Наталья Андреева - Гробница Наполеона

Можно сказать, что она хороший человек. Хорошая жена и хорошая мать. Но это не компенсирует…

— Мы с Максимом вернемся в воскресенье вечером. Его заберет из лицея шофер и отвезет в особняк деда.

— Шестнадцать лет парню, мог бы и сам доехать, — буркнул он.

— На автобусе? О чем ты?

Понятия «общественный транспорт» и «луноход» для жены равноценны. С другой планеты. К ее миру никакого отношения не имеют.

— Да, конечно. Тебя проводить?

— Будь так любезен.

Потом он стоит на крыльце и смотрит, как машина выезжает за ворота. Французский язык в совершенстве, французская косметика, французская машина. И руки на руле. Большие, крестьянские. Наращенные ногти смотрятся нелепо. Хотя лак подобран со вкусом, в тон помаде. Она старается. Очень старается. Но…

Вот он, уроженец маленького провинциального городка, мать которого работала гардеробщицей в доме культуры и мыла по утрам заплеванные лестничные клетки, высок, строен, как тополь, и хорош собой. А иначе Ольга никогда бы не вышла за него замуж. Хорошая форма головы, можно сказать, аристократическая, нос прямой, брови вразлет. Облик мужественный и волнующий воображение. Женское, разумеется. Ах, как он себя любит!

Все. Уехала. Свободен! Огромный дом целиком и полностью в его распоряжении. Домработница придет завтра утром, получит соответствующие указания, а к вечеру уберется восвояси. И тогда он устроит маленькое шоу для своих дорогих гостей. Вечер неприятных сюрпризов. Вот уже год, как он коллекционирует человеческие тайны. Пора предъявить свою коллекцию. Пора…

Пятница, вечер

В соседнем коттедже в это время разгорался скандал. Впрочем, к этому давно привыкли и сами домочадцы, и те, кто жил поблизости. Обитатели поселка уже не обращали внимания на отчаянные крики и звон разбитой посуды, доносящиеся из окон двухэтажного коттеджа. Послушать, так пункт приема стеклотары громят, а выносят на помойку от силы две-три разбитые тарелки да пару чашек! И как им это удается?

Скандал — непременное блюдо в еженедельном меню. Если его не подавали на горячее в понедельник, следовало дождаться вторника. Если и во вторник обошлось, и в среду тихо, а в четверг подозрительно спокойно, то уж к пятнице обязательно разразится буря. Надобно проглотить и не поморщиться. Все понимали: хозяйка — человек творческий. И ей необходима разрядка. Кто-то напивается до полусмерти, кто-то пускается во все тяжкие, а она устраивает скандалы. Сбрасывает накопившееся напряжение. Творчество — состояние, аналогичное стрессу. Время от времени надо из него выходить.

Скандалистку величали Прасковьей Федоровной Потаповой. По паспорту. Но любовные романы, написанные ею, выходили в свет под романтическим псевдонимом «Злата Ветер». Дама обитала в коттедже из белого кирпича (весьма скромном по местным меркам) вместе с мужем и лучшей подругой Кирой. Мужу Прасковьи Федоровны, которой нынешним летом с помпой справляли сорокапятилетний юбилей, на днях исполнилось двадцать восемь. То есть он годился модной писательнице в сыновья, но поскольку детей у нее не было, то…

То поводов для ревности хватало. История их любви кому-то может показаться красивой, но в желтой прессе подавалась как скандал года. Однажды писательница в компании двух закадычных подружек, особ, близких к литературным кругам, заглянула в ночной клуб, где «подавали» мужской стриптиз. Чтобы со знанием дела отобразить в очередном опусе, так сказать, быт и нравы. Дамы выпили по коктейлю, потом еще по одному и как следует разогрелись. К тому моменту, когда на сцене появились полуголые молодые мужчины, тела которых блестели, как медовые леденцы, писательница уже была в ударе. Она цапнула один из «леденцов», и тот оказался ей по вкусу. Домой Злата Ветер и молодой человек, выступавший под псевдонимом «Фараон», поехали вместе. А утром проснулись в одной постели. В вечерних газетах появились пикантные фотографии. Скандальная история привела к тому, что книжечки Златы Ветер начали расходиться на «ура». И писательница быстренько сообразила, что скандал — лучшая реклама.

Чтобы подогреть интерес к своей персоне, Прасковья Федоровна стала везде появляться с красавцем-стриптизером. А когда прессе это поднадоело, взяла да и объявила о своей помолвке. Новый скандал, и новые тиражи. Свадебная церемония собрала толпы журналистов.

В паспорте «Фараона» было записано: «Сидор Иванович Коровин». Это выяснилось, когда Прасковья Федоровна и Сидор пришли в ЗАГС, подавать заявление. Мода на старинные русские имена сыграла с «Фараоном» злую шутку. Он смирился бы с Родионом, Захаром и даже Матвеем. Но Сидор! Это уже слишком! Имя свое красавец-стриптизер просто терпеть не мог! Спасибо тебе, мама! Низкий поклон, папа Иван Захарович!

Для многочисленных приятелей и приятельниц он давно стал Сидом. Злате Ветер это понравилось чрезвычайно. Она стала называть мужа Сидом. И никак иначе. Ее Сид был просто красавчиком! Подарок судьбы! За долгие годы одиночества. Теперь она не скучала. Отнюдь!

Сид, в свою очередь, давно понял, что быть альфонсом — его призвание. Жизнь молодого мужа делилась на две части: активную и пассивную. Активная проходила в спортзале, среди тренажеров, где Сид без устали шлифовал свои великолепные мышцы. Он был невысок ростом, но хорошо сложен и физическими упражнениями довел свое тело до совершенства. Еще бы! Ведь им он зарабатывал на жизнь! Пассивная часть проходила на диване перед телевизором. Сид не читал книг, не смотрел фильмов, которые откровенно «грузят», понятия не имел, что такое классическая музыка и балет. Целыми днями он «листал» боевики и ток-шоу. Без устали. Без перерыва. Фантастику тоже уважал. Но чтоб не «грузила». Не «Солярис» какой-нибудь. Когда Арнольд Шварценеггер с легкостью переворачивал телефонную будку или в упор расстреливал с каменным лицом полчища врагов, у Сида замирало сердце.

Но… сегодня была пятница. И вчера было подозрительно тихо. А к вечеру…

Жена вошла в комнату и с придыханием сказала:

— Сид…

— М-м-м…

— Ты меня слышишь?

— Угу…

— Отвлекись на минуту.

— М-м-м…

— Я кому сказала?! — повысила она голос.

— Угу…

— Мальчишка!

Прасковья Федоровна решительно схватилась за пульт. Сид понял, что сейчас источник его жизненной энергии угаснет, и повернул голову:

— Ну, чего тебе?

— Ты мне изменяешь.

— Еще чего!

— Ты врешь! Я уверена: ты мне изменяешь!

— Была охота, — буркнул Сид и покосился на экран. Сейчас тот узкоглазый замочит лысого бугая. Вот же, принесла нелегкая!

— Где ты был вчера?

— В городе, я же сказал.

— Я для чего купила тебе новую машину?

— Чтобы я на ней ездил. — Сейчас надо сосредоточиться и отвечать на заданные вопросы правильно и конкретно. Черт с ним, с лысым. Своя шкура дороже.