Рена Юзбаши - Скинхед

— Мальчики, ну, пожалуйста, отпустите меня. Я больше не буду выходить во двор. Честное слово!

«Танцуй, Россия!» — несется откуда-то с верхних этажей.

Вадим ударил ее первым, нож так легко вошел в ее тело, словно они были созданы друг для друга.

«И плачь, Европа!»

Она вскинула руки, словно собираясь взлететь, да только Данькин нож прервал ее вздох-прыжок. И тут на нее накидываются остальные, и кровь брызжет из-под их ног, кроваво-красное пятно застилает мне глаза.

«У меня самая, самая, самая!

Красивая попа!» — оглушающее кружит над нами лучшая песня года.

Я выбрасываю нож вперед и натыкаюсь на Данилу, он беззвучно валится наземь. Вадим оборачивается и делает шаг навстречу, я плавным движеньем провожу ножом по его шее, словно карандашом по бумаге, набрасывая рисунок. Почему в этот миг вспоминаются не тренировки в клубе, а школьные уроки рисования? Я чувствую себя художником, движенья кисти с желтым ножом естественны и пластичны. Следующим возникает Борис. Он пытается обнять меня. И это настоящее мужское объятие. Он, я и мой нож — между нами. Вот теперь все идеально — вокруг все объято красным: одежда, руки, земля. Нож выскальзывает из рук и глухо ударившись о булыжник на земле, остается лежать рядом с малявкой.

Она дергается, потом еще и еще. Ее тельце сотрясают конвульсии. Она беззвучно бьется о землю — крошечное, беспомощное существо на фоне наших измазанных кровью солдатских ботинок. И лицо, ее лицо… Оно остается чистым, без единой капельки крови — светящееся белое пятно в красном кольце.

Почему я не могу оторвать взгляд от этого белого пятна?. Сейчас я закрою глаза, а когда открою их, то не будет этого красивого красного холста, мир обретет прежний вид. И тут у нее изо рта вытекает тоненькая струйка крови, она медленно сползает к шейке, чтобы раствориться в красных бутонах роз.

Она стихла. А вместе с ее дыханием замерли все звуки в мире. Остановилось все, и наступила тишина.

Московская протестантская община обнародовала данные ежегодного опроса темнокожих, живущих в Москве. 58 процентов опрошенных заявили, что за время жизни в России они хоть раз подвергались физическому насилию.

61 процент опрошенных назвали отношение москвичей к людям других рас плохим или очень плохим, и лишь 8 процентов — хорошим или очень хорошим. Более 14 процентов респондентов подвергаются агрессии и оскорблениям очень часто, 6 процентов — в среднем раз в неделю и 12 — не реже раза в месяц.

Вот что рассказал в интервью Радио Свобода о своей жизни в Москве Сидни Окран из Либерии.

— На меня несколько раз нападали как в Москве, так и в Воронеже. И почти каждый раз, когда я пользуюсь общественным транспортом, меня оскорбляют словесно. Однажды у метро «Октябрьская» на меня напали парни, одетые во все черное, в высоких ботинках, с цепями и ножами. В результате я получил серьезные повреждения и оказался в больнице.

О результатах опроса темнокожих, живущих в Москве, рассказывает сотрудница Московской протестантской общины по имени Александра:

— Африканцы подвергаются нападениям и преследованиям на основе расовой неприязни. 88,5 процентов заявили, что расизм, так или иначе, влияет на их повседневную жизнь в Москве. Более 50 процентов отмечают, что избегают пользоваться метро в определенное время суток или не рискуют выходить на улицу в праздничные дни, в дни футбольных матчей или в день рождения Гитлера.

Прокомментировал результаты опроса Александр Верховский, директор информационно-аналитического центра «Сова»:

— К сожалению, эти цифры не удивляют, потому что именно темнокожие люди изначально были такой главной целью для наци-скинхедов. Потому что вся наци-скинхедская субкультура скопирована с западноевропейской. Там, соответственно, главный враг — именно темнокожий. Понятно, что в России это в каком-то смысле не так актуально. Нападения совершает довольно небольшая часть молодых людей, небольшой процент. Не нужно, чтобы ненависть была широко распространена. Я понимаю, что очень много людей у нас в стране с предубеждением относятся к выходцам из Центральной Азии или особенно с Кавказа. Мы имеем дело с уголовными преступлениями. То, что их часто совершают несовершеннолетние ребятишки, совершенно не меняет того факта, что это уголовное преступление.