Наталья Андреева - Сезон дикой охоты

— Сто тысяч… И где же они?

— Муж ее подруги, Регины, говорит, что деньги были спрятаны в подполе вашего дома. В Больших Выселках.

— В подполе…

— Да. Вспомните, что там было?

— Банки с огурцами. Кадка была. Деревянная. Еще ящик с опилками.

— Как вы думаете, куда она могла их спрятать? i

— Деньги? Ну, не знаю. Может, закопала?

— Нет, Арсений Петрович. Мы там все тщательно обыскали. В подполе не копали, это стопроцентна

— Тогда… Этого не может быть!!

— Чего?

— Что, в ящик?! Эта дура засунула деньги в ящик?!

Он моментально оценил свое положение. Сто тысяч рублей долга, поджог, в котором он признался, значит, никакой страховки. Участок земли без дома стоит сущие гроши. Сколько за него дадут? Тысячу долларов?! Две? Этого не хватит даже с долгами расплатиться. Квартиру Алиска продала за сто тысяч долларов. Сто тысяч долларов! Он даже представить себе не мог такие деньги! Гора денег! Целая гора! И все это было в их подполе! И он сам, своими руками!…

— Вы-ы-ы… — простонал Арсений.

— Похоже, что деньги-то сгорели, гражданин Митрофанов.

Он услышал в голосе этого щенка-следователя скрытое торжество. А деньги-то сгорели! Сгорели деньги! И тут он наконец смог переварить эту мысль, сделать ее своей, пустить по жилам в кровь. Деньги-то сгорели!!!

Арсений упал на пол, стал кататься и выть нечеловеческим голосом. С такой злостью, надрывом и остервенением, что из всех этих нечленораздельных звуков с трудом можно было разобрать только одно:

— Су-у-ука! Что же ты со мной сделала! А-а-а-а!!! Как же ты меня кинула!! Как кинула!! Су-у-у-ка!!!!

Он думал, что дело сделано. Пройдет еще немного времени, и все наладится, жизнь войдет в привычную колею. Время лечит и не такие раны. Мысль о том, что Алисы больше нет, уже не будет вызывать такую звериную тоску. Алисы нет, зато есть Регина. Ее телефон по-прежнему не отвечает, но это не страшно. Значит, так надо. Она прекрасно знает, что делает, ведь она такая умница!

Эти странные звонки начались в среду вечером. Антон был измотан проблемами на работе, сидел в кресле перед телевизором, выключив звук. Только что позвонил сыну на мобильный телефон, выполнил отцовский долг, узнал, что у единственного ребенка все в полном порядке. Купается, загорает, тренируется. Мама пока не объявлялась.

И тут зазвонил домашний телефон. Первым делом он подумал, что звонок связан с работой Возможно, дело сдвинулось и ему спешат об этом сообщить Посмотрел на определитель: что за странный номер? Похоже, межгород. Неужели Регина? Звонит из телефона-автомата, чтобы лишний раз не рисковать. Антон снял трубку и, собираясь с мыслями, медленно произнес:

— Да. Говорите.

Пауза.

— Я слушаю. Говорите.

Снова пауза.

— Или вы будете говорить, или я вешаю трубку.

— Ты убил свою жену.

— Что-о?!

Гудки.

Посидел, обдумывая неожиданный звонок. Голос мужской, но, похоже, сильно измененный. Низкий, глухой, словно с того света. Через носовой платок, что ли, парень говорил? И что бы это могло означать? Антон не забеспокоился, нет. Не стоит придавать значение всякому бреду. Убил свою жену! Ха-ха-ха! Но на следующий день, придя с работы, Антон то и дело косился на телефон. Когда раздался звонок, посмотрел на определитель, осторожно снял трубку:

— Говорите.

— Ты убил.

— Это все?

— Сто тысяч долларов.

— Деньги.

— А иначе?

— Сядешь.

— Откуда вы звоните?

— С юга.

— Вот как? С юга? Вы там случайно не встретились с моей женой?

— Ты ее убил.

— Не выйдет, юноша, ничего не выйдет. У меня крепкие нервы. Поищите другой способ разбогатеть.

На этот раз Антон сам положил трубку. Повторно в тот же день парень не звонил, ждал следующего. В одно и то же время, с точностью до минуты, шантажист сообщал о своих требованиях. Это было похоже на психическую атаку. Но смысла ее Антон понять пока не мог. Никто не видел Регину мертвой. И почему такая сумма? Сто тысяч долларов, не больше и не меньше. За эти деньги Алиса продала квартиру.

Очередной звонок.

— Говорите.

— Тебе осталось гулять на свободе несколько дней.

— Да что вы говорите!

— Или готовь деньги. Они у тебя есть.

— Никого я не убивал. И платить не собираюсь.

— Посмотрим.

Антон хотел знать только одно: откуда идут эти звонки. Достал справочник, нашел код города. Звонок с юга, возможно, что и впрямь из телефона-автомата. Почему оттуда? Если с Региной что-то случилось на юге, то при чем здесь он, ее муж? Снова и снова набирал номер Регины. «Абонент временно заблокирован. Ту-ту-ту. Абонент временно заблокирован. Ту-ту-ту. Абонент временно…»

И тогда он решил сам позвонить следователю. Сидеть и дожидаться приговора — хуже всего. Если у милиции что-то на него есть, пусть выложат карты на стол. Черт, где же визитка этого Лиховских, куда засунул? Нашлась в одном из карманов пиджака. Никогда не думал, что сам будет искать следователя. Не поздно ли звонить домой? Правду узнать никогда не поздно. К тому же Юрий Иванович сам дал домашний телефон.

— Лиховских слушает.

— Здравствуйте. Это Перовский Антон Валентинович вас беспокоит.

— А! Очень хорошо, что вы позвонили! Замечательно! Я сам собирался вас искать, Антон Валентинович!

Голос у следователя жизнерадостный. Антону же становится не по себе.

— Искали? А в чем, собственно, дело?

— Жена ваша еще не объявилась?

— Нет, не объявилась.

— Жаль, очень жаль. У меня к ней все больше и больше вопросов.

— У меня тоже, — не удержался он.

— Вот как? А что за вопросы?

— Не хотелось бы по телефону. Я могу завтра к вам подъехать?

— Конечно, Антон Валентинович, конечно! Дело-то какое интересно! Какое дело!

«Щенок, — подумал он. — Развлекается мальчишка, в детектива играет. Ну почему у него есть власть влезать в чью-то личную жизнь? Разве это справедливо?

— Антон Валентинович?

— Да-да.

— А почему вы все-таки вернулись в Большие Выселки в тот вечер, когда погибла Алиса Владиславовна!

— Вам этого не понять.

— Я попробую. Вы только приезжайте.

Почему он вернулся? Да если бы знать почему! В машине ведь была только одна женщина. Он проста ехал по дороге и вдруг с ужасом подумал, что это не та женщина. И в панике повернул обратно. Только потом с трудом удалось взять себя в руки.

Эту ночь он почти не спал. Завтра тяжелый день. Во-первых, начинается судебная тяжба, во-вторых, надо все выяснить насчет этих звонков. Пусть не думают, что он испугался. Не так-то просто обвинить человека в убийстве, если нет никаких улик.

— Проходите, Антон Валентинович, проходите!

У этого мальчишки дурной вкус: он носит слишком яркие галстуки.

— Я сам к вам приехал.