Лев Кожевников - Смерть прокурора

-- Полный! В том и дело.

Алексей подошел. В избе было темно, и он осветил угол фонарем. Рукомойник, действительно, был полон, с краями. По его поверхности бежала мелкая рябь. Дьяконов нахлобучил сверху крышку, и она задребезжала, позвядивая. Он поднес руку, чтобы поднять сосок, и крышка запрыгала, как на кипящей кастрюле.

-- Откуда вода? -- Алексей обернулся к Ходыреву.

-- Из бочки.

-- Ты что-нибудь понимаешь?

Скрипнула кровать. Ходырев поднялся и молча прошел к рукомойнику. Алексей видел, как он что-то снял с шеи. Вероятно, нательный крест и сунул под крышку. Дребезжание в ту же минуту прекратилось. Алексей попробовал воду -- она бежала. Он сполоснул руки и остановился перед тлеющим огоньком сигареты над кроватью, повторил вопрос.

-- Что это?

Ходырев пожал плечами.

-- Говорят, дурное место, Волковка.-- В его голосе прозвучала усмешка.

-- Типичный полтергейст,-- подал из угла бодрую реплику Дьяконов.-- я, правда, раньше с подобными делами, не сталкивался, но признаки те же самые, уверяю.

-- Что такое полтергейст? -- спросил Ходырев.

-- Ну... аномальное явление, так сказать.

-- Ненормальное, что ли?

-- Ну, да. А в чем, собственно, дело?

-- Дело, собственно, в том, что если ни черта не понял, надо так и сказать. А не квакать на ученом волапюке! -взорвался Алексей, испытывая необъяснимую досаду, и в то же время сознавая правоту Дьяконова, упоскольку словом "полтергейст" эксперт обозначил ряд однородных явлений, и только.

-- Да что с тобой? -- вскричал с обидой Дьяконов.

-- Извини, Вадим Абрамыч... накатило,-- Алексей тряхнул головой и ушел в другой угол.

Некоторое время держалась напряженная тишина. Неожиданно первым подал голос Ходырев.

-- Уезжать надо.

-- Почему?

-- Перегрыземся здесь... до утра.

-- Он прав,-- буркнул Дьяконов.

Внутренне Алексей с ними согласился. В скором времени подойдет участковый Суслов, который отправился проводить понятых на попутный состав, тогда образуется еще одна зона конфликта. Но почти за полдня поисков они так и не установили место преступления, не нашли орудие убийства. Понятно, что потерпевший скончался не возле колодца, труп был перемещен. Откуда?.. Если смерть наступила от потери крови, значит, где-то она должна быть пролита, и вольшом количестве. На открытой местности? И ее заполоскало дождем? А если в помещении? в этом случае следы кто-то уничтожил. Тщательно и умно уничтожил. Едва ли на такую кропотливую, тщательную работу способны "олигофрены", да еще после совершенного убийства. Хотя убийства, строго говоря, не произошло. Суходеев скорее всего был оставлен в беспомощном состоянии в безлюдной местности. Возможно, труп был обнаружен позднее... кем-то, кто не хотел связываться с милицией (с участковым Сусловым?), опасаясь подозрений в свой адрес. Поэтому этот кто-то спрятал труп, а следы уничтожил?

Алексей продолжал прокручивать в голове различные варианты, и все явственней проступала фигура Ходырева, хотя против него прямых улик пока не было. На многие вопросы даст ответ судмедэкспертиза, и, пожалуй, дарню придется не просто. Все из-за мерзавца, который в течение года терроризировал его, как хотел. Теперь он, Алексей, занял место мерзавца и тоже пытается загнать его в угол, оставить семью без мужа и без отца. Чем он лучше того, кто настораживал вилы и набивал порохом печь? Ничем. Война закона против собственного народа продолжается...

-- Хорошо, мы уедем,-- согласился он.-- Но Ходыреву я должен задать несколько предварительных вопросов. Для ясности.

-- Мне уйти? -- все еще обиженным тоном осведомился Дьяконов, и Алексей вновь почувствовал к нему необъяснимое раздражение.

-- Вам задание, Вадим Абрамыч. Пока окончательно не стемнело. Обследуйте бочку под водостоком.

-- С какой целью?

-- В этой бочке утопили человека, Калетину. Мне кажется, тут есть определенная связь.

Дьяконов вышел. Алексей пересел ближе к Ходыреву, возле окна. Спросил:

-- Что у вас за отношения с участковым?

-- У меня никаких.

-- А у него?

-- Это пусть он скажет.

-- И все же?

-- Двоюродный брат по матери,-- в голосе послышалась усмешка.

-- Почему он не отреагировал на два заявления в милицию, тем более от брата?

-- Некогда, говорит, пустяками заниматься.

"Что ж, для начала неплохо,-- подумал Алексей.-- Вину признавать не станет. И, кажется, не болван. Ладно, продолжим. Топить не буду, но не вздумай срезаться на пустяках. Помочь тогда не смогу". Он про себя пожелал Ходыреву удачи.

-- Когда последний раз вы были в Волковке?

-- Вчера.

-- Была причина?

-- Хозяйство тут. Какая еще причина?

-- А до вчерашнего дня... когда последний раз были?

-- Перед праздниками. Седьмого, то ли восьмого. После дежурства.

-- Две недели прошло, что же вы раньше не наведывались в хозяйство?

-- Жена уговорила. Картошку садить приспичило, вот она и... Битый час препирались.

-- Значит,она может подтвердить?

Ходырев промолчал, как бы не придавая такому пустяку значения.

-- Вчера в какое время вы приехали в Волковку?

-- Около десяти. Вроде.

-- На чем?

-- Обычно, попутным.

-- А назад?

-- Тоже.

-- В каком часу?

-- Ну... перед дождем, в три или в четыре.

-- Машинист локомотива знакомый?

Это была ловушка. Если запрятанный труп и все остальное -дело рук Ходырева, значит, мотоцикл, масляный след от которого остался в лесочке, тоже исчез не без его помощи. Возможно, Ходырев на нем и уехал. Сейчас парень начнет крутиться и запутает себя сам.

Наступила пауза.

Алексей сочувственно выжидал. Именно эти паузы в "скользких" местах, когда допрашиваемый чувствует опасность и начинает обдумывать ответ на простой в общем-то вопрос, нередко выдают его с головой. однако голос хозяина прозвучал спокойно, с некоторым даже сомнением.

-- Это какой машинист? Вперед или назад?

-- В город. Из Волковки в город. Вы его знаете?

-- Этого знаю. Емельянов Сашка. А туда -- нет. Вспомнит, наверно. Я ему полпачки "Астры" оставил.

Алексей облегченно вздохнул.

-- Где он вас посадил?

-- Здесь, в Волковке. С горы заметил, что бегу, остановился.

"Отличная подробность. Если по-настоящему, то надо взять тебя сейчас под стражу и все эти подробности уточнить, Я, разумеется, делать этого не буду. Если закон не защищает человека, то пусть не мешает человеку защищаться".

Хотя мотоцикл не обязательно дело рук Ходырева. В кустах без хозяина он простоял с десятого мая. При нынешних криминальных нравах его мог увести всякий, кто случайно там оказался, и кто мало-мальски владеет техникой.

-- Вы находились здесь с десяти утра и до трех-четырех часов вечера. Что вы делали все это время?

-- Уборкой занимался. После погрома.

-- Целых пять часов? Чем именно?

Пока ходырев перечислял, Алексей наблюдал в окно за Дьяконовым, который кружил вокруг бочки с такой же идиотской физиономией, какая была недавно у него самого.