Наталья Андреева - Выдержка

Я хлюпнул носом в последний раз. Дурман из моей головы постепенно улетучивался, что касается сердца, то оно еще болело. Но я чувствовал: скоро пройдет. Потом мы отправились на кухню пить кофе. Я попросил:

— Только никому не говори.

— О том, что ты балуешься травкой? — усмехнулся Сгорбыш. — Небось и запас имеется. Да, сынок, это статья. Так что я теперь буду тебя шантажировать.

— Сколько возьмешь, папаша?

— Будешь содержать меня пожизненно.

Я уже нормально разговаривал. Острил. Постепенно боль проходила.

Что же касается снимков… Фотоаппарат я отдал Сгорбышу. Он снимал еще что-то на карту памяти, где я запечатлел танцующую Олесю. После моего срыва прошло недели две, и сначала в Интернете, а потом и в желтой прессе появилась впечатляющая подборка. Она называлась: «И это наши звезды?!»

Телеведующая босиком танцует на столе, среди початых бутылок и остатков пищи. Известный актер несет из магазина две бутылки водки, по одной в каждой руке. Певица, дама бальзаковского возраста, задирает юбку так высоко, что видны трусики. И так далее.

Снимков Олеси было два. На одном она спотыкалась, поднимаясь на сцену. На другом развратно танцевала. Под снимками подпись: «Надо же так надраться?» Статья была язвительной. Упоминалось и о продюсере, благодаря которому Олеся получила роль второго плана в только-только начавшем сниматься сериале. Приложили ее хорошо. Я подозреваю, что это дело рук Сгорбыша. Подборку пикантных фотографий сделал он. Сгорбыш присутствовал не на одном банкете. Был незаметен и терпелив. Он сам говорил: «Я человек длинной выдержки». О! Это был профессионал! Я уверен, что таких снимков у него накопилось немало. И вот он решил часть из них продать. Из-за Олеси. Она была главной мишенью. Сгорбыш перестал ее уважать, и ему было за меня обидно. Но мы об этом не разговаривали. Я сделал вид, что статьи не читал, а снимков не видел.

Могли они стать причиной его смерти? Кто знает. Я потерял Олесю из виду. Я не хотел о ней слышать. Но теперь, видимо, придется. Ее карьера едва началась, а репутация оказалась уже подмоченной. Вот почему я поставил галочку. Месть — это мотив. И потом, кто знает, сколько еще в той подборке было снимков и каких? Актерам и певцам все это, в общем-то, как с гуся вода. Чем громче скандал, тем больше дивиденды с него. А вдруг у Сгорбыша была подборка «И это наши политики?». Или «И это наши депутаты?». Раз он не брезговал работой папарацци, то в его архиве немало интересного. А очередные выборы не за горами. Политикам уж точно ни к чему, чтобы у кого-то имелись их снимки в пьяном виде или в обнимку с женщинами легкого поведения.

Но пора переходить к эпизоду третьему.

Все началось за две недели до исчезновения Сгорбыша. Я уже упоминал о халтуре, на которую мы подрядились. Я имею в виду фотоальбомы «Один день из жизни…». Таких альбомов мы успели сделать немного. Всего три.

Первые два заказа не показались мне интересными, хотя в каждом из них не обошлось без криминала. Но криминал криминалу рознь. Я бы хотел подробнее остановиться на третьем случае, а о двух других расскажу вкратце.

Друзья заказали снимки жениха с невестой за неделю до свадьбы. Весь день мы со Сгорбышем тайно за ними следили. Хорошо, что я был на колесах. Мы мотались по городу, выжидая в засадах удачные кадры, словно охотники добычу. Занятие утомительное и зачастую безрезультатное. А ведь у нас был законный выходной! Но надо было отснять весь день, от старта до финиша. До того момента, как они разойдутся по домам. К концу этого дня я всерьез задумался. Пожалуй, останусь холостяком. Она же его измотала! Ателье, где шилось платье, салон нижнего белья, парикмахерская… Одних обувных магазинов они объехали пять! Притом что она купила отнюдь не свадебные туфли. Похоже, эти у нее уже были. Женщины ведь готовятся к свадьбе загодя. Еще и заявление в ЗАГС не подано, а туфли уже стоят. В ее комнате, в коробке, под кроватью. Мысленно она уже объехала положенные достопримечательности и уселась во главе стола по левую руку от новобрачного. Не говоря уже о списке гостей, который составляется в тот день, когда к ней пришли первые в жизни месячные. С этого момента она уже — невеста!

Не слушайте мое брюзжание, я просто очень устал. Это был безумный день. Они раза три поссорились, причем один раз всерьез. Она выскочила из машины и понеслась вдоль по улице, обливаясь слезами, и я даже сказал Сгорбышу:

— Все. Свадьбы не будет.

Он хмыкнул:

— А говоришь, что знаешь женщин, сынок!

И щелкнул затвором фотоаппарата. Я смотрел, как жених несется за девчонкой по проспекту Мира, бросив открытую машину, как хватает ее за руку, потом плюхается на колени на глазах у прохожих, которые равнодушно обходят пару. Живя в столице, перестаешь чему-либо удивляться. Ну, стоит человек на коленях посреди оживленной улицы, что ж тут такого? В конце концов он подхватил ее на руки и понес к машине. Пока он задыхался от жары и под тяжестью драгоценной ноши, я уловил на ее хорошеньком личике милую гримаску. Она торжествовала! Я не выдержал:

— Снимай, Горб! Снимай!

— Вот так оно все и начинается, — тяжело вздохнул Сгорбыш, щелкнув затвором. — Девчонка пробует силы. Наверняка поссорились из-за ерунды.

Что ж, я знал свадьбу, которая расстроилась из-за свадебного платья. Мы с женихом когда-то вместе учились в МГИМО и принадлежали к одному кругу, но он был на три года старше. Историю его несостоявшейся женитьбы я услышал недавно. Она хотела платье за сто тысяч долларов. Именно за сто, и ни центом меньше. Он долгое время думал, что это шутка. Но она устроила истерику:

— Ах, ты меня не любишь! Тебе жалко денег!

Он любил, но не понимал, зачем надо переплачивать? Он лично договорился о солидной скидке с владельцем ателье и довольно потирал руки. Миллионеры тоже умеют считать деньги.

— Я сказала подружкам, что мое платье будет стоить сто тысяч долларов! — заявила она. — Если ты меня любишь, ты не допустишь, чтобы я опозорилась!

И вот тут он понял все. И в отличие от того парня, который плюхнулся на колени перед возлюбленной посреди проспекта Мира, махнул ей вслед рукой:

— Ну, беги.

А сам хлопнул дверцей машины и уехал прочь. Не в платье дело. Если всю жизнь прислушиваться к тому, что люди скажут, толку не будет. Они все равно скажут. Лучше уж дать повод, чем сокрушаться: «За что они со мной так?»

…Я смотрел на беднягу-жениха и думал: ну все, пропал. С утра, когда мы дожидались будущих молодоженов у подъезда, и они наконец вышли, лицо у него было такое счастливое! Но к вечеру становилось все несчастнее и несчастнее. Она же щебетала, как птичка, и носилась по магазинам. Он вымотался так, что перестал что-либо соображать. Когда этот безумный день, в конце концов, закончился, трое мужчин — я, Сгорбыш и несчастный жених — вздохнули с облегчением. Невеста же вышла из машины, сладко потянулась и сказала: