Джон Андервуд - Код Шекспира

— Разве не вы недавно прислали мне письмо? С цитатой из «Гамлета»?

Последовала короткая пауза.

— Я не знаю, о чем вы говорите, сэр. Мы просим вас отнестись к нашей просьбе серьезно, если вы цените то, что у вас есть.

Эти слова вызвали у Джейка неприятное чувство.

— Вы мне угрожаете?

— Вовсе нет. Пожалуйста, воспринимайте мои слова как совет.

— В самом деле? А как насчет парня в костюме демона с мясницким ножом в руках, который пытался нас атаковать вчера вечером? Какие советы вы дадите мне по этому поводу?

Однако в ответ Джейк услышал лишь короткие гудки.

Он крепко сжал трубку и несколько мгновений стоял неподвижно, пока его внимание не привлекли неприятные телефонные сигналы. Он повесил трубку — его ярость была так велика, что попасть на рычаг ему удалось лишь со второго раза. И вновь он ощутил себя брошенным Мелиссой. Что она задумала?

Мелисса вернулась домой около шести с двумя сумками, набитыми едой.

— Где ты была? — с некоторым раздражением спросил Джейк.

— Ну извини, я была в университетской библиотеке. А почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?

Он покачал головой.

— Я беспокоился. Обычно ты оставляешь записку.

— Ой, прости, я забыла. Но ты же мог мне позвонить.

— Я не хотел тебя отвлекать, у меня нет никаких особых новостей. А чем занималась ты?

— Исследованиями. Мне с трудом удалось убедить доктора Чайлдерса, что я еще не готова написать диссертацию.

Она вышла на кухню, чтобы разобрать покупки.

— Ты знаешь, он действительно крут, — сказала она, переставляя дюжину новых сортов йогурта в холодильник.

— Чайлдерс? — с сомнением спросил Джейк.

— Я бы так не сказала.

— Швейцар Фред?

— Ну ты даешь!

— Сунир? Экзотический, хоть и сдержанный азиат?

— Ну, он такой, хоть я имела в виду не его.

— Крис Как-его-там?

Она рассмеялась.

— Да, он довольно крутой парень, если не принимать во внимание его антирастаманские штучки. Нет, я имела в виду Марло. Я нашла его описание, он просто обалденный.

Она засунула руку в свою новую сумку и вытащила блокнот. Внутри лежал лист бумаги.

— Известно ли тебе, что Марло, по словам критика Джона Ингрэма, был «молодым лидером свободного мышления, главой в революционной борьбе против веков интеллектуального подавления»?

Джейк последовал за Мелиссой в гостиную.

— Как забавно, что ты об этом говоришь — я и сам нашел нечто похожее…

— А теперь послушай еще одно описание, сделанное другом Марло, Томасом Нэшем, в возрасте двадцати шести лет:

— Интересное сравнение с Троилом.

— Тихо.

Ну не круто ли?

И так далее, все в стихах.

— Я заметил. Стоит ли удивляться, что голубые считают его своим.

Джейк понял, что его дочь влюбилась. Теперь сомнений быть не могло. Однако не в замкнутого студента-выпускника или в пылкого профессора, а в великого, сексуального, возможно, голубого и давно умершего Кристофера Марло. Любимец Музы теперь стал и любимцем Мелиссы. Джейк рассмеялся.

— Такие слова не пристали тому, кто жил в Дептфорде, — заметил он.

— Это верно.

— Так ты полагаешь, что Нэш и Пиль были теми двумя писателями, которых Грин предупреждал в «Крупице ума»?

— Наверное. Или, возможно, Кид. — Джейк пометил себе, что это нужно проверить.

Он хотел рассказать Мелиссе об Апокрифе. Между тем ее энтузиазм не знал границ.

— И не одна я думаю, что он такой замечательный, — продолжала она. — Вот, к примеру: он вернулся в Кембридж из Франции, провернув опасную и успешную шпионскую миссию по заданию королевы, члены университетского совета решили, что он предатель из-за того, что он водил дружбу с католиками, — а ведь посылали Марло именно для этих целей. В результате они отказались присвоить ему ученую степень магистра. Ты только представь себе: Тайный совет посылает гневное письмо декану и приказывает им восстановить Марло и присвоить ему степень. Я нашла письмо, папа. — Она показала ему копию, села и прочитала его вслух: — «Принимая во внимание сообщение о том, что Кристофер Марло намерен отправиться за море в Реймс и остаться там, их светлости решили, что будет правильным заявить, что он вел себя надлежащим образом, весьма сдержанно и сумел оказать ряд услуг ее величеству, а посему заслуживает поощрения за свою верную службу. Их светлости требуют, чтобы все слухи были прекращены любыми возможными способами, а Марло получил степень магистра уже на следующем вручении дипломов выпускникам; ее величество будет недовольна, если узнает, что людей, верно служащих короне, позорят те, кто не знает сути происходящего». Этот документ был найден среди протоколов заседаний Тайного совета, возглавляемого лордом Бергли. [85] Уильям Сесил I барон Бергли (1520–1598) — главный советник и друг королевы Елизаветы I.

— Где ты нашла этот документ?

— В Государственном архиве, в открытом доступе.

Он присвистнул.

— Хорошая работа.

— Ситуация проясняется. Кстати, ты поговорил с Суниром?

— Очень коротко. — Он рассказал ей о «первом творении». — Но и это еще не все. Ты в курсе, что такое апокрифы?

— Да, так называемые «плохие пьесы». Я хотела поговорить с тобой о них, мне кажется, это и есть наш «Апок.».

— Я пришел к тому же выводу, — сказал Джейк, несколько разочарованный тем, что Мелисса его опередила.

— Но ты даже не представляешь, что мне удалось найти.

Он сделал невинные глаза.

— Книгу Гоффмана? — Он сравнял счет.

Она бросила на него свирепый взгляд и состроила рожицу.

— Проклятье! Ты все испортил! А я так рассчитывала, что расскажу тебе, как этот старикашка с Чаринг-Кросс-роуд поведал мне, что держал эту книгу для одного клиента, который так и не пришел, а потому продал ее мне.

— Он мне об этом и рассказал. Я только что оттуда.

Мелисса снова полезла в свою сумку.

— Вот, посмотри.

И она с торжествующим видом достала потрепанный томик в мягкой обложке, на которой была изображена гравюра, похожая на ту, что нарисовал в свое время Дрошаут, но только маска Шекспира была наложена на более крупный портрет Марло, который Джейк видел в нескольких биографиях Кита, сделанный еще в Кембридже. Портрет Марло соответствовал описанию Нэша.