Джереми Йорк - Лики смерти

— Алло. — Джим поднял трубку, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно.

В ответ не раздалось ни звука. Тишина. Потом тишину нарушил голос Кэрол, усталый, полный безнадежности…

— Алло, Джим. Он… он заставил меня позвонить тебе. Как… как ты себя чувствуешь?

— Я… со мной все в порядке. Пытаюсь найти какой-нибудь выход.

— Существует только один выход, чтобы выручить Кэрол из беды, — вмешался в разговор Поль. Джим сразу узнал его хриплый голос. — Не ломай голову, Рассел. До сих пор ты вел себя разумно. Я был уверен, что ты остановишься в Хершэме и хорошенько выспишься. А сейчас послушайся моего совета: тебе не мешало бы где-нибудь плотно перекусить. Могу порекомендовать ресторан «Красный коровник», там превосходно кормят. Кроме того, тебе пойдет на пользу бутылочка легкого вина. И помни, Рассел, когда эта история закончится, ты сможешь жить хорошо, даже очень хорошо. Желаю тебе доброго утра. — И Поль повесил трубку.

Джим нервно прошелся по комнате и вдруг остановился, как вкопанный, — на коврике у двери лежал какой-то конверт. Должно быть, его подсунули под дверь, пока он разговаривал по телефону. Джим поднял конверт — обыкновенный дешевый конверт без адреса, вскрыл его и вынул почтовую открытку.

На открытке был изображен слепой ребенок, а надпись внизу гласила: «Общество помощи слепым».

Джим медленно шел по улице, продолжая размышлять над своими проблемами. Перед ним были две возможности: предать банк, ограбив его на сумму, колеблющуюся от ста тысяч до четверти миллиона фунтов, либо предать Кэрол, обрекая ее на слепоту, а, возможно, и лишая жизни.

Интересно, а почему Поль посоветовал ему посетить именно «Красный коровник»?

Найти ответ на этот вопрос он так и не смог.

Подойдя к ресторану, Джим увидел недалеко от входа черный «снайп», еще два таких же автомобиля были припаркованы на стоянке. Затаив дыхание, он медленно приблизился к ним. На одном из «снайпов» красовался знакомый номерной знак «KIJ 7162».

Немного поколебавшись, Джим вернулся к парадному входу и вошел в ресторан.

В зале царила суета, клубился сигаретный дым, слышались разговоры и смех. К Джиму приблизился учтивый метрдотель, облаченный во фрак, довольно нелепый в данной обстановке.

— Вы один, сэр?

— Да.

— Останетесь на ланч?

— Еще не уверен. Могу я решить этот вопрос чуть позже?

— Полагаю, лучше сделать это сейчас, сэр. У нас мало столиков на одного посетителя.

— Тогда закажите мне столик.

— Хорошо, сэр. Как ваше имя?

— Рассел.

— Прекрасно, мистер Рассел. Заказ принят. Столик на одного, на час дня.

— Благодарю вас.

— Рад услужить, сэр.

Джим направился в бар, где сидели в основном пожилые мужчины, заказал виски с содовой и уселся за столик в дальнем углу, откуда был виден весь ресторан. Посетителей заметно прибавилось. Несколько человек из обслуги рассаживали гостей, официанты и официантки, одетые в наряды сельских жителей, суетились вокруг столиков. В зале царила атмосфера веселья и благополучия.

Джим допил виски и взглянул на часы — час дня.

Кэрол сидела в уютном кресле и слушала тихую музыку, льющуюся из приемника. После телефонного разговора с Джимом она оставалась одна, только Дора ненадолго зашла к ней и оставила на столике чашку с чаем.

Дверь комнаты медленно отворилась, и вошел Поль. При виде его Кэрол затаила дыхание. Этот человек вызывал у нее смешанные чувства — страх и отвращение. Поль замер на пороге, и выражение его лица удивило девушку. Сегодня Поль был одет в прекрасно сшитый коричневый костюм, в нем он выглядел, как настоящий денди. Галстук украшала бриллиантовая заколка, а когда Поль приблизился к ней, Кэрол почувствовала запах дорогого одеколона.

— Почему ты меня боишься? — жестко спросил он.

Кэрол не ответила.

— У тебя нет причин опасаться, — продолжал Поль. — Рассел сделает все, что ему прикажут, а я позабочусь о том, чтобы тебе не причинили вреда. Неужели во мне есть что-то отталкивающее?

— Нет… нет, — с трудом выговорила Кэрол.

— Надеюсь, ты на самом деле так думаешь. Я постарался, чтобы тебе здесь было уютно, несмотря ни на что. Ты, наверное, чувствуешь себя сейчас очень одинокой, поэтому я решил помочь тебе скоротать время. Мы вместе перекусим внизу.

Девушка промолчала.

— Кэрол, послушай меня. Тебе не надо беспокоиться. Рассел сделает все так, как я прикажу. — Похоже, он действительно верил в это. Но как долго продлится его вера? — Ну-ну! — Поль сжал ее руки своими пухлыми ладонями. — Взбодрись и приготовься спуститься вниз. Ланч подадут через двадцать минут. Но сначала мы с тобой немного выпьем. Не задерживайся, дорогая.

С этими словами он резко повернулся и вышел из комнаты.

— Джим, — сказала миссис Рассел, — помнишь, когда ты был маленьким, я тебе говорила, что, поделившись со мной своими заботами, ты снимешь с себя половину груза.

— Да, — отозвался Джим, — помню.

— В этом твоя мать права, — вставил мистер Рассел. — Надо выговориться, и тогда полегчает. Если Кэрол бросила тебя, ну, что ж… Ты — не первый мужчина, которого оставляет симпатичная девчонка. Тебе едва перевалило за тридцать, все еще впереди.

— Конечно, я все понимаю.

— Может, тебе стоит сегодня пораньше лечь спать, Джим? — участливо предложила миссис Рассел. — А я принесу тебе луковой каши от простуды.

— Нет, не надо. Я…

— При простуде ничто не помогает так, как луковая каша, — заметил мистер Рассел, поправил пенсне и углубился в чтение какой-то книги.

— А это хорошая мысль — пораньше отправиться спать, — улыбнулся Джим.

— Хочешь ты этого или нет, но я все-таки принесу тебе луковую кашу, — сказала мать. — Она будет готова через двадцать минут.

Джим понимал, что мать беспокоит вовсе не его простуда. Ей хотелось подняться наверх и поговорить с сыном наедине.

Когда Джим уже собрался лечь, в комнату вошла мать с чашкой дымящейся луковой каши и салфеткой. Под мышкой она держала поднос. Джим поставил поднос перед собой, а потом взял чашку с кашей, которая оказалась такой горячей, что он обжег пальцы.

— В чем дело, Джим? — сразу начала миссис Рассел.

— Прости, ма, но я ничего не могу тебе рассказать.

— Ты должен с кем-то поделиться своими проблемами, нельзя переживать в одиночку.

— Со мной все в порядке.

— Неправда, — возразила миссис Рассел. — Я еще никогда тебя таким не видела. Ты чего-то боишься. С Кэрол все в порядке?

— Да, с ней все в порядке.

— Ты знаешь, почему она от тебя скрылась?

— Она… она связалась с нехорошими людьми, — сдавленным голосом произнес Джим. — И я не знаю, как ей помочь.

— Могу тебе посоветовать?

— Нет, не можешь. Никак не можешь. Прости, мама. Пожалуйста, давай не будем про это говорить. — И Джим принялся за кашу. Он знал, как настойчива бывала мать в своих попытках выяснить все до конца, однако на сей раз он дал ей понять, что все ее усилия напрасны.