И анализы у тебя плохие. Почки. Боюсь, как бы не случилось выкидыша. И роды будут тяжелые. Возможно, придется кесарить. Но ты не переживай. Авось, обойдется. Я еще с коллегами посоветуюсь.

«Господи, только бы с ребенком ничего не случилось! — молилась Люся. — Вот тебе и наказание! Вот и расплата! Нечего было детей в роддоме бросать! Надо было взять мальчика! Как-нибудь справилась бы!».

Это был тот самый роддом, куда она с подругами почти шесть лет назад принесла младенца. Мария Казимировна по-прежнему работала старшей сестрой. И Ада рожала здесь же, но у нее проблем не было. То есть были, но другого плана. Лопухины жили плохо, постоянно ссорились, и не раз Ада приходила к подруге в слезах.

«Вот она, расплата! — в ужасе думала Люся. -Каждому, значит, свое. Только бы с ребенком ничего не…»

Воды отошли внезапно. Почти на месяц раньше срока. Ночью Люся встала с постели и потянулась к бутылке с минеральной водой, потому что последнее время мучилась изжогой. И вдруг по ногам потекло. Она ойкнула и лежащая на соседней койке женщина подняла голову:

— Что случилось?

Дежурный врач, едва глянув на Люсю, сказал:

— На стол.

Она не понимала, что происходит. Почему над столом, куда ее положили, висит круглая лампа. Вернее, много ламп, расположенных по кругу. Потом они разом вспыхнули, и Люся зажмурилась. Над ее рукой склонилась женщина в марлевой повязке.